Ты моя одержимость

– Щедрое предложение, - ухмыляется.
– Жаль только в нем нет ни слова правды. Ну за исключением той части, в которой ты порешишь подонка, который отнял жизнь твоей матери.

Я и не жду, что Ахметов поведется. Прощупываю почву. Есть в рукаве и другой козырь, но раскрывать его мне совсем не хочется. Дело чести. Я дал обещание.

– Тимур, ты давно держишься особняком ото всех. Никто из нас не возражал. Однако время идет и реальность вокруг меняется. Теперь нейтралитета не выйдет. Сам знаешь. Лучше со мной дружить. Вражду не потянешь.

Мелкий пиздюк вырос. Заматерел. Стал наглее. Хитрее. Опаснее. Когда-то я мог легко его прихлопнуть. Держал под прицелом, потому что его старший брат велел приглядывать за отморозком, с которым он сам едва мог совладать.

– Ты встретил любимую женщину, - прибавляет Ахметов.
– Твои цели сильно поменялись. Я отлично понимаю, как это бывает. Не надо лгать и делать вид, что согласен на все.

Пора раскрывать карты. Хотя бы частично. Пора заставить и его подергаться.

– Я рад наблюдать за твоими успехами, Рустам, - растягиваю губы в улыбке.
– Ты высоко поднялся. Многого добился. Но знаешь, как еще бывает? Приходит кто-то другой. Вдруг начинает диктовать новые условия. Кто-то старший. По возрасту и по праву. Ты намерен затеять войну со мной, но забываешь, что тебя самого в любой момент может опрокинуть реальный вожак.

– Война?
– хмыкает.
– Я бы назвал это стычкой. Максимум - подавлением стихийного бунта. Все закончится быстрее, чем начнется.

– Вот и проверим.

Я поднимаюсь так, что стул отлетает и врезается в колонну. Дерево поскрипывает, но на части не разлетается. Крутая мебель. Крепкая. Я бы и Ахметова на крепость проверил, однако нужно поспешить.

– Сядь, - рявкает Дудаев.
– Разговор еще не окончен.

Он встает и преграждает мне путь на выход.

Дерьмовый расклад. Однажды мы уже бились на кулаках. Долго. До рассвета. Так и не поняли, чья в итоге взяла.

Я не откажусь повторить. Но блять - гребаная пресс-конференция. Благотворительный вечер. Это раньше я мог позволить себе оторваться. Сейчас связан цепями по рукам и ногам.

– Вы озвучили свои условия и поняли, что я их никогда не приму, - бросаю я.
– Договор между нами теперь нереален. Не вижу смысла тратить время на пустую болтовню. Пусть каждый из нас готовит оружие. Так решим, чья возьмет.

Ахметов поднимается и тоже подходит ко мне.

– И какое оружие ты намерен использовать, Тимур?

– Скоро увидишь, - хмыкаю.

– Мало ресурсов.

Тут не поспорить. Пиздюк прав. Даже не стоит тягаться. Но я не умею сдаваться. Не привык, не обучен. Буду биться до последнего. И дольше.

– Ты не вывезешь, - заявляет Ахметов.
– Я в курсе про твой единственный туз и могу легко его отбить.

– Ну поглядим, - жму плечами.
– Этот побьешь, я другой найду.

– Марат тебе не поможет. У него теперь свои сражения. Возвращаться он не намерен. Строит совсем другую империю. Как видишь, я в курсе, что ты был тем, кто устроил побег моего старшего брата от родной семьи.

Отлично. Еще один ревнивец. Дудаев звереет от моего общения с Мари. Ахметов затаил злобу за то, что его братец доверял мне, а не ему. Прав был Резник: список моих врагов множится.

А вообще хреново. Нет, я не думал, что Марат вернется и сбросит Рустама с долбаного трона. Но это и правда был единственный рычаг, если посудить. Впрочем, я слышал, что Ахметов искал своего брата. Нашел и ладно. Мне хоть как нужен еще вариант. А иначе совсем затык.

– Я не подойду на роль карманного щенка, - говорю прямо.
– Тявкать по команде не стану. Бунт или война? Время покажет. Но мира между нами точно не выйдет. Сколько народа не пыталось меня выдрессировать, ни черта ни у кого из них не вышло. А теперь я слишком стар, чтобы терпеть всякое дерьмо и обтекать молча.

– Щенок?
– Ахметов брови гнет и бросает взгляд на Дудаева.
– Мы собираемся предложить тебе совсем другую роль.

– Паршивая идея, Рустам, - говорит тот.
– Он не уважает наши традиции. Не знает порядки. Он не примет нашу культуру, а без этого ничего не выйдет.

– Научится, - невозмутимо заключает Ахметов.
– Мы с тобой и сами о многом даже не подозревали. Разобрались, пока возводили царство. Тимур норовистый. До абсурда упертый. Но в нашем деле это скорее хорошее качество.

– Черти бы вас побрали, - выдаю я.
– О чем вы сейчас болтаете? Разве для того, чтобы прислуживать и вылизывать ваши царственные задницы нужны особые таланты?

– Он ни хера не понимает, - заявляет Дудаев.

– В точку, - скалюсь.
– Чего вам, блять, от меня надо?

Ахметов достает массивную коробку, обитую зеленым бархатом. Я на автомате отмечаю золотистые узоры и замысловатые вензеля. Щелчок замка - и передо мной возникает огромный перстень. Таким и башку расшибить можно. А что это за стекляшка в нем? Зеленющая.

Здоровенная. Ну точно не драгоценный камень. Хотя оправа на вид как из золота. Приглядываюсь

– зеленый булыжник покоится в разинутой львиной пасти.

Мутное чувство. Муторное. Я как будто видел нечто похожее прежде. Но где и когда? Вид перстня смахивает на фамильный герб.

– Что это за херня?
– цежу сквозь зубы.

– Символ твоего рода, - усмехается Ахметов.
– Рода Асадовых. Князей, которые правили всеми кланами тысячу лет назад. А теперь главный вопрос - Тимур, ты согласен стать нашим королем?

– Хуевый из тебя шутник, - говорю я.

И захлопываю шкатулку. Жаль, пасть Ахметова нельзя захлопнуть с такой же легкостью. А еще лучше - самого его прихлопнуть. Или хотя бы просто отправить к чертям. Да куда угодно, лишь бы подальше отсюда.

– Я дорого оцениваю свое время, Тимур, и если бы вдруг решил над тобой подшутить, то выбрал бы другой способ.

– Тогда к чему этот бред про короля?
– кривлюсь.

– Не бред, а чистая правда, - невозмутимо заряжает Ахметов.
– Предложение будет в силе максимум неделю. Я уверен, этого срока будет достаточно, чтобы ты завершил свои дела и вступил в новые обязанности.

– Нет у вас никакого короля, - отрезаю.
– Может, я и паршиво разбираюсь в тонкостях, но суть давно отметил. Куча кланов грызутся за лидерство. Кто в моменте сильнее, тот всех нагибает. Сегодня это вы с Дудаевым. Завтра на арену выйдут новые игроки.

– Пора вернуться к истокам, - заявляет Ахметов и вдруг вкладывает коробку в мои руки, сам не осознаю, как принимаю эту дрянь.
– Скажи, Тимур, разве ты никогда не хотел принадлежать чему-то большему? Быть частью древнейшего рода?