Ты меня бесишь

Быстро вымыв руки и ополоснув лицо, я вышла из ванной, стянула толстовку и осталась в одной футболке — в квартире было тепло, а на кухне, я уверена, ещё теплее, того и гляди запарюсь. Футболка была вполне приличной, белого цвета, но обтягивала как вторая кожа, и, заходя на кухню, я невольно повела плечами — было непривычно и немного неловко, я привыкла ходить в свободной одежде. В облипочку у меня вещей почти не имелось, если не считать таких вот футболок, которые я надевала вместо маек под толстовки и свитера.

— Ох! — всплеснула руками Людмила Михайловна, как только я вошла на кухню. — Какая ты худышка, Ариш!

— Уж какая родилась, — улыбнулась я, нерешительно осматриваясь. Александр Андреевич и Аня уже сидели за столом, и Людмила Михайловна расставляла перед ними тарелки с мясом и жареной картошкой. У меня моментально потекли слюнки. Я облизнулась и на всякий случай сказала: — Я не на диете, если что.

— Это правильно, — засмеялась Людмила Михайловна, кивнув мне на свободную табуретку. — У меня был приятель в молодости, такой же тощий. А как за стол сядет, так за себя и за соседа ел. Приятного аппетита!

Женщина тоже села за стол, и мы принялись за ужин. Проглатывая уже третий кусок мяса, я подумала о том, что вкусная еда, оказывается, лечит от неловкости и смущения — как только я увидела полную тарелку, перестала переживать из-за странной ситуации. Да подумаешь — мой научрук решил накормить меня ужином и привёл к себе домой. Пожалел просто мои мощи, вот и всё.

Правдоподобная, кстати, версия… Была бы, если бы речь шла не о Бесе.

Я неожиданно поймала его взгляд на себе, смеющийся и какой-то удивительно тёплый, и замерла, забыв, как жевать. Опомнилась, когда Аня вдруг сообщила, радостно болтая ногами:

— Пап, а мне мама звонила и сказала про кино! Мы когда пойдём?

С трудом проглотив картошку, я ощутила растерянность пополам с обидой за девочку. Но обижалась я не на Бесова, а на его жену, которая, судя по всему, напрочь не думает о чувствах дочери.

Не представляю, как Александр Андреевич сейчас будет выкручиваться…

— Ребёнок, прости, но я сегодня не смогу, — грустно улыбнулся Бесов. — Мне нужно вечером поработать из дома, я маме уже сказал, что не получится.

Улыбка девочки погасла, и она затихла. Мельком глянув на Беса, я поняла, что он, как и я, мысленно закапывает свою бывшую. Поглубже. Мои родители тоже были далеки от идеала, но вот так использовать собственную дочь… До такой подлости даже мой отец не додумывался!

Казалось, воздух в комнате стал густым и вязким, и даже есть все перестали, но тут Аня вновь подала голос:

— Она опять соврала, да? Мама сказала, что с тобой уже договорилась.

Александр Андреевич вздохнул. Похоже, яма для жены стала глубже ещё на пару метров.

— Мама просто не подумала, что у нас могут быть другие планы на вечер.

— Она просто соврала, — голос девочки дрожал, слышно было, что слёзы уже подступают к горлу. — Она и на Новый год звонила, обещала приехать. И не приехала. А про мой день рождения вспомнила только через неделю после него. И…

Тут Людмила Михайловна решительно встала из-за стола и крепко обняла Аню, будто желая оградить её от всего мира. Ребёнок всхлипнул в объятиях женщины ещё пару раз, а потом Людмила Михайловна пробормотала, что Ане нужно умыться, и увела девочку с кухни. Через пару секунд я услышала, как хлопнула дверь ванной, и вздрогнула, а затем посмотрела на Александра Андреевича.

Он сидел, невидяще глядя в тарелку. Испытывая жуткую неловкость оттого, что стала свидетельницей настолько личной сцены, я сказала первое, что вертелось на языке:

— Кажется, теперь мне стала понятна ваша ненависть к женщинам.

Мужчина перевел на меня нечитаемый взгляд.

— Вы так думаете?

— Знаете, я стараюсь не лезть в чужие дела, — вздохнула я. — Мне своих проблем хватает. Но всё, чего я сейчас хочу, — это вернуться на университетскую стоянку и наговорить гадостей этой женщине, хотя даже имени её не знаю. Боже, да я и права не имею на ненависть к ней — мне-то она ничего не сделала.

— Ваш порыв будет бессмысленным, — отозвался Бесов с иронией, и его глаза вновь потеплели. — Жанны уже давно там нет. Да и любую критику она пропускает мимо ушей. В её сознании есть лишь она и её выдуманный мир, в котором она богиня и всё вертится вокруг её желаний. — Александр Андреевич устало вздохнул и резко произнёс: — В любом случае простите меня.

33

Арина

Завершение его речи было настолько неожиданным, что я не сразу поверила в услышанное. Видимо, сегодня на экваторе сильнейший снегопад.

— Вы ни в чём не виноваты…

— Мне не надо было тащить вас к себе, — мужчина наклонился и посмотрел мне в глаза. Сразу показалось, что обеденный стол на кухне очень узкий, ведь мы сидели напротив друг друга, но казалось, что расстояние между нами почти исчезло. — Я всего лишь хотел угостить вас ужином, а в итоге вы стали невольной свидетельницей чужих семейных разборок.

— Надеюсь, вы не решите теперь от меня избавиться, — неуверенно пошутила я.

— Ну почему же, — усмехнулся в ответ Бесов. — Избавиться от вас будет несложно. Вот сдадите диплом на отлично, вас пригласят на высокооплачиваемую должность в IBM, и мы никогда больше с вами не увидимся. Свидетель устранён. Идеальное преступление.

— Скажете тоже, в IBM, — тут уж и я развеселилась. — Что-то не верится, что они испытывают кадровый голод.

— Зря вы в себя не верите. Пара моих выпускников там сейчас работают. Конечно, взяли их не со студенческой скамьи, а когда они уже стали состоявшимися инженерами, но всё же…

Он хотел ещё что-то добавить, но тут на кухню вернулись Людмила Михайловна и Аня. Лицо у девочки было уже спокойным, лишь слегка красноватый нос выдавал, что она недавно плакала. Как ни в чём не бывало Аня уселась на табуретку и продолжила есть картошку.

— Знаешь, пап, — сказала Аня с набитым ртом. — Я решила, что мне тоже сегодня некогда идти с мамой. У меня много дел. Да и вообще нам с тобой и без кино хорошо. Правда?

Александр Андреевич ободряюще улыбнулся девочке.

— Правда, Анют.

Видимо, папе она верила безоговорочно, поэтому, получив подтверждение, развернулась ко мне.

— Арин, а ты с мамой ходишь в кино?

— Не-а.

— А почему?

Хм, наверное, лучше ограничиться полуправдой.

— Моя мама очень много работает, и в свободное от работы время она предпочитает спать, — улыбнулась я девочке.

Глаза Ани удивлённо расширились.

— Ого, а кем она работает?

— Врачом. — Акушером-гинекологом в роддоме, если быть точной, но вряд ли эта информация нужна в восемь лет. И тут мне в голову пришла шальная идея. — Слушай, а ты в карты играть умеешь?