Ты мне не запретишь!
Шрифт:
– Ир, не выгоняй меня, пожалуйста! – его глаза умоляюще смотрели на меня, - Да, я не ангел и не праведник. Я такой же, как ты. Потому и пришёл именно к тебе, - грустно сказал он.
– Миша, мне совсем нерадостно оттого, что я сделала. Этот грех тяжелее остальных. И кто бы знал, как я мучаюсь!
– у меня вновь разом нахлынули чувства, слёзы подошли близко.
– Я знаю, Ир! – он, словно любуясь, очень тепло посмотрел на меня, затем погладил по волосам.
Я почувствовала, как он стал сильнее прижимать меня к себе. Его руки уже беззастенчиво исследовали моё тело через халат. А потом он потянулся за поцелуем.
«Нет
Аккуратно вывернулась у него из рук. Он разочарованно вздохнул.
– Миш, ты есть будешь? – предложила, чтобы отвлечь его.
– Буду!
– согласился он.
Я накормила его ужином. «Штормить» его, вроде бы, стало поменьше.
Когда мы шли с кухни, он опять потянулся ко мне. Я запротестовала:
– Миша, перестань! Я уже сказала тебе, что обещала твоему отцу приглядеть за тобой. На большее не рассчитывай, понятно?
Зотов приблизился, вжимая меня в стену:
– Ира, скажи: я настолько неприятен тебе?
И тут я задумалась: неприятен? Если отвлечься от того, что он был одним из «палачей» и его страсти к наживе… Парень строил себе карьеру без помощи папочки. У нас в отделе никто даже не знал, что его папаша – генерал. Хороший, умный опер, неплохой начальник: подчинённых держал в узде, только так! Методы, правда, опять очень смахивали на Карповские, если не жёстче. Характер тоже немного истеричный, но это последствия отцовской нелюбви..
– Миша, я не могу сказать, что ты мне неприятен, - честно призналась я.
Он сразу оживился:
– Тогда в чём дело?! Объясни!
– Миша, ты мой подчинённый.
– Ну, и что?! Глухарёв тоже был твоим подчинённым.
– Сравнил! У нас с ним любовь была. А у нас с тобой её нет!
– С моей стороны - есть!
– И когда ты успел меня полюбить?
– Когда узнал, какая ты на самом деле.
– А ты уверен, что узнал?
– Да! Что ещё? Разница в возрасте тебя напрягает?
– И это тоже. А ещё больше – твой папочка генерал. Он будет против. Это точно!
– На моего папочку и его отношение можешь забить!
– Не могу, Миша! Он мой начальник, не забывай!
– Ты боишься его гнева?
– А как же?! Захочет – снимет с должности.
– Не снимет. Пусть только попробует! Да, что я тебя, как девочку уговариваю?! Ты взрослая женщина, сама решаешь: с кем спать!
– Вот именно! – торжествующе посмотрела я на него.Он немного сник:
– Я не нравлюсь тебе, как мужчина?
– Так скажем, ты не в моём вкусе. Миш, это всё несерьёзно! Ты молодой…
– А ты, что, старая?
– Миша, отступись, прошу тебя!
– уже взмолилась я.
– Не могу, Ир! Люблю тебя! – он наклонился и закрыл мне рот поцелуем. Нежным, но настойчивым.
А я… Я опять растерялась: умом понимала, что не надо так делать, а душа тянулась к нему. Руки не слушались : обвили его торс.
Его губы были тёплые и мягкие. Поцелуй властный, подчиняющий. Объятия крепкие. Наши тела были почти вплотную. Я чувствовала его тепло, слышала частое биение его сердца. Мне приятно было в его руках. Я почему-то чувствовала себя слабой, обычной женщиной –столько внутренней силы было в этом парне. У меня закружило голову и ноги стали ватными. Я млела и таяла, ещё бормотала что-то невнятное, про то, что не могу, и он найдёт себе другую .А он нежно улыбнулся, легко подхватил меня на руки, понёс в спальню. И унёс , положил на кровать. Развязал
пояс моего халата, бросил куда-то в сторону. Хотел раздеть. Моё тело нуждалось в мужской ласке, и я уже была в предвкушении жаркой страсти…Если б не звонок, неожиданно раздавшийся в мою дверь!
Зотов тревожно глянул на меня:
– Кто бы это мог быть?
Я пожала плечами:
– Может, сын из гостей вернулся? Он, вообще-то, с ночёвкой хотел…
Я выбралась из его объятий, поднялась с постели, запахнув халат (пояс искать было некогда!), пошла узнать, кого же ещё принесло. Открыла дверь и обомлела: на пороге был … генерал Грачёв!
Я не сразу узнала его в гражданском. На нём была одета коричневая кожаная куртка и тёмно-синие джинсы. В руках он держал большой букет цветов и бутылку какого-то импортного вина, видимо, марочного и дорогого.
– Здравствуйте, Ирочка! Я Вас не разбудил, случайно? – улыбнулся он.
Я невольно покрепче запахнула халат, слегка натянуто улыбнулась ему:
– Нет, не разбудили, Евгений Николаевич. Здравствуйте.
Нежданный гость уже намеревался пройти в квартиру. Вручил мне букет. Я, в полной растерянности, его взяла обеими руками. Хотела поставить в вазу.
А халат мой распахнулся, вот досада! Генерал увидел то, что ему не предназначалось. Загорелся моментально. Я со страхом почувствовала в его взгляде неукротимое желание. Он словно раздевал меня взглядом, сделал шаг ко мне, прикрывая за собой дверь. И тут вдруг из спальни раздался голос Зотова: -Ир, ты скоро? Кто там пришёл?
Генерал вздрогнул, удивлённо спросил:
– Вы не одна?! Я, наверное, помешал?
У меня от волнения голос пропал. Стою, как вкопаная, глазами хлопаю.
А тут ещё и Миша вышел из спальни. Боже мой! Он успел раздеться до трусов, да так и вырулил на обозрение к нежданному гостю:
– Пап, привет!
– поздоровался он.
Грачёв изумлённо вытаращил глаза, начал багроветь лицом. Потом с силой вырвал у меня из рук букет, отбросил его на пол.
– Спокойной ночи! – презрительно на меня глядя, с сарказмом сказал он. Бутылку вина сунул мне в руки, развернулся и быстро выскочил в коридор, хлопнув дверью…Когда дверь за ним закрылась, я облегчённо выдохнула. А Михаил шагнул ко мне, взял бутылку из моих рук, посмотрел, прочёл название, усмехнулся: -Любимое отцовское вино! Чего это он его приволок? Странно. И цветы…
– Миша, я так понимаю, что он хотел провести вечер в моей компании.
– У-у, так он точно на тебя глаз положил! – засмеялся Зотов, -Слушай, может, выпьем? – предложил он.
– Нет, Миша! Ничего мы сейчас пить не будем. Поставь бутылку в бар! Потом, как-нибудь…
– Слушаюсь, моя госпожа!
– он склонился передо мной в театральном поклоне, послушно пошёл к шкафу, поставил туда вино. Затем повернулся ко мне, и я увидела его лукавую улыбочку.
– Издеваешься? – я недоверчиво покосилась на него.
– Нисколько. Готов служить тебе верой и правдой!
– улыбнулся он.
Он подошёл ко мне, взял моё лицо в ладони, нежно поцеловал. Затем начал ласково гладить меня по плечам, загораясь от прикосновений:
– Ир, пошли, продолжим! – его дыхание уже сбивалось. Он потянул меня за руку в спальню.
А у меня, хоть плачь, пропало всякое желание!
– Миша, я не могу! – упиралась я.
– Нет, ты меня нарочно дразнишь? То приблизишь, то оттолкнёшь…
– Просто я ещё ничего не решила!