Ты мой закат, ты мой рассвет

— «Любимому мужу. Спасибо, что научил меня жить...» - читает вслух - и мне кажется, что ровно перед троеточием его голос чуточку меняется. Как будто даже моего непробиваемого циника пробила обычная человеческая сентиментальность.

— Это моя новая книга, - говорю я, когда муж смотрит на меня с явным желание услышать комментарии.
– Первый раз пишу не фэнтези. Очень страшно. Это книга... Она о тебе. И для тебя.

Антон листает первые страницы. Их больше тридцати, все испачканы моими каракулями, выносками, и абсолютно отражают рабочий процесс писателя, когда у него нет возможности исправить ошибку, не оставив следов. Стрелочки, таблички, вынесенные в отельный блок целые абзацы текста.

— «Мартини с безалкогольным шампанским было на вкус, как амброзия, и мне хотелось упиться ею в самом безопасном месте на свете - салоне старого автомобиля, который вел мужчина, которого я знала всего час своей грустной жизни...» - Антон захлопывает блокнот, прячет его за домашнюю спортивную толстовку и смотрит на меня как-то так... как никогда не смотрел.
– У тебя просто ужасный почерк, Очкарик.

— Мучайся, тебе это читать теперь ночью, в тусклом пламени сальной свечи, страдать и мысленно ругать тот день, когда учительница правописания переучила твою жену писать левой рукой.

— Это ты ей назло до сих пор пишешь каракулями?
– делает вид, что верит.

— Да.
– Вздыхаю - и мы с Добби синхронно урчим, когда Антон становится сзади, чтобы обнять нас двумя руками, прижать к своему теплой груди.
– Тяжелые последствия детской психологической травмы.

— Спасибо, Очкарик, - все тем же немного севшим голосом.

— Извини, что это, по сути, просто ерунда.

— Может, писательница, для тебя это и ерунда. А про меня никто никогда книг не писал. И точно не посвящал их мне. Это лучше, чем медалька за заслуги перед Отечеством.

— Учти, муж, этот блокнот под стекло нельзя - он мне еще пригодится.

— А вот хрен. Купишь новый.

Пока я стараюсь хоть немножко сдержать фонтан переполняющих чувств, Антон успевает выставить телефон для нашего общего селфи. Я терпеть не могу фотографироваться, а тем более сейчас, когда выгляжу как оголодалый кишечный паразит, но все равно не успеваю сбежать. Антон делает пару кадров. Когда смотрит их, издает гаденький зловещий смех в ответ на мои попытки отобрать телефон. Что-то быстро набирает на телефоне, ждет пару секунд, а потом показывает мне результат.

— Это настоящее злодейство, - шмыгаю носом и, поддавшись, кажется, неискоренимой привычке, прикрываю рот рукой, чтобы муж не видел, как глупо я выгляжу, когда превращаюсь в клоуна.

У Антона нет зависимости от социальных сетей.

Он не ведет инстаграм

Не пользуется фейсбуком.

У него только страница в ВКонтакте, и та закрыта, и он использует ее в основном для общения с приятелями, которых можно пересчитать по пальцам.

Но теперь там наша совместная фотография.

И даже если я выгляжу на ней просто ужасно, все равно радуюсь, как последняя дурочка.

Потому что наш снимок подписан: «Первый НГ с женой, сыном и кошаком. Я охуенно богатый мужик!»

Глава тридцать пятая: Антон

На следующий день, пока Очкарик валяется в кровати, мы с ее отцом делаем мясо на гриле, пока женщины на кухне возятся со всем тем, что мы не доели вчера. Честно говоря, думал, что всех запасов не хватит, чтобы прокормить эту ораву, но бабуля привезла пару здоровенных корзин всяких домашних вкусностей, тесть с тещей - пару ящиков крутого бухла и всякие экзотические деликатесы, ну и мои родители впряглись.

В общем, сегодня, первого, хоть мы начали просыпаться ближе к полудню, а до мяса добрались только к трем, я сомневаюсь, что в меня влезет хоть кусок. Но зато, оказывается, классно, когда тесть - свой в доску. Мы с ним потихоньку наворачиваем «Хеннесси» какого-то выдающегося года розлива, потихоньку чокаясь «Ну, за все!», и закусываем бутербродами с тарелки, которые принесла тетка моей жены. Та, которая вменяемая. Хотя до сих пор визжит, словно резанная, когда натыкается на кошака. Кстати, мелкая белая зараза уже обжился, перестал трястись и исправно сделал все свои кошачьи дела в лоток. А все остальное время, что попадался мне на глаза, был занят изучением своих новых владений. По крайней мере, рожа у него была соответствующая.

В общем, если не считать небольшого срыва у Очкарика и пару выходок ее теток, все не так страшно, как могло показаться на первый взгляд. Ну а похмелье с тестем - так и вообще, как по учебнику.

Йени выходит на улицу как раз, когда мы снимает мясо с гриля.

Тащит лоток с замаринованной с утра форелью, и я с трудом подавляю желание отругать ее на чем свет стоит.

Сегодня утром была совсем дохлая.

И я уже позвонил ее врачу и предупредил, что завтра мы подъедем. Большой плюс частных клиник: праздники или нет - они работают как часы.

— Ну-ка быстро в дом. Очкарик, - командую я, забирая рыбу у нее из рук.

— Я скоро пущу корни в матрас, - сопротивляется она.

— Слушайся мужа, доча, - поддерживает тесть, в который раз доказывая, что мировой мужик.

— Могу я хотя бы десять минут подышать свежим воздухом в компании двух моих самых любимых мужчин?

Когда малышке нужно - она мастерски умеет делать самый несчастный вид на свете. Я бы все равно хоть за шиворот, но затащил бы ее обратно в дом, но не при отце же?

Но, спустя пару минут, к нам, разыгрывая знойную женщину, идет тетка Йен - та, у которой явно комплексы на почве богатства. Уже пару раз как бы невзначай спрашивала, где я купил такие красивые бутафорские катаны и сабли, и была очень впечатлена тем, что они оказались самыми что ни на есть настоящими, ручной работы хороших мастеров. Даже ее муж, который особо и рта не раскрывал, почти угадал, когда озвучил их примерную стоимость. «Тетю Олю» наличие такого богатства у «простого следака» очень удивило.

Пока мы ненавязчиво заводим разговор обо всем, слово за слово всплывает новость о том, что мы с моей замороченной женой собираемся расширяться, ее тетка заметно оживляется.

И с видом человека, который попал в свою стихию, начинает вставлять свои «очень уместные комментарии».

Только она ни хрена ни в своей стихии.

И ни разу не знаток.

— Кстати, Антон, - она достает сигарету и, как ни в чем ни бывало, закуривает.
– Вы не хотите перестать нищенствовать и, наконец, найти достойную нормального добытчика работу? Мой муж мог бы в этом помочь.