У каждого свой путь.Тетралогия

— Добрый день, дамы и господа! Благодарю всех, кто откликнулся на мое приглашение. Наша сегодняшняя встреча носит скорее спонтанный характер. В последнее время в средствах массовой информации появились многочисленные статьи обо мне, где на мою голову льются целые потоки грязи. «Желтая» и ангажированная пресса всеми способами силится утопить меня. Я считаю это обычной местью за то, что сказала о них правду. Послезавтра состоится совещание в Государственной Думе, где на повестку дня выставлено мое поведение. Депутатов, раздувших из мухи слона, можно понять, я слишком часто сообщала о них факты, которые они предпочли бы скрыть. Моя личная жизнь никого не касается, но здесь задета честь человека, который мне дорог и которого «любящая» жена обвиняет в измене. Я пришла к вам не с голыми руками. Представляю вам подполковника уголовного розыска Фокина Андрея Викторовича. Прошу на сцену…

Подполковник легко взбежал по ступенькам и слегка кивнул вновь защелкавшим камерам. Марина продолжила:

— Андрей Викторович согласился помочь и нашел тех людей, кто жил вместе с супругами Силаевыми в общежитии от Военной Академии. Они согласились рассказать правду перед вами, чтоб не дать очернить мое имя…

В зал тотчас зашло человек семь женщин и мужчин. Они рассказывали перед объективами камер, каково в действительности жилось «любимому мужу и сыну» и что представляет собой Лариса Силаева. Следователь нашел постаревшего хирурга из Ташкентского госпиталя, тот в подробностях поведал аудитории, как вела себя жена рядом с тяжелораненым мужем. Далее следователь заговорил:

— В последнее время Лариса Силаева вместе со своим сожителем Ашотом Албамяном активно распространяла наркотики. Именно она вовлекла заместителя директора фирмы «Софья» в это прибыльное дело. Неделю назад они оба были арестованы. В квартире обнаружено более трехсот граммов чистого героина и более ста семидесяти тысяч долларов. Следствием доказано, что именно гражданкой Силаевой к распространению зелья в столице было привлечено несколько подростков, которых эта опытная дама пристрастила к наркотику. Вот фотографии и составленный протокол о результатах проведения обыска в квартире гражданки Силаевой. На допросах, кроме всего прочего, гражданка Силаева призналась, что выступить с обвинениями в адрес Марины Ивановны ей посоветовали несколько крупных чиновников. В целях следствия их имена я пока не назову. За это гражданка Силаева получила от них тридцать тысяч долларов.

Журналисты толпой кинулись фотографировать документы. Камеры подъехали ближе, стремясь запечатлеть все крупным планом. Минуты две у трибуны шло настоящее столпотворение. Подполковник собрал бумаги, пожал руку Марине и извинившись, ушел. Степанова вздохнула:

— Теперь о том, что я якобы укрываю преступников…

Она рассказывала о многолетней дружбе с Николаем, а затем, не вдаваясь в подробности, о разделившихся путях. Честно сообщила, что Горев жил в ее квартире несколько дней. Рассказала о похоронах и спросила:

— Разве по-христиански было бы оттолкнуть измученного собственной болью человека? Я не скрывала того, что езжу в тюрьму к нему и не скрываю сейчас, что Колюня в последние дни жизни вновь стал моим другом, в самом лучшем смысле этого слова. Моя охрана постоянно находилась в квартире со мной. Ребятам нет смысла лгать, да и не привык спецназ юлить. Расспросите их, я разрешаю им говорить, а вы, насколько я знаю… — Марина улыбнулась, — выспрашивать умеете похлеще следователей. Меня возмущает беспочвенное обвинение в связи с организованной преступностью. Где среди моего окружения прячется эта самая преступность? Если вся эта команда — я, секретарь и юрист с генералом Брединым, да еще тысячи военнослужащих по всей стране, что шлют мне свои пожелания и надежды…

Один из газетчиков вышел в проход между кресел:

— Марина Ивановна, как вы относитесь к заключенному в Хасавюрте миру с Чечней?

Она ответила вопросом на вопрос:

— Где вы видите мир? Соглашение подписано, но мира нет! Генерал Коршун широким жестом поднял себя на высоту. За счет кого? За счет проданных в очередной раз воюющих мужиков. Он спросил хоть одного боевого офицера, что он думает об этом соглашении? И не спросит. Потому что может такое услышать о себе и в страшном сне не приснится! Никто не наносил армии большего вреда, чем этот новоиспеченный секретарь Совета безопасности. Чеченцы, не дожидаясь вывода войск, уже начали нарушать соглашение. Они по-прежнему стреляют в спину России. Такие как Коршун — позор для Армии! Это калифы на час!

— Но ведь мир только что подписан. Откуда вы знаете, как относятся офицеры в Чечне к нему?

— У меня остались там друзья. Мы говорим по телефону почти каждый вечер. Войну можно было закончить победой российских войск, а сейчас получается — крошечная Чечня разгромила великую Россию. Армию в очередной раз втоптали в грязь. Отвод войск похож на бегство. Если бы политики не вмешались, командующий Объединенной группировкой мог бы дожать бандитов в Грозном. Все было бы кончено этим летом. Теперь можно ждать новой войны с Ичкерией. Самопровозглашенной и независимой, настоящему рассаднику бандитизма!

— Марина Ивановна, но ведь согласитесь, группировка деморализована, солдаты устали. Александр Иванович хочет улучшить бытовые условия солдат…

Степанова взорвалась и вскочила:

— Где эти условия, где он их найдет?! Большинство частей расформированы. Все что можно украсть из этих сараев, называемых казармами, украдено. В палатки поселит? До зимы чуть осталось! Грош цена такой смене условий! Мы жили в Чечне, сами создавая себе условия для проживания и уже вполне прилично обустроились. Никакой деморализации нет и не было. Возьму в пример Бамут. Какая деморализованная армия могла бы взять этот «бетонный орешек»? Солдаты били бандитов. А сейчас моих друзей, вместе с их полками, выбросили в чистом поле! Это вы называете «условиями»? Полено и Коршун — миротворцы! Не смешите меня! Пуликовский, вот кто действительно миротворец! Он мог все закончить победой России… А эти так…

Степанова небрежно махнула рукой и села, поглядев на журналистов, затем взглянула на часы. Случайно встретилась глазами с генералом. Бредин смотрел на нее с осуждением и она поняла, что сказала лишнее, но исправлять допущенный промах не стала. Ответила генералу твердым взглядом и когда задали очередной вопрос из той же «серии»:

— Марина Ивановна, не кажется ли вам, что генерал Пуликовский несколько перегибал палку, обещая силой решить затянувшийся конфликт и уничтожить бандитов в Грозном?

Она со всей прямотой сказала:

— Не кажется. Константин Борисович потребовал у боевиков, засевших в городе, сдаться. Он вовсе не собирался уничтожать город и приносить страдания мирным жителям. Он предложил мирному населению покинуть город в течение сорока восьми часов в предоставленный «коридор» и только потом начал бы уничтожать не сдавшихся бандитов. А сейчас чеченские боевики обнаглели, считают нас слабыми и смеются вслед. Коршун и Полено предали всех. Прежде, чем появиться в ставке командующего Объединенной группировкой, они побывали у Масхадова. О чем это говорит, как не о предательстве?

Бредин побледнел. Последовал еще вопрос:

— Ходят слухи, что Пуликовский мстит чеченцам за погибшего сына…

Женщина резко перебила говорившего:

— Той сороке, которая эти слухи разносит, следовало бы клюв по самую шею отстригнуть. Уже тот факт, что генерал не пожелал спрятать сына за широкой спиной от войны в Чечне, говорит о многом. И таких генералов немало! Имеющий уши, да услышит…

Больше вопросов не возникло. Марина поняла это по затянувшемуся молчанию. Поблагодарила собравшихся и вышла за дверь. Следом выскочил Бредин: