У кошки девять жизней

— Добрый день, герцогиня, — сказала она между тем.

— Добрый день, мадам, — кивнула я.

Долго еще будет продолжаться этот обмен любезностями?

— Что ж, не буду вам мешать, — я собралась повернуться к лестнице.

Но Жанна меня остановила.

— Я хотела бы поговорить с вами, сударыня.

— Со мной? — я приподняла брови.

— Да, именно. Может быть, пройдем в гостиную?

Меньше всего на свете мне хотелось разговаривать с этой особой. О чем мы могли беседовать? Наверняка, не о погоде.

— Хорошо, — сдалась я.

День все равно не задался с самого начала. Продолжим его усиленно портить. Я направилась к нужной двери, размышляя про себя, насколько это может затянуться. Мне хотелось позавтракать. В моей ситуации это непростое дело. Сперва следовало дать Эмили кучу указаний. Кстати, воду можно заменить фруктами, к примеру, яблоками. Решено, так и сделаю.

Я села в кресло у входа, выбрав самое удобное место. Во-первых, отсюда превосходно просматривается вся комната, а во-вторых, будет проще сбежать.

Жанна места не выбирала, уселась, куда пришлось.

— Герцогиня, — начала она, — у меня к вам серьезный разговор.

Я подбадривающе кивнула. Серьезный, так серьезный. Не понимаю пока, что конкретно она имеет в виду, но думаю, это скоро разъяснится.

Я как в воду глядела. Жанна перевела дух и заявила:

— Вы ведете нечестную игру.

Это она к чему? Честно говоря, у меня не было ни одной догадки. Какую игру? Я ничего не веду, мне сейчас не до игрушек.

— Не понимаю, о чем вы, — я приподняла брови.

— Неужели? — язвительно переспросила Жанна, — совсем ничего?

— Абсолютно.

— Вот, только не нужно делать вид, будто ничего не знаете, — скорчила она гримасу, — вы все прекрасно понимаете. И с вашей стороны это очень некрасиво.

— Что конкретно вы имеете в виду? — задала я практический вопрос.

Чего греха таить, люблю точность. Намеки меня раздражают, всегда боялась их неправильно понять.

— Не стройте из себя дурочку, — начинала сердиться Жанна, — уж я-то знаю, на что вы способны.

Иногда я и сама этого не знаю. Надо же, какая проницательность.

— Как вы со мной разговариваете? — нахмурилась я.

Что-то дамочка совсем обнаглела. Еще немного — и начнет поливать меня грязью.

— Обиженная в этой истории — я, — Жанна пренебрежительно дернула плечом, — а вы только придумываете себе болезни и недомогания, чтобы привлечь его внимание. Я уже говорила и повторяю вам, что это нечестно.

— Какие еще недомогания? — недоуменно переспросила я, — я вовсе не больна.

— Уж мне-то можете это не рассказывать. Конечно, и никогда не были больны.

— Ну, этого я бы не стала утверждать. Кажется, в детстве у меня была корь.

Жанну это почему-то сильно разозлило. Не понимаю, почему. Все в детстве болеют корью, в этом нет ничего странного. Но как она на меня посмотрела!

— Вы издеваетесь? — вспыхнула женщина.

— Нет.

— Перестаньте! — вскричала она, — думаете, что все в ваших руках? Увы, герцогиня, вы ошибаетесь! Не думайте, что если с вами все носятся, то обожают. Ничего подобного! Вот так-то! — с победоносным видом закончила Жанна.

— Кто со мной носится? — возмутилась я, — какое у вас странное представление о заботе, мадам.

— Да, уж какое есть. Вам, конечно, все мало. С вас все должны пылинки сдувать. Вы не обижаетесь, что вас не носят на руках?

— Знаете ли, нет, — язвительно усмехнулась я, — а что, надо?

Поверьте, я ничего против нее не имела. Жанна была мне безразлична, вот правильное определение. Но когда меня столь настойчиво вынуждают к ответным действиям, я не могу оставаться в стороне.

— Очень смешно, — прошипела Жанна.

Знакомое выражение. Так обожает говорить герцог. Ну, что ж, недаром есть пословица: "С кем поведешься".

— Лицемерка, — продолжала мадам д`Оре, — все ваши штучки я знаю наизусть.

— Откуда, позвольте полюбопытствовать?

— Я вас насквозь вижу! Вы делаете вид, что вам все равно, о чем я говорю, но на самом деле это не так. Вам не нравится, правда? Не сомневаюсь. Очень неприятно выслушивать правду о самой себе. Но винить в этом вы должны только себя. Не знаю, каким образом вы вынудили его на вас жениться, но…

Тут я расхохоталась. Господи, в чем меня только не обвиняли! Но в этом! Не самой стало интересно, каким же образом я это сделала.

— Жаль, мадам, что вы этого не знаете, — продолжала я веселиться, — я бы с удовольствием послушала.

Жанна подскочила. Мои изысканные манеры, кажется, доводили ее до белого каления.

— Ах, как это забавно! — вскричала она, — как смешно! Хорошо смеется тот, кто смеется последним, герцогиня! Ваше раздутое самомнение лопнет, как мыльный пузырь. Неужели, вы вообразили, что он вас любит?

— Кто? — с живым интересом спросила я.

— Он любит меня, вот так! — женщина сделала вид, что не заметила моего вопроса, — и это на мне он должен был жениться!

— И почему же он этого не сделал?

— А вот это вам хорошо известно!

— Мадам, — протянула я, сдерживая смех.

Давно я так не веселилась. Жанна воображала, что знает все на свете, даже то, что находится у меня в голове. Господа, я сама этого не знаю. Впрочем, кое в чем я могла бы просветить эту глупышку.

— Драгоценная мадам, — повторила я, — полагаете, я не знаю о том, что вы — любовница моего мужа? Это всем известно. Просто скучно слышать это в седьмой раз. У вас с ним отношения? Да на здоровье! Помилуйте, я не возражаю. Сколько угодно. И если он перестал к вам наведываться, я здесь не при чем. Поговорите с ним на эту тему.

Жанна превратилась в некое подобие соляного столба. Она смотрела на меня, вытаращив глаза и не в силах была открыть рот. Вот и превосходно. Мне уже надоело выслушивать ее вопли. Я уже собралась встать, чтобы покинуть гостиную, как вовнутрь вошел герцог.