Ты ждала меня, Заруна?

На этот раз я слушала внимательно, но разве запомнишь столько названий, которые даже выговорить с первого раза трудно? Правда некоторые я раньше слышала. Например, Ернон. Помню, при нем состоялась решающая битва с тараками. И почему у меня так кружится голова и мысли путаются?

– Лана, вы слушаете меня? – он уточнил, не сотрясает ли он воздух напрасно?

Я кивнула.

– Утром к вам прибудет шиасу Мара. Она ответственна за это мероприятие. Она поможет вам справиться без эксцессов. Пожалуйста, слушайтесь ее во всем. Мара знает, что делает. Лана, вы меня понимаете? Особенно цель этого приема?

– Меня хотят познакомить с обществом, так как я наездница королевы и должна буду по ее взрослении занять пост кашиасу. Пока что я только на обучении, но прав уже имею немало, - отчиталась я.

– Это одна из причин, - согласился Наран. – Вторая – вам надо уже сейчас думать о выборе спутника жизни.

Я резко отодвинулась от него, и сразу же появился свет. Почти одновременно. Вот чудеса! Однако я не обратила на это внимание. Уставилась в его синие глаза. Сказать ли ему, что он нравится мне?

– Я… - начала было я, но он перебил:

– Пожалуйста, присматривайтесь повнимательнее. От вашего выбора зависит будущее Ира. Может, и всей Иридании.

Обиженно насупила брови.

– Зачем мучиться? Давайте, я вас выберу и закончим эти пытки? Чем вы не прекрасный вариант? – выпалила я, сделав вид, что раздражена, а на самом деле хотела узнать, что чувствует он. Точно говорят, что самые серьезные и искренние мысли мы говорим так, чтобы не подумали, что это правда.

Наран шагнул ко мне, склонился и произнес, сдерживая эмоции:

– Лана, поймите, это не игрушки.

– А чем вы не подходите? Разве у меня выбор велик? Раз надо выходить замуж, то зачем долго искать? – мои ноздри непослушно раздулись от напряжения.

– Я – не вариант, - отрезал он и отвернулся.

Как я вообще могла об этом заговорить? Самой не верилось.

– От чего же? Вы хорошо знаете историю, происходите от уважаемой семьи, наездник, военный. Чего думать-то? – я старалась сдержать дрожь в голосе, пытаясь скрыть истинных чувств.

– Лана, вы много не знаете ни обо мне, ни о том, что предлагаете. Я спишу это на то, что вы потеряли память, и многое не знаете об укладе и культуре мира, в котором живете, - он покраснел от волнения. Что с ним? Чем дальше я с ним говорила, тем недовольней он себя чувствовал, будто я разбередила давно забытые раны.

– Чего я не знаю о вас? – я глубоко втянула воздух и в этот момент лифт тронулся.

Наран отвернулся, поставив руки в боки. Ему не по душе этот разговор.

– Ладно, хватит об этом, - процедил он сквозь зубы. – Я – не вариант и точка!

Чего это он так взъерошился? Я не говорила с ним прямо о своих чувствах. Может, он догадывался? Я опустила руки, которые прижимала все это время к груди.. Попыталась расслабиться, собраться с мыслями. Он не чувствовал меня! Мысль ударила, как пощёчина. Он не хотел понимать меня. Закрывшись в себе, Наран искал выход. Но куда и зачем? Он метался в своем сознании, как тигр в клетке, и не мог найти выхода. Что произошло в его жизни, что сделало его пленником своего же собственного я. Обижаться ли мне или пожалеть его? Он ничего не говорил. Я не спрашивала.

Двери лифта с шипением разошлись в стороны. Я медленно, как в страшном кошмаре, покинула кабину лифта и даже не оглянулась на стоящего и понурившегося куратора. Я задела его за живое. Чем? Что именно его задело? Почему я не могу читать мыслей? Еле-еле я дошагала в свою комнату. Она сейчас казалась мне камерой заключения. Если бы не Забава, я отчаялась бы. Затылком услышала, как закрылись дверцы лифта, догадавшись, что Наран поехал к себе.

В темной комнате я разделась, натянув ночную сорочку, и улеглась возле своей маленькой королевы. Та тихо пискнула во сне, прижавшись ко мне. Родной ее запах дикой вишни успокоил мои воспаленные мозги, и я устало закрыла веки. Засыпая, думала о том, что не хочу замуж, и разве в этом меня может кто-то переубедить? Даже этот безразличный Наран…

*** *** ***

Разбудили меня чьи-то голоса. Мелькнула мысль – может, мне замок вставить в дверь, чтобы кто попало не входил в мои покои? Ну, кто там уже галдит? Я открыла глаза и оглянулась к источнику моей пробудки. На диване сидела шиасу Мара. Возле нее стояла Фиа. Я протестующе недвольно заворчала:

– Могли бы вы пообщаться в другом месте?

– О! Она проснулась! – воскликнула высоким голоском Мара.

– Госпожа Лана, пожалуйста, вставайте. Уже пора, - Фиа подошла к изголовью моей кровати.

Я недовольно простонала, укрылась одеялом с головой, и закрыла снова глаза, намереваясь дальше спать. Думаю, они сами об этом догадаются. Но не тут-то было. Фиа подняла одеяло:

– Пожалуйста, госпожа Лана! У нас много дел.

– Какие дела?! Сегодня же выходной!
– я спросонья напрочь забыла о вчерашней беседе с куратором.

Повернулась к Забаве, отобрав одеяло у каоты. Малая сопела в две дырки, почему и я не могу?

– Лана, - это уже был голос шиасу, - тебе надо вставать. Надо готовиться к приему в твою честь. Так что без тебя там никак не обойдутся. Тем более Наран должен был тебе вчера об этом сообщить.

Я снова застонала, но на этот раз села в постели. Тело так болело от вчерашнего отдыха. Особенно ноги.

– Ладно, - хрипло согласилась я. – Что от меня требуется?

Оказалось, что требовалось от меня не совсем уж и многое: принять утренние ванные процедуры, покушать и дать себя нарядить в красивейшее платье, которое принесла с собой Мара специально для меня. Во время завтрака Мара объясняла мне, какое особое значение имеет это событие для меня.

– А почему только сейчас? Ведь я стала наездницей королевы три недели назад.

– Мы ждали точки невозврата.

– Чего?

– Периода, когда Забава не сможет стать нирой. Понимаешь ли, Лана, когда вылупляется королева-малышка, у нее есть три пути созревания. Первый путь – такой, как у тебя и самый ожидаемый нами, когда все идет хорошо. Тогда она станет королевой-матерью. Второй путь – она не может себе выбрать долго наездницу и становится нирой. В этом случае она начинает не так перебирать и выбирает себе, наконец, наездницу, но природа лишает ее детей, - объяснила Мара.