Тюрьма мертвых

Лицо мгновенно отстранилось назад. Передо мной стоял лысый мужчина, непонятно какого возраста, раздетый по пояс. Он резко поднял ладони, практически ткнув ими мне в лицо. На них шрамы были еще глубже, словно их выжгли раскаленными прутьями.

Неподалеку раздался голос Вити:

– Ты тут?! Олег! Эй.

Я не отворачивал взгляда, лицо человека исказилось в неестественной гримасе, а через секунду этот тип растаял в воздухе, словно никогда здесь и не стоял. Оцепенев от ужаса, я не мог пошевелиться. Не моргал, не дышал, не отвечал Вите.

– А-у-у, Олег!

Я слышал, как Витя перекрывает воду. Закончив, он начал пробираться ко мне, освещая себе путь фонариком.

– Эй, ты чего тут торчишь?
–  он тронул моё плечо, и я отпрыгнул в сторону, замахнувшись прутком.

– Э, а, ну, брось! С ума сошёл?!
–  Витя выставил вперёд себя рожковый ключ и начал светить мне в лицо фонарем.

Я щурился, оцепенение потихоньку отпускало.

– Что случилось-то? Ёпрст, что у тебя с лицом?

– Я, я, - рот отказывался говорить что-то внятное, всё, что я смог, это указать пальцем в сторону бойлера, откуда недавно доносился смех.

– Что? Что там?
–  Витя посветил сначала туда, куда я указывал, а потом снова на меня.

– Ну и? Я ничего не вижу.

Я глубоко вдохнул, а затем тяжело выдохнул, ноги вдруг стали ватными и начали подгибаться. Витя подскочил ко мне и, подхватив под руки, помог дойти до бетонного выступа, на который я устало рухнул.

– Еще раз спрашиваю: что произошло?!

Я начал гладить себя по голове, - лысый, без волос, тут был, - я снова ткнул пальцем туда, где недавно стоял человек.

– Так, лысый, и где он?

– Исчез.

Я снова вздохнул и, собравшись с силами, рассказал Вите, что видел. Тот внимательно выслушал меня.

– Лысый значит, такой же лысый, как охранник, который привёз тебя сюда?

– Ну, наверно.

– И оттуда раздавался странный смех?
–  Витя направил луч фонаря на бойлер. Я утвердительно кивнул.

Он подошел к этому месту и нагнулся, чтобы посмотреть.

– Это насос.

– Какой еще, к черту, насос?!
–  я понял, к чему он клонит.

– Обычный водяной насос, он помогает качать воду в бойлер, вот, смотри сам!

Я подошел ближе и, нагнувшись, увидел старый, проржавевший насос, стоявший именно там, откуда исходил тот самый звук.

– Почему тогда он сейчас не издает тех звуков?!

Витя показательно развернулся и направился туда, откуда недавно пришёл. Через некоторое время он открыл воду, и я услышал, как насос запустился, он начал дребезжать и похрюкивать.

– Хочешь сказать, я всё это придумал?!
–  волна обиды резко окатила меня с ног до головы. Хотелось дать Вите по лицу.

– Хочу сказать, у тебя ожог второй степени и все вытекающие отсюда последствия, - он отвечал спокойно, несмотря на моё возбужденное поведение.

– Иди ты к чёрту, понял?!
–  я был в ярости.

Встав с выступа и взяв в руки аппарат, я двинулся вперёд.

– Эй! Куда собрался?!

– Я сваливаю отсюда.

– Куда ты сваливаешь? Ты же подписал договор, забыл?

Я не слушал его и начал пробираться к выходу. Но тут Витя вцепился мне в предплечье.

– Стой, идиот, вот, видишь это, - он сунул мне в лицо свою руку, указывая на отсутствующий безымянный палец, - это самое меньшее, что может с тобой случиться за непослушание после подписи договора. Я за всё время работы здесь ни разу не нарушал правила, а пришёл ты, и я сразу остался без двух пальцев.

– Отвали, псих!
–  одернул я руку.

– Псих?! Я - псих?! Да пошёл ты!
–  Витя громко харкнул в сторону и направился снова перекрывать воду.

Я почти дошел до выхода, когда злость начала уже отпускать.

«В конце концов, Витя не сделал мне ничего плохого. Может, и правда показалось, темнота, рука, насос. Но я ведь точно знаю, что видел!».

Окончательно успокоившись, я начал пробираться обратно. Рука безнадежно изнывала, требуя скорейшего медицинского вмешательства. На сырые ботинки я уже не обращал внимания и спокойно хлюпал к месту ремонта.

Витя стоял около того места, где прорвало трубу, и зачищал его металлической щеткой.

– Извини, я не прав, - еле слышно пробубнил я. Витя будто не обращал на меня внимания.

– Эй, слышишь, говорю, извини.

– Левой варить сможешь?
–  спросил он, продолжая скрябать железо.

– Да, да, конечно, без проблем.

Я подключил аппарат к удлинителю, который Витя мне уже подготовил, и принялся за работу.

Мы достаточно быстро справились с трубой, и уже через пятнадцать минут инструмент был погружен в вагонетку, где всё это время сидел лысый охранник, даже не изменив позу. Витя приехал сюда на другой вагонетке, но её, видимо, отослали обратно.

– Давай сюда руку, - скомандовал он.

Я посмотрел на него недоверчивым взглядом, но Витя настойчиво требовал повиноваться.

Он достал откуда-то из внутреннего кармана тюбик с кремом и нанёс приятный холодный гель на ожог.

– А мне разве не надо в лазарет?
–  такие методы лечения меня не очень вдохновляли. Затем он достал упаковку бинтов и аккуратно перебинтовал кисть, затянув крепкий узел на тыльной стороне ладони.

– К утру будет как новая, - после этих слов Витя залез в вагонетку.

«Что ж ты себе палец-то отсутствующий не намазал?
–  подумал я про себя, но вслух говорить всё же не рискнул.
–  Завтра половину выходного придется потратить на поход к врачу».

Когда мы приехали обратно, разложили инструмент и я, наконец, присел, то сразу же почувствовал себя ужасно измотанным. Тело ломило, рука от кисти до локтя изнывала от боли, перед глазами то и дело мелькало жуткое лицо. Неужели такое может привидеться? Я чётко помню эти шрамы, запах, хотя болотной гнилью тут тянет изо всех щелей.

После ужина в мою комнату зашел Сергей Иванович и вручил конверт. Я открыл его, нос моментально защекотал запах купюр.

– Я слышал, вы руку повредили?

Я показал ему перебинтованную кисть.

– Скажите, я, может, чего-то не понимаю, но неужели во всей тюрьме нет больше ни одного сварщика, кроме меня?
–  я надеялся, что раздражение в моём голосе даст чёткое понимание того, что я не нанимался здесь на роль мальчика на побегушках.

Сергей Иванович взял стул и присел неподалеку, он устремил взгляд к потолку, будто что-то очень внимательно рассматривал там.