Твоя смерть тебя спасет

Тропка вывела на вершину холма, ровную округлую площадку, большими валунами как забором обложенную. И только там, где в этот каменный круг-ограждение тропа упирается, проход свободный. Шагнула в круг с ощущением, будто и в самом деле в иной мир вхожу, мир богов. И замерла в восхищении.

Их было много, этих богов. Десятки идолов, каменных изваяний выше человеческого роста, и каждый уникальный, узнаваемый, со своей особинкой. У кого-то меч в каменных руках, у кого-то - посох, колосья пшеницы или просто зарубки-символы на теле. А между ними, ровно посередине святилища, раскинуло ветви высокое дерево с мощным стволом и кроной в форме пирамиды.

Идолы будто глядели прямо на меня, пристально, выжидающе. С превосходствующей усмешкой. Я поежилась под этими взглядами, ощущая себя ничтожной букашкой. И с огромным трудом заставила себя двигаться дальше, приблизиться к пугающим изваяниям еще немного.

Между мной и каменными богами лежал громадный камень, плоский, напоминающий неправильной формы стол. Столом он и был, жертвенным, для той самой платы, которую просители приносят на поклон богам. Откуда-то пришло его название. Алатырь-камень. А перед камнем - черный круг кострища.

Я медленно, несмело подошла к Алатырю. Остановилась. Как правильно молиться славянским богам? Какие молитвы приняты в этом древнем мире? Надо ли разводить ритуальный костер? Или меня и так услышат? Спросить у чародеев я как-то не додумалась. Придется самой.

Обвела взглядом каждое изваяние. Откашлялась. И произнесла:

– Простите, если что не так... Не знаю, как правильно вас просить. Я из другого мира, где давно не молятся славянским богам. Но всё же... Пожалуйста, верните силу Чернобогу! Ту, что отняла у него коварная колдунья Марья Моревна. И ещё...
– осенила меня внезапная мысль, и я поторопилась ее озвучить.
– Ещё я хочу, чтобы смерть его, созданная богами, стала обычной безвредной стрелой. И больше никогда не угрожала жизни и могуществу Чернобога.

Понимала, что наглею. И, быть может, прошу о невозможном. Но ведь это боги. Если не захотят или такое исполнить невозможно даже им, то просто проигнорируют просьбу какой-то нахальной смертной. А вдруг да получится? И они согласятся уничтожить то, что сами создали для сдерживания повелителя Нави?!

Ведь мало просто вернуть Кощею его могущество. Пока в руках Моревны активный амулет против Чернобога, она в любой момент может лишить его силы повторно. И тогда мое паломничество к алтарю всех богов окажется напрасным.

– Ты многого хочешь, дитя чужого мира.

Я всякого ожидала от алтаря всех богов Руси, но не того, что боги ответят мне лично.

Голос был один и в то же время в нем звучало множество других. И раздавался он отовсюду сразу. Проникал в голову вибрирующим гулом. Давил дикой мощью.

– Знаешь ли, что у такой просьбы и цена высока?

– Знаю!
– торопливо заверила я, преодолевая вызванное божественным голосом головокружение. Заныло в висках, в глазах потемнело, но я держалась, продолжала этот безумный, невероятный диалог с самой могущественной силой этого мира.
– У меня за кругом три великих чародея! Чего бы боги не затребовали в качестве оплаты, чародеи принесут в тот же миг. Только назовите цену.

Пространство наполнил смех, раскатистый и громогласный.

– Захотела отделаться чужой помощью и тем, что рождено этой землёй? Нет, Марья из чужого мира, названная Черным Богом Марой. Не такую плату возьмём мы за два твоих желания.

– Чего же вы хотите?
– похолодела я.

Уже не тревожный холодок, а настоящие морозные узоры дурного предчувствия зазмеились вдоль позвоночника.

– Забавно, - задумчиво произнес божественный голос.
– Смерть, которая не способна на созидание, а лишь на финальную жатву, придумала для человека имя. Знаешь ли, что имя и судьба смертного связаны нераздельно? Марья Никольская принесла с собой в этот мир свой собственный рок, уготованную от рождения участь. Но здесь один из богов, пусть и лишенный силы, но от этого не переставший быть богом, принялся именовать ее Марьей Моревной, и если бы так продолжалось ещё какое-то время, судьба истинной Марьи Моревны стала бы твоею. Таково слово бога. Но Смерть пошла дальше, и назвала человека не чужим именем, а нарекла новым. Создала новую судьбу. Впрочем, - спохватился голос, - мы отвлеклись. Боги Руси исполнят обе твои просьбы.

Словно гора с плеч свалилась. Кощей спасен!

А боги продолжали:

– За жизнь и силу бога смерти, за уничтожение созданной нами его смерти отдай то, что стало твоим ещё в родном мире и то, что берегло твою жизнь в этом. Отдай то, чем одарил тебя бог другой. Отдай благословение Купалы.

Глава тридцатая. Сделка

– Мара, выйди из круга! – тут же вскричал Орел будто мне на ухо, пока я осознавала, что именно затребовали за свою помощь боги. – Не соглашайся! Эта плата – твоя жизнь, и ты это знаешь!

Пернатые тоже слышат голос богов? Или всё же перешли "Калинов мост" вслед за своей подопечной? Я обернулась, но в святилище чародеев не оказалось. Они находились на том же месте, где я их оставила, у подножия холма, за кольцом символичной реки Смородины. А слышны были так, будто встали за моей спиной. Магия, не иначе.

– Послушай нас, – без ёрничания, непривычно серьезным голосом заговорил и Сокол. – Цена слишком велика. Чернобог не дурак, он справится сам, поверь нам. И на такую жертву согласия точно никогда не даст.

– Себя не жалеешь – нас пожалей, – вставил свое слово и Коршун. –Он силу вернёт и этой силой нас по всей Руси размажет. За то, что его ненаглядную не уберегли.

Я растерянно смотрела на равнодушные изваяния. Цена и вправду высока. Благословение Купалы — то единственное, что сохраняло мою жизнь. Без него судьба достанет меня даже из другого мира.

– Это так? — всё же спросила богов. С тайной надеждой, что они улыбнутся и заверят: нет, Мара, просто не сможешь отбиваться от славянской нечисти, ну да на Руси любой обычный человек так живет, и ничего. В случае чего у тебя свой защитник будет, ради которого ты стараешься.

– Верно, — ответили боги. — Истинной платой станет твоя жизнь, дитя чужого мира. Всё вернется на круги своя. Всё будет, как и должно. Твой срок был отмерен еще при рождении, и лишь вмешательство иного мира добавило тебе дней. И хватит на этом. Или ты противишься? Неужто засомневалась в своей просьбе? Передумала?

Меня трясло в какой-то жуткой лихорадке. Передумала? Засомневалась?

– Нет! — выкрикнула я. — Но позвольте мне узнать лишь одно! Моя плата… Она и вправду спасет Кощея? Не окажется ли напрасной? Что будет, если я откажусь? Что станет тогда с Чернобогом? Он справится с врагиней?

В голову будто со всего маху врезался огненный шар, и сразу же перед глазами вспыхнуло видение.

В легком струящемся, словно помехи на экране телевизора, тумане я разглядела знакомую обеденную залу черного замка Кощея. И самого чародея, стоящего метрах в десяти от Моревны, за ее спиной, пока колдунья беспечно и опрометчиво высовывалась по пояс в окно. Видами она любовалась, благо, открывался оттуда пейзаж чудеснейший. У меня самой зачесались руки подтолкнуть ее посильнее, помочь те виды поглядеть уже снаружи, в режиме свободного падения.