Ты найдешь меня на краю света

— Предоставь событиям развиваться, все как-нибудь образуется, — сказал мне на прощание приятель, ободряюще похлопав по плечу. — Милый мой, как я хотел бы оказаться на твоем месте! — Он восторженно закатил глаза.

Хорошо ему было так рассуждать! А я, словно хомяк в колесе, бежал круг за кругом, ни на дюйм не приближаясь к цели. Я не знал покоя ни днем ни ночью и желал сейчас одного: ясности.

Кто же все-таки эта Принчипесса? Безобразная карга с длинным носом или Люсиль во всем блеске ее неземной красоты?

После двух бутылок красного вина я больше склонялся ко второй версии. В фильмах такое случалось сплошь и рядом. В конце концов, и я теперь не какой-то там глупый мальчишка. Я мужчина, кое-чего добившийся в жизни и, вне всякого сомнения, умеющий целоваться.

Решительно толкнув ворота, я прошел через темный двор, мимо мусорных баков, и оказался перед дверью своей квартиры. Мне есть чем удивить Люсиль, если только это она!

— Кто же такая эта Люсиль? — удивленно спросил Бруно. — Раньше о ней речи не было.

Я засыпал корм в миску Сезанна и уже направлялся к письменному столу, как вдруг в кармане что-то зажужжало. Это оказался мобильник, который я еще в кафе перевел в режим вибрации и забыл об этом. А теперь лучший друг жаждал со мной пообщаться.

Вкратце я рассказал ему, кто такая Люсиль, и изложил свою новую версию.

— Ни в коем случае! — категорически возразил Бруно. Я навострил уши. — Ты видел другую женщину со светлыми волосами, — безжалостно продолжал Бруно. — В Париже полно блондинок, даже не считая крашеных. Забудь о Люсиль, мой мальчик. Прошло тридцать лет. Тридцать! Ты хоть раз бывал на встречах с одноклассниками? Нет? — Он вздохнул в трубку. — Поверь, эта Люсиль сейчас толстая, как пышка, у нее пятеро детей и короткая стрижка.

— Но все возможно, — не сдавался я.

— Да, и еще это может быть принцесса Рапунцель, которая ждет тебя в башне желаний. Будь реалистом! Опиши-ка мне лучше другую женщину, темноволосую.

— Я не обратил на нее внимания, — раздраженно ответил я.

Лучистый образ Люсиль отдалялся от меня все больше.

— И зря! — Голос Бруно звучал решительно. — Что там с Солей? Может, это и была твоя художница?

— Нет! — закричал я. — Что ты носишься с этой Солей? Она выше ростом и волосы у нее пышнее.

— Уверен? Ты ведь говорил, что они стояли довольно далеко от тебя. Готов спорить, что твоя незнакомка — Солей.

Я застонал. Бруно никак не хотел расставаться со своей идеей фикс. Что все это значит, в конце концов?

— Черт возьми, Бруно, ты сведешь меня с ума! О чем, собственно, идет речь? О нашем пари? — Я старался держать себя в руках. — Я подарю тебе шампанское. Сколько ты хочешь? Бутылку? Две? Три? Сотню? Это не Солей — и все! Ее я узнал бы обязательно. Это просто смешно!

Сам не знаю, с чего я так разбушевался.

— А-а-а… — протянул Бруно. — Ну, тогда продолжай мечтать о своей белокурой фее. Знаешь что? Честно говоря, меня эта история абсолютно не волнует, но мне кажется, ты просто не хочешь, чтобы это оказалась Солей. Между тем это единственный правдоподобный вариант.

Больше Бруно ничего не сказал. Он завершил разговор.

За стол я сел в плохом настроении. Ну вот, теперь с Бруно поссорился. И все из-за женщины, которую никогда не видел. Быть может, из-за отвратительной длинноносой ведьмы!

Я был до предела взвинчен и страшно устал. Не было никакого желания продолжать дурацкую игру. Больше всего на свете мне хотелось сейчас разорвать эту эфемерную связь и отправить Принчипессу куда-нибудь в пустыню. Кем бы она ни была: Люсиль, Солей или мадемуазель Нет-Меня-Зовут-Не-Так.

Если человеку что-то от меня надо, ему следует обратиться ко мне открыто, а не прятаться за какими-то сомнительными письмами. Можно просто позвонить и сказать: «Алло, это я». Ну а там посмотрим…

Вот в каком состоянии я включил ноутбук, чтобы написать Принчипессе послание соответствующего содержания.

Тема: Последнее письмо

«Конец», — прошептал я таким тоном, каким приказывал Сезанну: «Место!»

Однако признаюсь, сердце оказалось куда менее послушным. Вместо того чтобы успокоиться, оно заколотилось как сумасшедшее.

Как видно, почувствовало, что его хозяин только что получил уведомление о поступлении нового письма. Бросив все, я открыл его, как будто от этого зависела моя жизнь.

Теперь больше всего на свете я хотел бы снова и снова получать такие сообщения. Ни о каком «последнем письме» Жана Люка Шампольона не могло быть и речи.

Тема: Во плоти!

Мой дорогой Дюк!

После столь приятного, сколь и напряженного дня я наконец снова вернулась в свои покои.

День, проведенный в компании подруги, можно назвать приятным. Однако она перепутала час отправления поезда, в связи с чем проводы получились напряженными. Мы так торопились, что не успели перекусить.

Засим перехожу к вопросу, волнующему меня с полудня.

Могла ли я видеть Вас сегодня на Лионском вокзале, мой друг, или это была очередная греза? Мне показалось, что это Вы появились на платформе в расстроенных чувствах незадолго до того, как я посадила подругу на поезд до Ниццы. Другими словами, уж не шпионите ли Вы за мной, дорогой Дюк? Безусловно, я совершила ошибку, поделившись с Вами своими планами на воскресенье. Вы воспользовались доверием дамы, стыдитесь!

Я все поняла и впредь обязуюсь быть осторожнее, поскольку Вы, мой Дюк, не гнушаетесь охотиться за мной, как последний папарацци. Вы упорно не желаете понять, что я всего лишь выбираю момент нашей встречи, удобный для нас обоих. Доверяйте мне, прошу Вас.

Ведь я жду так долго и давно уже не желаю ничего другого, как заключить Вас в объятия. Но Вы постоянно заняты другими делами (чтобы не сказать — дамами), а потому должны написать мне еще пару писем, прежде чем получите всю меня целиком.

Ваше приглашение в мой любимый ресторан я принимаю с радостью. Надеюсь в недалеком будущем встретиться с Вами за изысканным и легким обедом с бутылкой бархатистого красного вина, а там посмотрим, куда заведет нас тот вечер… Смею Вас уверить, намного дальше, чем мы можем предположить в самых дерзких фантазиях.

Охотно открою название моего любимого ресторана. Это «Ле Белье» — тихий уголок на улице Изящных Искусств. Он находится в отеле, который одно время называли «Павильоном любви» (как точно!), в нем удобные бархатные кресла и диваны бордового цвета и все располагает к галантным приключениям.

И когда мы с Вами устроимся там друг подле друга и почувствуем, как соприкоснулись наши колени, а руки сами собой начали нежную игру под столом, я не стану сдерживать даже самых непристойных своих желаний, уверяю Вас.

Тем не менее спешу предупредить, что Вам не следует дни напролет околачиваться возле «Ле Белье», лелея дерзкую надежду на встречу со мной. Обещаю, что в этот уютный храм любви я войду только вместе с Вами или не войду вообще.

Кроме того, Вам не стоит опасаться, что я лопну от злости, как тот гном, когда Вы в первый раз назовете меня по имени. Вы будете шокированы, когда узнаете, кто такая Принчипесса. Сердце мое трепещет при мысли о том, как я поцелую Вас, со всей нежностью, на какую способна. На самом деле, если что в тот момент и разойдется по швам, так это мое платье в Ваших нетерпеливых руках.

Засим желаю доброй ночи, дорогой Дюк!

Сейчас полнолуние, и мне снова приснитесь Вы. Надеюсь, Вы уже смирились с тем, что не смогли выследить меня на вокзале?

Ваша Принчипесса.

Мне часто приходилось читать о том, что женщины больше реагируют на слова, в то время как мужчины — на зрительные образы. Быть может, в общем и целом это и верно, однако по прочтении этого письма я стал живым примером обратного. Я таращился в экран, на буквы, что вызывали в голове странные картины. Меня охватило волнение вперемешку с растерянностью, будто девушку, которую только что раздели. Магия слова овладела мною, и мне хотелось прижать к груди свою маленькую электронную машинку и гладить ее, точно зверька.

От гнева не осталось и следа, а пальцы сами заскользили по клавиатуре. Я должен был ответить немедленно, застать ее у компьютера, пока она не легла в постель. Вопреки предположению Бруно, я видел перед собой женщину с длинными светлыми волосами, в которые мне так хотелось сейчас погрузить лицо.

Внезапно комнату наполнил аромат мимозы и гелиотропа. Сквозь неплотно задернутые шторы пробивался свет той же полной луны, что не давала спать Принчипессе.

Тема: Всю целиком

Прекрасная Принчипесса!

Мне нравятся фантазии страдающих бессонницей женщин. Нет ничего восхитительнее картин, которые внушает нам ночное небо.

Позвольте же здесь кстати заметить: самый лучший сон еще впереди. Признаюсь, никак не могу дождаться того мгновения, когда назову Вас по имени и смогу шептать Вам его на ушко снова и снова, пока Вы не капитулируете и не станете наконец моей вся целиком. Мне доставило бы огромное удовольствие отобедать в удобный для Вас день в Вашем любимом храме любви. Там я намерен соблазнять Вас самым безжалостным образом. За бокалом ли бархатистого красного вина, на мягких ли подушках grand lit [24] — это единственное, что Вам останется выбрать.

С большой радостью замечу, что ресторан «Ле Белье» и мой любимый тоже. Совсем недавно я обедал там с одним китайским коллекционером и думал тогда только о Вас. В тот день я получил Ваше первое письмо, которое хочется перечитывать вновь и вновь. Ваше любовное послание — могу ли я так его назвать? — находилось тогда при мне, и я считаю это добрым знаком, хотя никогда не отличался суеверностью. Вот как Вы меня изменили!

Раньше я и представить себе не мог, что буду шпионить за женщиной, словно какой-нибудь ревнивый супруг. Признаюсь, это меня Вы видели на Лионском вокзале. Да, я выслеживал Вас. Позор на мою голову!

Умоляю, простите! Мне так хотелось Вас увидеть! В конце концов, ведь у меня ничего не получилось.

Вместо этого мне удалось на несколько мгновений вернуться в прошлое. Кроме того, я поспорил с лучшим другом и убедился в несовершенстве такого инструмента, как человеческий глаз.

Дорогая Принчипесса! Я до сих пор пребываю в этом странном состоянии и не знаю, стоит ли доверять своим органам чувств. Тем не менее, прекрасная незнакомка, я убедился в том, что Вы были на Лионском вокзале в то же время, что и я. Вы находились совсем рядом, во плоти, как Вы сами выразились, чему я чрезвычайно рад, потому что иногда мне казалось, будто Вас не существует в действительности.

Я буду доверять Вам, ждать Вас и с удовольствием напишу еще несколько писем, в надежде, что они порадуют Вас. Готов ответить на все Ваши вопросы и охотно подчиниться всем требованиям, даже если мне непонятен их смысл. И все-таки, дорогая Принчипесса, я всего лишь человек.

А потому сегодня в голову закралось одно сомнение. Оно не касается ни Вашей прекрасной души, ни вдохновенного и вдохновляющего духа. Одним словом, я не знаю, какой должен Вас представлять.

Высокая Вы или не очень? Полноватая или миниатюрная? Какие у Вас волосы — темные, светлые или рыжие? Какого цвета глаза будут с нежностью смотреть на меня: небесно-голубые, зеленые, как вода венецианской лагуны, или, может, похожие на два блестящих каштана?

Прошу простить мою настойчивость. Если Вы действительно знаете меня — а в этом я уже нисколько не сомневаюсь, — то Вам известно, что мне нравятся самые разные женщины. Однако мой друг, профессор литературы, которого я не совсем добровольно посвятил во все подробности наших с Вами отношений, заметил, что Ваша история напоминает ему о Сирано де Бержераке. Другими словами, я опасаюсь, что Вы избегаете дневного света по той же причине, что и герой Ростана.

Я могу представить Вас только красавицей!

Так подтвердите же, и как можно скорее, мадам Бержерак, что размер вашего носа не превышает допустимого в нормальном человеческом обществе. Устраните это последнее препятствие на пути нашего счастья.

С надеждой и трепетом, Ваш неисправимый Дюк.

24

Двуспальная кровать (фр.).