Ты моя одержимость

Залепляю ему пощечину. А потом еще одну. И еще. Даже считать перестаю. Отчаянно выплескиваю ярость, пока он не перехватывает мои запястья. Мягко, но властно. Вдруг напрочь лишает возможности выразить то, что притаилось внутри.

– Подонок, - бормочу сдавленно.
– Пусти. Отпусти меня сейчас же. Гад. Сволочь! Как ты мог? Как?! Урод. Ненавижу тебя. Ненавижу! Слышишь?

– Ника, я же тебя предупредил.

Он как будто удивляется. В черных глазах вспыхивает недоумение. Выражение лица изумленное - брови приподняты.

– Предупредил, - шиплю разъяренно.
– Ты это серьезно?

Пробую вырваться из стальной хватки. Бешено извиваюсь. Киплю от злости, аж кровь сворачивается и пот прошибает так, что ткань больничной рубашки мигом прилипает к лихорадочно дрожащему телу.

– Пусти меня, ублюдок!
– выпаливаю гневно.

Я ему всю физиономию расцарапаю. Предупреждал он. Молодец какой. План составил, все продумал, разыграл как по нотам. Виртуоз, дьявол его раздери.

– Ника, я же сказал кодовую фразу. Про президента. Ты знала, что начнется в этот момент. Никаких сюрпризов. Я открыл тебе схему. «Однажды я стану вашим президентом». После начинается стрельба. Резник находился рядом, вколол успокоительный препарат, который подходит для беременных. Мы обо всем договорились заранее.

В глазах Тимура горит неподдельный шок.

Он что, реально не понимает?

– Идиот, - бессильно выдыхаю, на меня вдруг накатывает слабость, которая разом заставляет обмякнуть.
– Какой же ты идиот.

– Я подготовил тебя...

– Нет!
– грубо обрываю я.
– К такому нельзя подготовиться. Неужели ты и правда не понимаешь? Да, я знала про ту чертову фразу, про твой дурацкий план. И что?! Это ничего не меняет. Боже. Как же не доходит? Стреляли в тебя, а погибала я.

Тимур отпускает мои запястья, но только чтобы в следующую же секунду сгрести меня в жаркие объятия, прижать к мощному телу и опалить кипятком, изгнать холод, клубящийся под ребрами.

– Ника, - шепчет он.
– Девочка моя.

– Что?
– бормочу раздраженно.

– Ты права, - жадно втягивает запах моих волос, прижимается губами к моему горлу, прокладывает путь к взмокшему виску.
– Я идиот. Только теперь осознал, в какой ад толкнул тебя. Причем сам. Лично. Дебил, блять.

– Ну ладно, - протягиваю я и поражаюсь, как легко сменяю гнев на милость.
– Я немного погорячилась. У тебя не было выхода. Уступать шантажистам тоже не вариант, поэтому пришлось искать другой вариант. А я просто переволновалась. Хорошо, что Резник вколол мне ту инъекцию. Боюсь, я бы прямо там сорвалась.

Всплеск гормонов. Так я объясняю свою бурную реакцию на происшедшее. Разгон у меня бешенный. Радость. Отчаяние. Веселье. Ярость. Эмоции обостряются и ранят похлеще обломков стекла.

– Прости, - говорит Тимур.

А я смотрю в его глаза и чувствую, как дрожат губы, как немеют от волнения кончики пальцев, как по коже расползаются колючие мурашки.

– Это ты прости, - заявляю сбивчиво.
– Я как чокнутая себя повела. Чуть тебя не прибила. Клянусь, готова была придушить. И если честно, до сих пор хочу стукнуть.

– Стукни, - усмехается.
– Хотя я другого хочу.

– Расскажи, - судорожно выдыхаю.

– Зацеловать тебя, - ведет языком по моей нижней губе, а потом прихватывает ее зубами и сжимает, оттягивает к себе.

– Залюбить.

– Так чего ты ждешь?

Тимур подхватывает меня и притягивает ближе, усаживает на колени так, что я должна обнять его мощный торс ногами. Ткань больничной рубашки задирается до талии. Нас разделяет лишь тонкая полоска моего нижнего белья и плотные брюки.

Стук в дверь как удар грома.

– Твои помощники?
– гулко сглатываю.
– Пошли их к чертям. Нет ничего настолько важного, что не подождет пару минут.

– Минут?
– издевательски выгибает бровь.

– Час, - вспыхиваю.
– Нам нужен хотя бы час.

– Я бы взял ночь, - в его глазах полыхает дьявольский огонь.

– Я не против, - усмехаюсь.

Тимур запечатывает мой рот поцелуем. Алчным. Жадным. Ранящим. Так лишь он один умеет касаться, овладевать каждым движением губ, пронзать языком насквозь.

А в дверь опять барабанят. Нагло. Настойчиво.

– Дьявол, - выдает муж, отрываясь от меня.

– Отправь их...

В палату врывается Резник.

– Какого хрена?
– ревет он, но оценив положение, в котором мы находимся, фыркает и отворачивается.
– Ваши слюнявые нежности умиляют, но может, мы сперва решим проблемы, а потом начнем отрываться по полной?

– Глеб, я же сказал, - цедит Тимур.
– Беспокоить можно в единственном случае.

– Точно, - хмыкает тот.
– Я помню, и этот случай как раз сейчас наступил. Генерал здесь, поднимается на этаж, обрядившись в костюм врача. Он явно намерен навестить свою дочурку.

– Мой отец тут?
– поражаюсь.

– Да, ребята попробуют его отвлечь и задержать, - Резник бросает взгляд на часы.
– Но не думаю, что у нас больше пяти минут до столкновения. Надеюсь, вы успели обсудить наш дальнейший план до того, как бросились лизаться?

Мы с Тимуром обмениваемся выразительными взглядами. Глеб наблюдая за этим, чуть ли не взвывает от негодования.

– Не нужно переживать, - говорю я.
– Это мой отец. Мы найдем общий язык. Даже в самых трудных ситуациях можно достичь компромисса.

– Супер, - кивает Резник.
– Террорист номер один. Он очень уступчивый парень. Каждый мечтает пообщаться с таким типом.

– Хватит, Глеб, - заявляет Тимур и переводит взгляд на меня.
– Я уверен, ты справишься. Ты уже понимаешь, что надо ему сказать. Лучше тебя этого никто не сделает.

Он опять обжигает мои губы поцелуем. Сжимает в объятьях, вбивает в свою широкую грудь, сливая биение наших одержимых сердец воедино.

Да, я справлюсь, обязательно справлюсь, если только сумею отлипнуть от этого невозможного мужчины.

– Тимур, - шепчу, лишь стоит нам оторваться друг от друга.

Ты моя мечта. Безумная и шальная фантазия, которая вдруг воплотилась в жизнь и стала реальностью. И мне даже не нужно об этом рассказывать вслух. Ты и так все мои слова наперед знаешь. Читаешь мои мысли безошибочно. Чуешь. Чувствуешь. Улавливаешь малейшую перемену настроения.

Я не могу тебя потерять. Никогда. Физически. Не могу, не хочу. Теперь осознаю это особенно четко. А значит, буду бороться. За нас, за нашего малыша.