Тяжёлый ледяной блюз

Элайза нашла иной способ выжить. Вполне приемлемый для разумной канопианской девушки, умеющей считать деньги; денег, кстати, хватило с лихвой на оплату не только второго года мехвоинского обучения, но и на офицерские курсы. Правда, ходила на них она уже с животом. Но это не имело значения для её заработка, и даже помогало иной раз в учёбе: институтские преподаватели, случалось, входили в положение девушки и делали послабления. С дальнейшей карьерой вышло хуже. Мехвоин без бэттлмеха ценится куда меньше счастливца, свой бэттлмех имеющего. И даже свидетельство о сдаче экзаменов на первый офицерский чин, вопреки её надеждам, делу не помогло. Единственным выходом осталось возвращение домой — не к семье на Брикстану, конечно, а в Магистрат, тем более что подданства она не меняла и срочную службу должна была отслужить.

Добровольческая народная бригада оказалась единственной согласной на такое пополнение; три года срочной службы в батальоне Магистратской милиции, потом два трёхлетних контракта на сверхсрочную; в конце концов, она скопила достаточно денег для покупки чина коммандера, хотя и в менее престижном Ново-Синклерском батальоне. Ну, хоть не у «Коммандос Клэйборн» — эти вообще считались дном. Потому и караулили антиспинвардный конец Магистрата, холодную и нищую Траксу, а ново-синклерцы — промышленный Данианшир, прекрасный и развитый мир с полуторастамиллионным населением. Магистратская милиция теоретически базировалась на столичный Канопус IV, но его и без народных добровольцев было, кому охранять, начиная с обоих полков Королевской гвардии. Поэтому за девять лет службы она побывала в дюжине разных дыр на магистрато-мариковской, спинвардной и антиспинвардной границах и даже на Эротитусе. Потом… пока документы на её перевод ползли по извивам военно-бюрократического лабиринта Вооружённых сил Магистрата, батальон милиции был отправлен в очередной противопиратский рейд. Целью стал Антиас — бывшая капелланская планета, ставшая логовом пиратов и дезертиров после Второй войны за наследство. Ещё один мёрзлый ледяной шар с повышенной гравитацией, правда, всего на треть, а не полуторной. Где рейдовый отряд Магистрата попал в мясорубку: половина роты, в которой служила Элайза, погибла меньше, чем за минуту; вторую половину она худо-бедно смогла вывести из-под огня, потеряв на отходе ещё двоих. Трибунал признал её действия правильными и полностью оправдал; полковник Джорден — командир добровольческой бригады — даже представила к награде, которая, впрочем, так и затёрлась где-то на скрипучих шестернях канопианской военной бюрократии.

Плевать. Возможность служить в спокойном и развитом мире сама по себе была для Элайзы наградой. Возможность стала реальностью на целых полтора года… пока сигнал тревоги не бросил её в новый замороженный гравитационный ад. Элайза поёжилась, стоя на аппарели дропшипа. Её «блэкджек» вместе с другими тремя бэттлмехами командирского лэнса — «ханчбэком» лэнс-капрала Бургдорфа, «урбанмехом» Ренаты Краточиловой и «пантерой» Ширли Уэрта — был зафиксирован в нижнем, меньшем по размеру грузовом отсеке «Деринои» на пятой её палубе. Климат на широте Лондиния субтропический, да и из корабля тянуло теплом, но женщина уже почти чувствовала мороз Балавата. Чтоб перегнать бэттлмех из ангара на борт, не нужно переодеваться, поэтому она оставалась в форме, как и была. Коммуникатор в кармане попискивал, принимая сообщения: командиры подразделений докладывали о завершении погрузки и размещении людей и техники на борту кораблей.

— Разрешите доложить, коммандер!..

От неожиданности Элайза вздрогнула. Уилбур взбежал по аппарели вверх и замер, не запыхавшись, с преувеличенной молодцеватостью брякнул каблуком о каблук.

— Что ты здесь делаешь?

Рота Уилбура должна лететь на «Эвандре», а баннер-сержант — со своей ротой; нечего было ему тут делать… хотя и была причина. Наверное.

— Странный вопрос, Элли. Лететь нам на разных кораблях, значит, ближайшие четыре дня нам не свидеться…

— Три с половиной.

— Без разницы. — Быстрым и плавным движением сержант-пехотинец оказался рядом с нею и сгрёб Элайзу в объятия.

— Отпусти! На нас уже смотрят!..

— Тогда спустимся вниз.

— Нет!

— Да. У нас целых пятьдесят минут до предстартовой готовности.

— Дурак!

— Тебе это мешает?

— Нет… — прошептала Элайза, размякнув в его объятиях.

— Мы успеем, — уверенно сказал он, ведя её вниз по аппарели.

Две луны Данианшира, кажется, Эйре и Комондор, узенькими серпиками повисли над горизонтом. Третья — Каледон — была пока не видна. На юге по небу разливалось огненное сияние туманностей Персея — Цефея. Но больше всего света в ночи давали не они, а вполне прозаические огни по контуру посадочной площадки. Пространство за её краем тонуло в тени. Уилбур спрыгнул с бетона первым, протянул руки, помогая Элайзе слезть.

— Ты точно успеешь потом добежать до «Эвандры»?

Вместо ответа был поцелуй.

Потом они торопливо стягивали друг с друга форму. Элайза стряхнула с ног ботинки; комбез соскользнул по телу вниз и бирюзовой кляксой остался на земле. Женщина переступила через него навстречу мужчине. Тряхнула головой, и длинные тёмно-каштановые волосы, кажущиеся в ночном сумраке чёрными, рассыпались по белым плечам. Тяжёлые полные груди качнулись в такт этому движению.

— Ты красивая…

— В темноте.

— Нет. Всегда. — Уилбур плавно толкнул её вперёд и вниз к земле, одновременно приобнимая за талию.

— Ты врёшь, но я хочу тебе верить.

Мне тридцать один год, думала Элайза, у меня двенадцать кило лишнего веса, которые на Балавате превратятся в восемнадцать, растяжки на животе и… Её спина плавно коснулась земли. Земля была тёплой, но трава — уже сырой; Элайзу пробила дрожь. Уилбур склонился над ней и поцеловал, и сразу — вошёл в неё медленно и плавно, снова заставив дрожать, теперь уже не от холода.

— Я никогда тебе не врал. Не веришь?

— Не знаю…

Его движения убыстрились, рука легла на её грудь, пальцы играли с набухшими сосками. Элайза не могла больше сдерживать стонов. Да и не хотела их сдерживать. «Ещё, ещё, ещё!..» Когда его семя наполнило её лоно, она лежала почти без сил. Круглое горлышко фляжки ткнулось в полураскрытые губы. Рефлекторно сделав глоток, Элайза закашлялась.

— Что это за гадость? — её передёрнуло, на глаза навернулись слёзы.

— Квилларовый самогон, — осклабился Скотт. — Никогда раньше не пробовала?

— Н-нет…

Квиллар был геномодифицированной сельскохозяйственной культурой, распространившейся по всей Внутренней Сфере во времена Звёздной Лиги, тогда же, наверно, и выведенной. И ещё одной из немногих культур, способных расти даже под тусклыми, почти не излучающими ультрафиолета красными солнышками вроде здешнего. Да и под горячими звёздами класса А, говорят, тоже. Уилбур вырос на квилларовой ферме, вспомнила она, но вслух говорить это не стала. Чтоб не напоминать ни об этом, ни о собственном дворянском происхождении. Скотт не любил этого вспоминать, Элайза же не напоминала, боясь задеть этим Уилбура, вроде как носом ткнуть в разделяющий их сословный барьер. Всё ещё разделяющий…

— На, закуси, — Скотт протянул ей кусок колбасы. Откуда только достал его?

Но впившись в него зубами, Элайза сразу ощутила прилив сил. Уилбур уже стоял, застёгивая комбез, глянул на часы почти демонстративно.

— До предстартовой двадцать семь минут. Тебя проводить?

— Да… и помоги одеться. Пожалуйста…

— Двадцать одна минута, — заметил он, когда Элайза зашнуровала ботинки и встала, чтобы застегнуть портупею.

— Тогда поторопись, — сказала она.

— Ты уверена?

— До корабля я как-нибудь доберусь.

Он всё же подсадил её на край бетонной площадки. Достаточно высоко, чтобы забраться самой стало непростой для Элайзы задачей.

— До встречи на Балавате. — Элайза поймала посланный ей воздушный поцелуй.

Затянутая в чёрную куртку спина Уилбура растворилась в темноте. Элайза пошла к аппарели дропшипа. До старта ещё было время; она не сомневалась, что хорошо тренированный мужчина, каковым был Уилбур, тоже успеет вовремя на борт своего корабля. Лифт быстро поднял её на третью палубу «Юниона», к каютам мехвоинов и техников роты. Как офицеру, ей полагалась отдельная, пусть небольшая — ну, ладно, больших кают на военных кораблях не бывает. Откидная койка, встроенный в стену шкаф, стол с терминалом корабельной сети и привинченное к полу кресло, при нужде служащее противоперегрузочным. В каюте было темно, горела лишь тусклая красная лампа дежурного освещения. Элайза присела на корточки, разуваясь, не глядя, бросила на пол куртку. Душ на борту «Юниона» был общим на палубу — один здесь на третьей, второй ярусом выше, на второй, но в офицерских каютах был предусмотрен умывальник. Спустив до пояса комбез, Элайза склонилась над ним. До старта оставалось минуты три-пять — хватит, чтоб привести себя в порядок.