У кошки девять жизней

Ну вот, и он сам. Пожалуйста, беседуйте, а я пойду. Между прочим, я еще не завтракала.

— Что здесь происходит? — спросил герцог, — в чем дело, Жанна?

Та попыталась что-то сказать, но сумела выдавить из себя лишь невразумительные звуки.

— Что это с ней? — повернулся ко мне он.

— Понятия не имею, — я пожала плечами.

И тут Жанна очнулась.

— Как ты мог жениться на такой стерве? — выдала она, позабыв обо всем на свете.

Герцог пожал плечами.

— Сам удивляюсь.

Ага, он согласен с тем, что я стерва. Превосходно. Значит, не будет в претензии.

— Беседуйте, господа, — я помахала им рукой и направилась к двери, — у вас найдется, что обсудить.

— Нет уж, стойте, — велел мне герцог.

Я покачала головой. Протянула руку, чтобы открыть дверь. Не получилось. Он почти прыгнул в мою сторону с воплем:

— Я кому сказал: стоять!

Я успела отскочить, реакция у меня всегда была на зависть. Но до сих пор не могу понять, каким образом в моих руках оказалась тяжеленная напольная ваза. И я держала ее без малейшего напряжения. Поистине, мы сами не знаем своих возможностей.

Немая сцена, которая воцарилась в комнате, была достаточно красноречива. Жанна опять превратилась в восковую фигуру с полуоткрытым ртом. Не понимаю, что ее так удивило. Обычная беседа, почти светская, в этом доме все давно привыкли. Забавно, что окаменел сам герцог. Испугался, что я стукну его вазой?

— Не подходите ко мне, — предупредила я его.

Правда, в данный момент это было совершенно излишне.

Я попятилась к двери, не сводя с них обоих глаз. Пусть только попробует меня тронуть. Я ведь не постесняюсь пустить в ход свое оружие.

Когда я коснулась дверной ручки, герцог отмер и произнес:

— Спятила?

— Просто хочу уйти.

— Я поняла! — вскричала Жанна, — она сумасшедшая!

— Да, причем буйная, — согласилась я, — но не бойтесь, это не заразно.

И я наконец сумела выбраться в коридор. Пусть голубки беседуют. Хотя, честно говоря, с трудом верится, что после того, что я устроила, они смогут найти общие темы для разговора.

Не выпуская из рук вазу, почему, не спрашивайте, сама не знаю, я поднялась вверх на несколько ступенек. Наивное создание! Я рассчитывала, что сумею уйти. Будто бы, я не знаю, на что способен этот тип.

Разумеется, уйти мне не удалось, разумеется, он нагнал меня на полдороге и преградил путь.

— Мне нужны объяснения, — веско проговорил герцог.

— Придумайте сами, — отозвалась я.

— Нет, я хочу услышать вашу версию. Подозреваю, что она очень интересна. Что вы вцепились в эту вазу?

— Она мне нравится.

Герцог сжал мое плечо так, что я почти вскрикнула от боли, но в последнюю секунду сдержалась. Нет уж, этого он от меня не добьется.

— Бросьте, — тихо, но весьма убедительно попросил он.

Я и бросила. Что мне, жалко?

Ваза, конечно, разбилась. А что он ждал? Что она отправится на место?

— Так, — протянул он, — а ну, пошли.

Пришлось пойти, а что делать? Меня волокли, словно собаку на поводке. Я только надеялась, что за этим впечатляющим зрелищем не наблюдают слуги. То-то им будет весело!

— Что еще взбрело в вашу голову? — спросил герцог по пути.

— Ничего.

— Нет, я вижу, что вы одержимы новой идеей. Очень интересно, какой?

— Стукнуть вас хочется, — честно призналась я.

Лицо у него было такое, что я не сомневалась: он едва сдерживает бешенство. Я злилась менее показательно, но верно. Если будет продолжаться в том же духе, то я его точно стукну. Жаль, не вазой. Найдется что-нибудь другое. Куда он меня тащит? Решил убить прямо сейчас? Ах, ох, я расстроила его любимую Жанну! Ой, что сейчас будет! Я его самого расстрою.

И хотя я почти не сомневалась в том, что на лицо очередная попытка убийства, я не испытывала страха. За мной такое водилось. Я боялась позже, когда все было позади. Вот, тогда меня начинало трясти.

Герцог впихнул меня в мои же покои.

— Сядьте на стул, — процедил он сквозь зубы.

Я потерла плечо, поморщилась и села.

— Что, больно? — осведомился он убийственно.

— Что вы, нисколько. Даже приятно.

— Хватит язвить! Так и хочется вас придушить!

— Ждала, когда же вы это скажете. А почему здесь? Тут удобнее? Никто не видит.

— Я вас точно придушу, — герцог заскрипел зубами, — что вы хотите этим сказать, черт возьми?

— Ничего.

— Ничего? Ах, ничего! Что-то мне не нравится, как вы на меня смотрите. Зачем вам понадобилась ваза? Вы что, — тут он даже задохнулся от возмущения, — вы что, думаете, что я хочу вас убить?

Очень догадлив. С таким типом нужно быть осторожнее. Просто, на лету все ловит. А мне казалось, что я хорошо это скрываю. Видимо, недостаточно. Где мне тягаться с таким мастером жанра! Судя по всему, он может изобразить все, что угодно.

В комнату выглянула Эмили и выпучила глаза:

— Ой, что это вы тут делаете?

— Пошла вон! — рявкнул герцог.

Она тут же скрылась.

— Итак, значит, вот, до чего мы дожили, — резюмировал он, — я хочу вас убить. Поздравляю. Сами додумались или кто подсказал?

Я промолчала. Меня не очень интересовало то, что он говорит. Больше привлекала кочерга, которая лежала не так далеко от стула. Рукой, конечно, не достать, но вот если вытянуть ногу…

Я не успела это сделать. Герцог проворно наклонился и поднял кочергу с пола.

— Вас это интересует? Ну, конечно, я ведь убийца. От меня нужно обороняться. Ладно. Держите.

Он кинул в мою сторону вышеуказанный предмет. Кочерга упала прямо около моих ног. Я посмотрела на нее, но поднимать не спешила. Не знаю, может быть, он специально это сделал. Я наклонюсь, а он схватит что-то другое и стукнет меня по голове. Нет уж, на это вы меня не поймаете.

— Значит, по-вашему, я убийца, — повторил герцог, — а позвольте полюбопытствовать, почему вы пришли к такому выводу?

Я промолчала. Еще не хватало, перед ним оправдываться. Пришла, значит, пришла. Что, скажешь, не так? Думаешь, я такая дура?

— У вас просто нет иных кандидатур, — криво усмехнулся он, — конечно, кто же еще. Я прекрасно осведомлен о вашем отношении ко мне. Повесить на меня все грехи, и этого еще мало будет. Да, вы правы, иногда мне очень хочется вас убить. Но если бы я убивал всех, кого хотел убить, в этом доме давно бы никого не осталось.