У каждого свой путь.Тетралогия

Юшкин сел за стол и кивнул:

— Все понял! Секретное, значит останется секретным…

Глава 12

Николай Горев чудом ушел из-под лавины огня, обрушившегося с вертолетов на его учебный лагерь под Шали. С десятком охранников, под взрывами, между бушующего пламени, он успел добежать до края лагеря. Влез по склону повыше, чтобы избежать даже случайного попадания. По дороге потерял двоих из охраны. Отсиделся в зарослях кустарника, пока авиация российских войск не улетела. Ахмад не стал дожидаться, когда российский десант пойдет на прочесывание местности и бросился искать новое укрытие.

Через сутки набрел на отряд полевого командира Тайфура Амриева. Отряд двигался в сторону поселка Сержень-Юрт. От такой “встречи” и те и другие залегли и попрятались между елей. Горев успел крикнуть по-чеченски:

— Велик Аллах и благословенны деяния его!

Амриев спросил, не вставая:

— Кто вы?

Ахмад назвал себя и объяснил сложившуюся ситуацию. После этого два командира встали и обнялись по чеченскому обычаю, слегка похлопывая друг друга по плечам. Дальше Николай отправился вместе с Тайфуром. Расспрашивал полевого командира об обстановке вокруг. Амриев выругался в сердцах:

— Какая обстановка? Русские по пятам шагают. Если бы не старания Масхадова, его связи с Кремлем, давно бы пришлось сложить оружие. Русские политики собственной армии палки в колеса вставляют. Вот это и спасает! Был тут один бешеный генерал, такой котел нам устроил, не думал, что живым останусь. С неба бьют, с земли бьют! Хвала Аллаху, Аслан подсуетился, убрали!

К вечеру расположились на ночлег в незаметной лощине. По космической связи, имевшейся у Тайфура, Горев доложил лидеру “Талибана” о бомбардировке лагеря и своем местонахождении. Масуд быстро сориентировался и приказал:

— Уходи в Грозный! Там с тобой свяжутся. Ты русский, подозрений меньше. Создавай учебный центр там.

Люди Амриева помогли Николаю пробраться в столицу Чечни незамеченным. Привели к нужным людям, познакомили. По цепочке передали о прибытии эмиссара из Афганистана. На окраине Грозного, в подвале одного из домов, незаметно начали готовить место для учебного центра.

Вскоре после прибытия, с Ахмадом вышел на связь русский капитан. Он пришел ночью один. Был совершенно спокоен. Горев обрадовался встрече с таким же как он, предателем. Угостил горячими лепешками и шашлыком, достал бутылку водки. Капитан оказался весьма полезным человеком. Он сообщил пароли и отзывы федеральных войск на ближайшие сутки, систему передвижения патрулей. Указал на карте, где и какие войска дислоцируются. Дал адрес “летучего” отряда Мурзаева и сообщил о желании Мурзы связаться с заграницей. На вопросы о том, каким образом был обнаружен учебный лагерь под Шали, он неожиданно назвал имя “Марина”. Фамилию женщины Фуфарев не знал. У Горева екнуло сердце и он быстро спросил:

— В Афганистане эта женщина воевала?

Капитан ответил:

— Да. Под кличками Искандер и Ясон, по моим сведениям.

Перед глазами Николая мелькнули зеленые насмешливые глаза, золотистая коса и яркие алые губы. Закончив разговор с агентом, он отпустил его. Долго сидел, вперившись взглядом в одну точку и тяжело дыша. Он даже помыслить не мог, что Марина снова воюет. Лицо Горева было мрачно. Допил бутылку, но не опьянел. Мысли о женщине не отпускали.

Достал из металлической коробочки маленький пакетик, ссыпал порошок в стальную столовую ложку и подогрел на огне свечи. Набрал в шприц прозрачную жидкость. Перетянул вену резиновым жгутом. Вколол наркотик и минут пять сидел, привалившись к стене, пока дурь не начала действовать. Долго раздумывал. Страх перед Масудом и желание обладать Степановой боролись в нем. Победила женщина. Утром Ахмад приказал своим людям:

— В отряде спецназа находится женщина. Вы должны схватить ее, но так, чтоб даже волос не упал с ее головы! Она нужна мне живой и здоровой.

Под воздействием наркотического опьянения Горев был уверен, что схватив Марину, сможет сделать ее женой в обмен на жизнь. К тому же иметь такого противника на своей стороне большой плюс! Даже Масуд будет им доволен. Он помнил ее афганские операции. Дожив до тридцати трех лет Николай так и не женился, хотя практически каждую ночь проводил в окружении любовниц. От трех из них имел сыновей, но с детьми практически не общался. Они его не интересовали.

Ахмад Шах Масуд заботился о своем любимце. Несколько раз предлагал в жены дочерей самых влиятельных людей Афганистана. Горев отказывался, вуалируя отказы тем, что до сих пор не считает себя полностью правоверным мусульманином. Говорил о своих неизжитых страстях к салу и водке. Масуд вздыхал и соглашался. На самом деле, до сих пор Николай представлял женой лишь Марину.

Ахмад сидел в подвале полуразрушенного дома. Здесь он преподавал минно-подрывное дело великовозрастным “ученикам” и жил в комнатке в углу, отгородившись от класса стенкой из ковра и толстой фанеры. Вход в подвал был тщательно замаскирован. Со стороны казалось, что здесь вообще нет никакого помещения. Но внутри все было приспособлено для обучения: столы, стулья, грифельная доска, наглядные пособия, расставленные на длинных столах по периметру комнаты. Плакаты, развешенные по стенам.

Жилье Горева имело кое-какие удобства: диваны, стулья, ковры. На столике перед диваном стояли тарелки с разнообразной едой: от лепешек и жареной баранины до исконно восточных сластей. Связной протянул развалившемуся на подушках Ахмаду записку от русского капитана. Горев схватил ее, вскочил и отошел в сторону. При свете лампы принялся разбирать каракули военного. Прочитал вслух:

— “Женщина ранена, в ближайшую неделю навряд ли куда пойдет. От хирурга удалось узнать, что ранение хоть и не тяжелое, но рана глубокая. Осколок мины прошел между лучевыми костями на левой руке. Именно Искандер обнаружила лагерь под Шали. Из поля зрения она не уйдет. Когда соберется в поиск — сообщу. Женщины-снайперы тоже ее работа. Помочь в их освобождении не смогу. За них взялись органы госбезопасности. Что с моим братом? Через неделю выйду на связь. Фархад”.

Горев вздохнул. Душа заболела. Кожа рук четко почувствовала прикосновение золотистой косы. Он со стоном прикрыл глаза и упал лицом в подушки…

Российские войска выдвинулись в предгорья Большого Кавказа в мае. Генштаб все же дал разрешение на продолжение операции по освобождению республики от бандитов. Время было потеряно, фактически пришлось начинать заново. В большинстве своем чеченцы считали, что российские войска в горы не сунутся и будут рассчитывать лишь на артиллерию и авиацию. Но…

Русские решительно пошли в горы! Операция была разработана заранее. В конце мая развернулись жестокие бои в Веденском и Шатойском районах. Массированными ударами с воздуха и артиллерийскими ударами с земли подверглась территория цементного завода, прикрывавшего вход в Аргунское ущелье. Командование российской армии неоднократно предлагало бандитам оставить завод целым, так как он потребуется в будущем. Чеченцы не захотели пойти на уступки. В течение нескольких дней бомбежки не прекращались, завод был разрушен до основания и захвачен, хотя русские не сделали ни единой атаки. Чеченцы бежали. Бомбовые удары дали возможность свести потери в живой силе к минимуму.

К началу июня федеральные войска подошли к горловинам Веденского и Аргунского ущелий. Бандиты оказывали ожесточенное сопротивление. По их позициям продолжала бить авиация и артиллерия. Сохранялись солдатские жизни. Упорные бои шли под Бамутом, Сержень-Юртом, Ножай-Юртом и Агишты. Артиллерия вела обстрел противника под Ведено, Шатоем, Бачи-Юртом и Мехкетами.

Вперед были отправлены штурмовые группы для захвата господствующих высот. Они состояли в основном из десантников. Дудаевцы прочно закрепились под аулом Ярышмарды. Их приходилось буквально “выковыривать” из дотов и дзотов. Все делалось для того, чтобы бандиты не догадались, куда будет нацелен основной удар.