Тяжело быть злодеем третьесортного романа
Шрифт:
Теперь же…
Что это за мысли? Что с ней?
Нет, не так…
Что монахиня сделала с ней?!
Кан Ё Джон неожиданно прикоснулась к своему призрачному лицу, с удивлением почувствовав рассыпавшуюся в ничто слезу.
Она сама заплакала.
— Даже бессмертные сомневаются, предок, — вытерла монахиня слезу, прикоснувшись к сердцу. Она не видела призрака буквально, но чувствовала сомнения в её сердце. — Как жаль, что мне пришлось использовать учения Будды во зло… Как жаль, как жаль…
Чем дольше шёл их поединок, обмен энергией, что нёс в себе идею и мысли мастера, тем сильнее пожилая
Не оставалось никаких сомнений, что с монахиней сделали что-то по-настоящему мерзкое и пугающее.
Кан Ё Джон перевела взгляд на давно державшийся исключительно на честном слове энергетический барьер молодых мастеров. Женщина затруднялась сказать, задело ли их порочной техникой или нет, но сам факт того, что они всё ещё держались, даже вызывало у неё уважение: в подобной ситуации продолжать стоять и не падать могли либо самые сильные духом, либо самые упорные, либо откровенно упоро…
Ну, понятно.
Пожалуй, порочная техника монахини действительно заставила задаться её вопросом, зачем она ввязалась в это всё и так рьяно пытается помочь совершенно ей незнакомым молодым людям, с которыми она в обычном случае максимум развлеклась в гробнице и, если бы они ей понравились, отправила восвояси с какими-нибудь безделушками. Особо удачливые и наследия какие смогли бы получить — не пропадать же им в гробнице навечно. Это было бы совсем не интересно. Всё указывало на то, что виноват действительно один конкретный мальчишка, который буквально только что, воспользовавшись ситуацией, сбежал от неё обратно к своему телу.
…женщине такой побег определённо не понравился, и она в будущем собирается с наглецом поговорить на тему послушания отдельно…
Неужели так сильно возжелала, чтобы прекрасный молодой демон сам проявил к ней внимание? Поблагодарил её, сказал искренне приятное слово?..
Учитывая, что, не имея физического тела, Божественный Вор в принципе не могла испытывать ничего связанного с похотью и другими плотскими желаниями, её мотивы несли больше… м-м-м, духовный характер. Естественно, напрямую связанный с её зудом в голове.
В сущности, ещё до того, как женщина увидела лицо мальчишки, она уже почувствовала интерес, соприкоснувшись с его странными нитями. Ощутив и увидев вкус его непонятного, какого-то нелогичного и чуждого привычным категориям мышления пути. Интерес захватил скучающую, вероятно, не одно столетие женщину.
Мальчик был уникальным, это мог сказать даже слепой.
Войдя же быстро во вкус, интерес длинноволосой, откровенно простой и во многом… э-э-э, антисоциальной, жестокой, безумной клептоманки, перерос во влечение.
Не плотское, но духовное.
И теперь она действительно помогала тем, на кого ей было плевать. Ещё и так глупо в начале облажалась, не попытавшись сразу убить внешне безобидную монахиню. Можно ли сказать, что она сама себя обманула и заманила в ловушку?
Всё так просто, но так сложно.
«Не стара ли я для этого?.. — была немного шокирована собственными выводами женщина, чувствуя, как к призрачному горлу вновь
подступил комок. До этого немного успокоившийся в голове зуд, немного успокоившийся при появлении её билета в жизнь и свободу, вновь дал о себе знать с новой силой. — Глупости. Я ещё и близко не дошла до конца пути. Сознание определяет форму и любой зрячий мастер скажет, что я молода и красива».Наверное, нужно будет потом уточнить у наглого демоненка, когда она его поймает.
Женщина вновь сосредоточила своё внимание на старухе, что терпеливо позволила одной клептоманке разобраться со своими мыслями и даже дала немного перевести дух жертвам обстоятельств, что непроизвольно попали в самый эпицентр битвы двух могущественных мастеров.
Конечно, нельзя было отрицать, что и сама пожилая последовательница учений Будды устала, вступив в бой с пусть сильно ослабленной, но, помяни её добрым словом все жертвы воровства, легендой Мурима, однако ситуация была таковой, что…
— Как жаль, что вам приходится терпеть эти страдания, — прерывисто вздохнула женщина, чьё тело начало биться в лёгких конвульсиях. — Как жаль, что у меня недостаточно сил быстро вас убить и подарить лёгкую смерть… Как жаль, как жаль, как жаль…
Тело монахини затряслось, она себя обняла и что-то неразборчиво зашептала. Вместе с этим тело не принадлежавшей самой себе женщины менялось всё неуловимо сильнее, превращая её буквально в живой, высушенный труп.
Даже цзянши выглядели лучше её, а это, честно скажем, охренеть какой показатель.
— Видит Будда, я не хотела этого… — скрипучим голосом провозгласила монахиня, покрывшись холодным, каким-то мерзко-кровавым, явно противоречащим пути Будды, светом.
Кан Ё Джон только и успела, что потянуться незримо к этой силе и попытаться её украсть, чтобы остановить удар, но её ветер неожиданно дрогнул.
«Что?»
Женщина удивлённо открыла призрачный рот.
Раньше она считала монахов безобидными (и немножко хитрыми) добряками, что заняли крайне удобное положение в обществе Мурима, но теперь, соприкоснувшись с обезумевшей могущественной монахиней…
Скажем так, женщина прониклась, осознала и изменила своё мнение.
Осталось попросить понять и простить.
Вспыхнул кроваво-красный свет.
Нищие с сектантами, что в этот момент уже натурально надрывались, пытаясь защититься от пагубного воздействия монахини, просто попадали и закричали. Не от боли, а от горя. Барьер развеялся, словно его и не было.
И так находившиеся на грани обморока нищие заплакали в буквальном смысле кровавыми слезами и начали что-то неразборчиво кричать. Многих из них таки отключило, отправив в спасительные кошмары.
Громовая смерть начал кричать о том, чтобы его мать вернулась к жизни. Его товарищи не могли ничего произнести, просто молча плача, держась за сердце.
Довольно стеснительный мастер из секты Цветущей Сливы, негласный лидер молодых мастеров, затрясся и начал что-то кричать о том, что его тело гниет. Его товарищи катались, словно пытаясь с себя что-то смыть.
…видимо, они таки смогли почувствовать отголоски того, что с ними едва не сделали…
Целительница, смеясь, буквально умываясь слезами, начала давать себе пощечины и сразу лечить. Удар за ударом, удар за ударом…