Ты маньячка, я маньяк или А пес его знает

— Он перед важной встречей хочет в дороге спокойно книги свои почитать, понимаете?

— Не понимаю!

— Да что же тут непонятного, — прикрикнула Евдокия. — Мой муж обстоятельный, ко всему подходит ответственно…

Незнакомец не стал ее слушать, он истерически завопил:

— Умоляю! Верните его! Как угодно верните! Иначе беда!

— Беда?

— Да-да! Ужасное что-то!

Евдокия насторожилась.

— Простите, а беда у кого? — спросила она. — Ужасное у кого?

— Да у всех! У меня! У него! У всего человечества! Умоляю вас! Придумайте что-нибудь! Верните его как угодно! Любым путем! Лагутин вам сам же и скажет спасибо! Иначе! Иначе! Иначе…

Незнакомца заклинило.

— Что — иначе? — воскликнула Евдокия.

— Иначе все! Все погибло!

— Ах, боже ты мой! — испугалась она и прямо в одной комбинации понеслась из квартиры.

И в этом был смысл: на разговор ушло не больше минуты. Вполне возможно, что муж еще грузит чемоданы в такси и есть вероятность его задержать.

«Если, не мешкая, поспешить, я точно его верну», — подумала Евдокия, бросаясь к лифту.

Лифт был занят — пришлось по ступеням бежать. Евдокия неслась, как угорелая, и все же она успела увидеть лишь «хвост» такси, на котором уехал Лагутин. Она прыгала, и кричала, и махала вслед мужу руками, но ее не заметили — такси, набирая скорость, уносило Лагутина в аэропорт.

— Не успела! — в отчаянии крикнула Евдокия и, осознав эту данность, вдруг поняла, что выглядит неприлично: босиком в одной комбинации на тротуаре стоит.

Спешащие мимо прохожие, с укором покачивая головами, стыдливо отводили глаза. Перцу придавал ситуации факт случайный, но очень постыдный: сквозь прозрачную комбинацию было видно обнаженное женское тело, а пышная грудь Евдокии некоторых из прохожих просто сводила с ума.

Оценив свой позор, Евдокия сконфузилась и, покраснев, со всех ног понеслась к подъезду, но и здесь ей не повезло. Одновременно с ней в дверь срочно захотел войти незнакомый мужчина. Точнее, туда он уже входил, когда приспичило поскорей сделать то же и Евдокии. Не имея желания и лишней секунды задерживаться на тротуаре, она повела себя агрессивно и даже пыталась мужчину «слегка» оттолкнуть.

Скорей всего, он тоже спешил — иначе чем объяснить и его настырность? Евдокию он вперед себя не пускал, но и сам пройти в дверь не мог, поскольку с его чемоданом и с ее бюстом желающих было чрезмерно много — габарит двери был настроен на меньшее.

Оба теснились в проеме, упрямо пытаясь войти вдвоем, до тех пор, пока мужчина не ощутил, что его рука напряженно касается полуголой женской груди, весьма привлекательной. Осознав, что его конкурентка не очень одета, он смутился и отступил.

Евдокия, почуяв свободу, на сверхчеловеческой скорости ворвалась в подъезд. Под недоуменно-насмешливым взглядом консьержки она захватила лифт и лишь там отдышалась, стараясь не рвать себе сердце случайным конфузом.

Впрочем, ей было уже не до какого-то там позора — на Леню может рухнуть беда! Догнать и спасти, вот в чем суть ее действий — остальное все чепуха, над которой они потом посмеются. Потом, когда отведут беду.

Поскольку беда была неизвестной, а такси умчалось стремительно, то лифт, казалось, на месте стоял. Евдокия с трудом дождалась своего этажа и вылетела, звуку подобно.

Дверь квартиры (какое счастье!) была нараспашку. Охваченная одним лишь желанием (догнать!!!!), Евдокия устремилась домой, но была остановлена криком о помощи.

— Пожалуйста, помогите мне! — звал незнакомый голос.

Глава 30

Евдокия спешила, но голос звал — она оглянулась и что же увидела: по ступеням бежит мужчина, в шляпе, в строгом костюме, взгляд — добрый, слегка напуганный… Вид в общем солидный. Запыхался, правда, явно спешит и крайне рассеян: даже не замечает неприличного вида женщины, к которой он обращается.

— Не подскажете ли где проживает Леонид Павлович Лагутин, — с трудом переводя дыхание, сбивчиво говорит он и вежливо поясняет: — Тысячу вам извинений, но Лагутин мне очень нужен.

— Он нужен многим, но вы опоздали, — бросает ему Евдокия, пытаясь сбежать.

— Скажите хотя бы в какой он квартире живет! — в отчаянии просит мужчина.

— Да в моей и живет. Лагутин мой муж.

С этими словами Евдокия устремилась в свой дом, незнакомец нахально увязался за ней.

— Простите, а мог бы я вас попросить, — воскликнул он, вбегая с ней в холл.

— Могли бы, но я занята.

— Я отниму лишь секунду. Куда Лагутин поехал?

— В Нузу.

— Это я знаю, но как он туда добираться собрался? Куда он поехал сейчас?

— В аэропорт, — ответила Евдокия, поспешно скрываясь в спальне.

Мужчина пойти за ней не решился. Пользуясь этим, она быстро подкрасила губы, глаза, причесалась, прилично оделась и, прихватив дорожную сумочку с деньгами, поспешила обратно. Мужчины в холле она не нашла.

— Эй! Где вы? — воскликнула Евдокия.

Ей никто не ответил.

Наскоро проверив квартиру и не обнаружив там никого, она хотела уйти, но наткнулась на горестный взгляд Бродяги.

«Смотри, не бросай меня. Я на тебя рассчитываю», — говорили его глаза.

— Ах, горе мое, — буркнула Евдокия, хватая на руки пса.

Когда она выскочила из лифта, уже при полном параде, но с облезлой собакой, консьержка не выдержала и спросила:

— Дульсинея, куда ты?

— За мужем! — проносясь мимо нее, крикнула Евдокия.

— В аэропорт?

— Да!

— А заразу зачем с собой тащишь?

— Это Бродяга, он на меня рассчитывает!

Больше консьержка ничего не успела сказать — разговаривать было не с кем. Прощально хлопнула дверь — консьержка с осуждением потрясла головой и горестно молвила:

— И что тут будешь делать? У такого приличного мужа абсолютно непутевая жена. Где он только ее откопал? В каком сумасшедшем доме?

Консьержка не представляла сама как близка она к истине. Впрочем, всего лишь близка.

А Евдокия тем временем шаг за шагом продолжала клятвы свои нарушать. Уже многое, из запрещенного мужем, она сделать успела: к телефону уже подошла, дверь оставляла настежь открытой, незнакомого человека в квартиру впустила и с ним говорила…

Оставалось только с мужчиной чужим подружиться и будет полный порядок. Точнее, окончательный беспорядок наступит — то, чего муж опасался.

Именно это и получилось. Вылетев из подъезда, Евдокия, отправив подмышку пса, запрыгала, замахала руками и закричала:

— Такси! Такси!

Словно по команде с другой стороны улицы развернулась машина с шашечками и направилась к ней.

— Бродяга! Как нам повезло! — порадовалась Евдокия, бросаясь к дверце автомобиля.

В этот самый момент наперерез ей устремился какой-то мужчина и (наглость какая!) прямиком к той же машине. Но как бы не так, Евдокия оказалась проворней: она его оттолкнула и, предусмотрительно забросив на заднее кресло пса, возмутилась: