Ты моя жена. Настоящая

Сука. Это херово. Особенно сравнивая с пробуждением в обнимку с теплым телом Василисы.

В мозгу сразу всплывают ее мягкие груди, в которые я утыкался, засыпая, и которые я мял, просыпаясь.

И я опять возбуждаюсь. Член ждёт утреннего секса. На который я и рассчитывал. Но нет. Понимаю, что надо по-другому.

Для начала иду в душ. А что делать? Мой возбужденный член точно не будет способствовать нашему общению с Василисой.

Стоя под холодными каплями ещё раз прокручиваю вчерашний вечер. От злости бью кулаком о стену.

Почему?!

Но надо успокоиться. И успокоить Василису.

Выхожу из душа, быстро одеваюсь и иду к комнате, где осталась Василиса.

Пробую дверь — закрыта. Конечно, я могу открыть ее, но понимаю, что Василиса сама должна сделать это. Поэтому просто стучу.

— Василиса, открой. Это я.

В ответ тишина. Но я-то знаю, что она там. Охрана не сообщала о каких-либо ее передвижениях. Значит, она в комнате. Открывать не хочет — ясно.

Спускаюсь вниз и иду под окна ее комнаты. Так, окно так и не закрыла. Оставила себе запасной выход? Ухмыляюсь.

Иду к садовнику и беру у него лестницу. Третий этаж, но лестница высокая. Хоть и не достает до самого окна, но я могу уцепиться за него руками. Подтягиваюсь и оказываюсь на подоконнике.

Машу садовнику, чтобы уносил лестницу и убирался сам.

Спрыгиваю на пол и слышу:

— Ой!

Василиса так и сидит в кровати, обернувшись простыней.

— Что ты… как? — начинает она, с испугом глядя на меня.

— Ну, ты же дверь не открывала, — усмехаюсь я. — Как спалось? Без меня?

— Отлично, — возвращается прежняя Василиса. Отвечает уже смелее, задрав подбородок.

— А мне херово, — говорю я и сажусь в кресло. — Поговорим?

— Зачем, Давид? Ты же опять будешь врать, — зло произносит она. — Я не хочу, — отворачивается.

Встаю и иду к ней.

— Стой, Давид! — вскакивает она с кровати и смотрит на меня, нахмурив брови.

— Не сделаю ничего тебе, — бурчу я недовольно. — Давай как взрослые, поговорим и все. Обещаю, не притронусь к тебе, если сама не захочешь.

Произношу и сам поражаюсь тому, что говорю. Но что-то подсказывает мне, что продлится это «не захочешь» недолго. Ладно, Давид, терпение, только терпение. Тяжело выдыхаю, возвращая себе хладнокровие.

— Это ты все затеял? Ты придумал? Какой же ты… — Василису, наконец, прорывает, но она все равно пытается подбирать слова. Это мне нравится. Я улыбаюсь, но она истолковывает мою улыбку по-своему.

— Отдай паспорт и телефон! — требует она, сжимая кулаки.

Мотаю головой.

Тогда она подбегает ко мне и начинает стучать по мне своими кулачками.

— Уоу! Уоу! Полегче! — смеюсь я. — А то опять успокоительного дам.

— Что?! — она отскакивает от меня на шаг. — Что ты сказал?! Так вот, почему… — отворачивается и прикусывает губу. — Ну ты и скотина, Давид.

Так. Это мне уже не нравится.

— Полегче, девочка, — грожу ей пальцем.

— То есть ты хочешь сказать, что вы напичкали меня какой-то гадостью? Чтобы я была как амеба?!

Опять грозно смотрит на меня. Этот взгляд! Сколько в нем страсти. Так бы и схватил ее и развернул. Наклонил и…

Так. Стоп. Обещал ведь.

Интересно, насколько меня хватит?

— Безобидная таблетка, Василиса, — спокойно отвечаю я. — Антидепрессант. Просто чтобы ты спокойно долетела. Без вот этих вот выходок. Но, похоже, мало дали или поздно, — смеюсь, вспоминая рассказ Владимира, — яйца моему начальнику службы безопасности ты все же отбила.

— Жаль не тебе, — бурчит она, складывая руки на груди.

— Хм, — пытаюсь сдержать улыбку, — моим кое-что другое досталось.

Зыркает на меня и сжимает губы.

— Ты воспользовался моим состоянием, — чуть ли не рычит. — Ты…

— Я, — не даю ей договорить очередную гадость. — Я дал кончить нам обоим. Поверь, Василиса, тебе понравилось.

Делаю шаг к ней и кладу руку на волосы. Она отдергивает голову.

Ладно.

— Одевайся, — говорю, убирая руки в карманы брюк. — Прогуляемся.

— Во что?! Моя сумка в гостинице осталась!

Иду к шкафу и открываю дверцу.

— Вот, — киваю туда. — Твоя новая одежда и обувь.

Василиса с недоверием смотрит туда, потом переводит взгляд на меня.

Опять иду к ней.

— Посмотри. Я сам выбирал.

Беру ее за руку и веду к шкафу.

— Заметно, — она приподнимает бровь и с укором смотрит на меня, снимая с вешалки комплект красного нижнего белья.

— Ну, — улыбаюсь я мило, — не думал, что ты сразу его решишь надеть. Значит, понравилось.

Смотрю на возмущенную Василису.

— Но сейчас купальник надень. В океане плавала когда-нибудь? Или тоже в первый раз?

Провожу пальцами вверх по руке. Едва касаясь.

Без труда замечаю мурашки на ее теле.

И зачем нам океан? Я бы весь день с ней тут провел. На кровати.

— Василиса, — предпринимаю еще одну попытку, подходя совсем близко и кладя руки ей на талию.

Наклоняюсь, но она отворачивается.

— Я не захотела, — напоминает мне мои же слова.

— Ну, не ври, — шепчу я. — Ты похожа на гусенка.

— Лицом? — поднимает на меня взгляд и приоткрывает рот.

— Кожей, — улыбаюсь я и опять пальцами провожу по ее рукам.

И она сама тянется ко мне. Встает на цыпочки.

Да! Нахуй океан!

Я закрываю глаза и наклоняюсь ей навстречу. Жду поцелуя. Но его нет. Подозрительно долго нет.

Открываю глаза и вижу едва сдерживающую смех Василису. Она смотрит на меня и смеется. Стерва!

— Ты думаешь, я вот легко возьму и раздвину ноги? — спрашивает с язвительной улыбкой.

— Ты уже это сделала, — пальцами сильнее сжимаю ее руки. — Несколько часов назад.

— Под таблетками? — усмехается она. — Только так можешь женщину под себя уложить, да?