Тыл-фронт

«Надо выкупаться», — старший лейтенант напрямик через заросли направился к Волынке. Выбравшись на широкую поляну, он увидел Сергееву и Давыдову. Они сидели на траве и собирали в букеты по-осеннему блеклые цветы. Сергеева первая, заметила командира батареи и что-то шепнула Соне. Девушки стряхнули с колеи цветы и поднялись.

— Красивые! — похвалил Рощин. — Это вы себе в землянку?

— И себе, и разведчикам, и еще кое-кому, — смущенно ответила Соня, переглядываясь с Сергеевой.

— Кому же еще? Ведь не каждый же день батарея получает благодарность от командующего, — в шутку намекнул Рощин.

— А хотя бы и вам, — в тон ему ответила Сергеева.

— Кто же из вас будет вручать? — рассмеялся старший лейтенант.

— Вот возьмите. — Валя покраснела.

Товарищ старший лейтенант, скажите, что с Петей Варовым, — попросила Давыдова, низко наклоняя лицо к коленям.

Что он мог рассказать ей об этом горячем и задиристом пареньке? Хотя нет войны, но люди гибнут. Был Петя Варов и его не стало. Рощин передал все, что знал о нем, в том числе и то, что рассказал начальник погранзаставы.

Соня не могла скрыть слез. Прижав букет, она молча встала и направилась в сторону расположения части.

— Не надо, — остановила Валя приподнявшегося Рощина. — Пусть поплачет. С тех пор не может найти себе места. Хорошо, что вы рассказали ей все… Может, его вылечат и возвратят? — с надеждой спросила Сергеева. — Раз он жив…

— Нет, Валя, этого ожидать нечего, даже если он и останется жив, — возразил Рощин.

Купаться он не пошел.

— Вот и с вами может случиться так же, — неожиданно сказала Валя, когда они возвращались. — Вы все время на границе.

— А вы будете меня вспоминать? — Рощин с тревогой ожидал ответа.

— Не знаю… Наверное буду, — зябко поежилась Сергеева. — Но лучше вы будьте осторожным, — с мольбой взглянула она на него.

— Валя…

— Не нужно… Анатолий. Не нужно больше ничего говорить, — даже испуганно проговорила Валя.

5

Работы по переоборудованию форта тяжелой артиллерийской батареи приближались к концу. Теперь в нем было уже вместо четырех казематов восемь, и в каждом — по крупнокалиберному осадному орудию. Батарея эта была создана для разрушения укреплений советской пограничной полосы и для уничтожения Сабурово — базы снабжения войск генерала Савельева.

Массивные орудия, в жерла которых мог бы забраться человек, были вмурованы в громоздкие бетонные основания. Из глухих низких подземных ходов к ним тянулись узкоколейные пути, по которым ползали тяжелые покорные тележки. В глухих нишах бетонных стен поблескивали полутораметровые снаряды, на каждом был написан адрес: железнодорожная станция, больница, электростанция, мост…

По тускло освещенным мрачным подземным ходам бесшумно, словно привидения, передвигались худые, изможденные китайцы.

Майор Танака, усевшись на единственное полукресло, лениво курил. Его собеседник, командир батареи — толстый, рыхлый майор с очками в массивной роговой оправе, сидел за низеньким столиком, подобрав под себя короткие ноги. Он не отрывал от Танака угодливого взгляда.

— Значит, завтра вам необходимо всего пятнадцать китайцев? — скучающе переспросил Танака.

— Так точно! Только для наружных работ: укладки материалов, уборки мусора, заброски старого рва.

— Сегодня сколько у вас работало?

— Пятьдесят шесть.

— Значит, сорок одного нужно убрать. — Танака поморщился. — Надоело с ними возиться.

— Завтра уже не нужно будет ими заниматься, — подсказал командир батареи.

— Не совсем так. Двадцать пять сегодня ночью уберу. С остальными придется еще подождать, — ответил Танака.

— Переведете на другие работы?

— Нет, для этого хватит более крепких физически. Ваши уже не пригодны для работ, вы их использовали добросовестно. Теперь они пригодны разве только для особых отправок.

— Что это за отправки?

— Для вас безразлично, — сухо оборвал Танака.

— Не угодно ли, господин Танака, осмотреть батарею? — чтобы сгладить неловкость, предложил командир батареи.

— Если это не отнимет много времени, пройдусь.

Узким проходом, соединяющим командный блиндаж с фортом, они прошли в первый каземат. Майор Танака с любопытством оглядел мощные орудия. До этого он видел только полевые.

— Оно не выстрелит? — пошутил он, заглядывая в ствол.

— Пока я не прикажу, будет спокойно дремать, — самодовольно заверил артиллерийский майор.

— А это что? — указал Танака на пестревший иероглифами щит.

— Это сабуровские и некоторые прочие адресаты, для которых предназначены вот эти подарки, — указал командир батареи на снаряды.

— О, это интересно! — воскликнул Танака, рассматривая щит.

— Вот эти восемнадцать надписей несут смерть всему Сабурову, — с готовностью пояснил майор. — Я, как злой дух, держу в руках смертоносные стрелы.

Неожиданно в тишине подземелья раздался слабый, болезненный крик. Танака от неожиданности вздрогнул. Прислушавшись к продолжительным стонам, майор, взглядом испросив позволения, резко повернулся на каблуках и направился ко второму каземату. Танака шел следом. На поворотном кругу узкоколейки лежал человек. Его глаза были закрыты, из раздавленных кокорной тележкой ног струилась кровь. Только слабо пульсирующие на висках жилки указывали, что он еще не умер. Командир батареи, сбросив пинком тело китайца с поворотного круга, зло закричал:

— Дикие свиньи! Он пачкает пол, а они любуются. Выбросьте его. Быстрее, быстрее… — на худые тела китайцев с сухим стуком опускалась палка. Китайцы медленно подняли своего товарища и направились к выходу.

— Ноги, ноги поднимайте, а то перепачкаете пол! — ярился майор.

— Прикажите его пристрелить, — посоветовал Танака.

— Зачем? — удивился майор.

— Как зачем? Не думаете ли вы его бинтовать?

— О, нет! Но и пулю тратить на него незачем. Его выбросят в ров, там уже десятка полтора плавает.

Танака одобрительно кивнул. Они вышли из форта и натолкнулись на выстроенные в четыре шеренги китайцев.

Танака остановился против строя.

— Господин майор! Работы на форту окончены, — доложил фельдфебель. — Рабочая команда выстроена для следования в карантин.

— Отберите человек пятнадцать, которые поздоровее, они останутся у вас для завтрашних работ, — приказал Танака.

Когда отобранных рабочих увели, он через переводчика обратился к остальным:

Сегодня вы закончили работы. Вы выполнили свой священный долг перед божественной страной восходящего солнца и достойны благодарности, и мы сумеем отблагодарить вас.