Ты мне не запретишь!

Мы ехали с Михаилом в его машине. Он смотрел на дорогу, время от времени бросая на меня нежные взгляды.

– Миш, не отвлекайся, за дорогой следи! – попросила я.

– Слушаюсь, Ирина Сергеевна! – серьёзно ответил он.

Потом вдруг свернул с намеченного маршрута, отъехал в уединённое место.

– Мы, что, заблудились? – спрашиваю недоумённо.

– Нет, Ира! Ты пойми, я за то, чтобы между нами не было никаких тайн, но есть такие вещи, которые ты знать не должна, и не обязана, понимаешь? И, всё же… Я пытаюсь быть с тобой максимально откровенным, а ты? Почему ты мне ничего не сказала тогда?

– Я не хотела, чтобы ты ссорился с отцом из-за меня. Ещё я боялась: если ты узнаешь , то бросишь меня. А я хотела быть с тобой. Только и всего! – слёзы вновь подошли очень близко. Я отвернулась к окну, кусая губы.

Он взял мою руку, прижал её к своим губам, горячо заговорил:

– Ира, ты порой настолько удивляешь меня! Где строгая и властная начальница? Я сейчас вижу перед собой растерявшуюся девчонку. Ты подумала, что я брошу тебя после того, что он сделал с тобой?! Да никогда! Ира, ты ни в чём не виновата!
– Миша потянул меня за руку к себе.

Я повернулась к нему. Он смотрел так тепло, и моё сердце вновь таяло. Я оказалась в его объятьях. Он глубоко вздохнул, крепко прижав меня к своей груди, поцеловал в лоб.

– Ты же поняла, каким может быть мой отец, если задеть его интересы, и, не дай Бог, его самолюбие?

– Да, он очень наглядно дал мне это понять…

– Ты сейчас чувствуешь себя оскорблённой? Хочешь наказать его? Ответь, только честно!

– Я… Я не знаю, Миша. Он твой отец, твой единственный родной человек. Несмотря ни на что, он всё-таки растил тебя и заботился о тебе.

– О себе он заботился! И о собственном благополучии, - печально улыбнулся Зотов.

– Я отхлестала его по щекам, но что толку… Дело-то уже было сделано. Знаешь, Миша, после он как будто опомнился, просил прощения. Говорил, что не хотел этого. Типа, крыша поехала.

– Что?! Просил прощения? – Михаил был крайне удивлён.Он замолчал на некоторое время, уставившись немигающим взглядом в лобовое стекло. Потом перевёл взгляд на меня:

– Ира, он никогда и ни у кого не просил прощения! Странно…

– Ничего странного: он уже не молод и, наверняка, задумывается о том, как проведёт свою оставшуюся жизнь. Одиночество, так или иначе, тяготит каждого. А он одинок. И единственный родной человек, что у него сейчас есть – это ты. Ты - его продолжение, хочешь ты этого или нет. Есть внук, но, я так понимаю, что Марина не слишком хочет общаться с бывшим свёкром.

– Она сразу настояла, чтобы мы жили подальше. Не знаю, может быть, моё отношение к нему сказалось: с отцом я тоже почти не общался.

– Да, это было сюрпризом даже для нашего отдела: узнать, что твой папа - генерал!

– Генерал - майор, а недавно представление пришло: генерал-лейтенанта присвоили. Я не афишировал, что у меня есть высокопоставленный родственник. Специально взял фамилию матери. И всего в этой жизни добивался сам.

– Знаю. Но, согласись: именно он помог замять твоё участие в «деле палачей». И недавний твой косяк тоже. Иначе - прощай, карьера! Разве не так?

– И это он тоже сделал для себя! Чтобы я не позорил его «честное» имя.

– А, может, он понял, что ты ему дорог?

Михаил слегка отстранил меня от себя. Его, светло-карие, янтарного оттенка глаза внимательно смотрели на меня:

– Ир, я не понял: после всего, что произошло, ты его защищаешь?!

– Не защищаю, нет! Если не брать в расчёт инцидент со мной, генерал Грачёв хочет быть тебе отцом. А я пытаюсь объяснить тебе, что родственные узы – это важно.

– Ты готова забыть, что он с тобой сделал?! Не слишком ли велика цена за его отцовство? Такой жертвы я не хочу и не могу принять. Я дождусь момента, когда можно будет нанести ответный удар. Его положение, его материальное благополучие – вот его уязвимые точки.

– Миша, про зам.прокурора – это был не блеф?- поинтересовалась я.

– А ты как думаешь?- усмехнулся майор, - Ира, я хороший опер – и этим всё сказано! Нарыл столько, что самому становится жутко. Меня проще завалить. Но, пока я жив, стоит мне пальцем шевельнуть и отправить компромат, куда следует, такое начнётся: не только погоны – головы с плеч полетят! Дело о коррупции погромче « дела палачей» будет!

Он вздохнул, взглянул на циферблат своих часов:

– О, Ирина Сергеевна! Мы с Вами на обеде непростительно долго «задерживаемся»!

Зотов завёл машину, и через двадцать минут мы были в отделе…

========== «Добрый совет» ==========

Я не знала, что меня ожидает дальше, но мои последние три недели я могу назвать «счастливым безумием». Михаил Зотов когда-то, как снег на голову, свалился на наш отдел в должности начальника оперов. Последователь Карпова. «Исчадье ада», как мы считали, оказался совсем не таким уж коварным и страшным. В какой-то момент наши души сроднились, и это уже нельзя было остановить. Мы нуждались друг в друге. Я и думать-не думала, что он станет мне так близок. А скажи мне кто-нибудь, что у нас закрутится роман, я бы сама подняла на смех! «У нас». Потому, что есть МЫ. И мы – вместе!

Карпов узнал об этом и при очередной нашей встрече долго и внимательно смотрел на меня, потом сделал губки бантиком, усмехнулся:

– Ну, Зиминух, ты учудила. Уж на что я был в должности начальника СКМ неотразим - на меня же ты, однако, не польстилась, как я к тебе не подкатывал!

– Стасик, а ты, оказывается, питал ко мне нежные чувства?- делаю невинное личико и улыбаюсь ему.

– А то! – смеётся он, - Ещё скажи, что не замечала!

– Нет, Карпов, не замечала. В то время у меня Глухарёв был. Что ж ты молчал-то? А счастье было так возможно! – засмеялась я.

– Нет, Ир, я серьёзно! Чем тебя Зотов взял? Он и ты – это даже в моём извращённом восприятии не укладывается. Я понимаю, что когда надо, он умеет быть очень обходительным и обаятельным, но дело, ведь, не в этом?

– Не в этом, - согласилась я, - Стас, я даже сама себе объяснить не могу, почему он, а не кто-нибудь другой.

Он опять усмехнулся:

– «Любви все возрасты покорны»?

Я вздохнула и ответила вполне серьёзно:

– Карпов, не смейся! Это на уровне душ. И даже возраст значения не имеет.