У любви не всегда красивое лицо
Шрифт:
– Хорошо, - я сама удивилась тому, насколько сильным казался мой голос. Сильным и невероятно холодным. – Я готова уйти отсюда.
Рауль улыбнулся и поцеловал мою руку. Он был очень доволен. Потом он наклонился ко мне и обнял, а я приняла его объятия, но поразилась, что ничего не почувствовала. Эти объятия были холоднее льда…
– Замечательно, вернемся в Париж…
POV Эрик.
Выстрелы прекратились, как только я замер, стараясь не двигаться и не выдать себя. Они, скорее всего, подумали, что я мертв. Их голоса начали отдаляться от меня, а когда они поутихли, я хотел подняться, но взвыл от пронзившей меня боли. Мне не удалось встать, но я не мог оставаться в неведении, я должен
Прищурив глаза, я разглядел Рауля, который стоял в центре нашего лагеря. Два верзилы довольно кивнули ему. Наверное, это значило, что я мертв. Виконт удовлетворенно кивнул, затем подошел к палатке Кристин. Я напрягся. Если он хоть пальцем ее тронет!.. Прошло несколько минут, которые показались мне вечностью, и вдруг… вдруг они вышли оттуда. Рауль поддерживал Кристин под руки, помогая ей выбраться из палатки.
– К… Кристин!
– я пытался закричать, позвать ее, но мой голос был не больше чем хрипом, шепотом. Ей нужно было спасаться, убегать от этого ужасного человека. Я знал, что она добровольно не пойдет с Раулем, потому что сотни раз Кристин твердила мне, что не любит его.
Но… Но что же это?.. Я увидел, как она заплакала, а потом вдруг вытерла слезы со щек и приняла его руку. А потом… потом и вовсе обняла его… Она его обняла! Как, как она могла?… Может то, что я ушел, для нее не так уж и много значило? А эти слезы… Неужели это слезы счастья? Счастья оттого, что я ушел, а он вернулся…
– Нет, - пробормотал я, наблюдая, как она собирает свои вещи и передает их людям виконта. Она не сопротивлялась и не боролась. Было очевидно - то, что произошло прошлой ночью, было ошибкой. Она сейчас доказала мне это, ей было плевать на меня. Я был готов умереть прямо сейчас. Почему люди Рауля не застрелили меня насмерть?.. Я не хочу жить без Кристин. Она отдалась мне, а на следующее утро растворялась в объятиях другого человека.
Я перевернулся на спину и прижал руку к ране на боку. Пуля в спине зашла далеко, и я хрипел от боли. Снова пошел снег и я начал дрожать… Я закрыл глаза и был готов умереть, но Бог никак не хотел послать мне долгожданную смерть. Правильно, я чудовище и должен мучаться до конца своих дней. Само мое существование было ошибкой природы.
Кристин уехала несколько часов назад, я лежал в гробовой тишине и просил смерти… Пожалуйста! Господи! Исполни хоть это желание, если другим моим мечтам не суждено сбыться!
Вдруг через несколько минут я услышал стук копыт, слегка повернул голову и увидел Афину… Надир! Какого черта ему здесь надо? Кристин ушла, а он зачем вернулся? Мне никто не нужен! Он оставил нас с Кристин тогда, тогда зачем он пришел сейчас? Злость вскипела в моих жилах… Я видел, что он кружил вокруг нашего старого лагеря, озираясь по сторонам. Я не мог крикнуть ему, да и не хотел. Силы заканчивались, и я просто повернул голову в исходное положение и закрыл глаза…
– Эрик!
Перс позвал меня, но я не ответил. Топот копыт приближался, и вскоре я уже слышал тяжелое дыхание Надира. Он приложил холодную ладонь к моей шее, проверяя пульс.
– О, Аллах, - выдохнул он.
– Эрик, что произошло?
Я не ответил. Говорить совершенно не хотелось. Ничего не хотелось. Ни жить, ни дышать… Я не открывал глаза, даже когда он аккуратно поднял меня и понес к лагерю. Рауль не потрудился собрать палатку и одеяла, поэтому Надир внес меня в неё и закутал в одеяла. Наверное, я слишком много сегодня пережил, так как почти мгновенно заснул.
Проснулся я резко, словно кто-то закричал мне прямо в ухо. Глубоко вдохнув, я припомнил, что мне снилось.
Кристин. Ее теплые губы, нежные поцелуи, горячие объятия… Помотав головой, я открыл глаза, так как мне было безумно жарко, словно я горел в аду. В метре от себя я увидел яркий огонь. Надир сидел рядом с трубкой во рту и наблюдал за мной.– Мой пациент проснулся, - нервно усмехнулся Надир, - ты чуть не умер у меня на руках несколько дней назад, я неплохо тебя подлатал. Эрик, кто с тобой это сделал? Где Кристин?
– У-ушла, - прошептал я, - с Раулем…
– Что? С Раулем? Не может быть… – Перс удивленно, хотя нет, скорее, потрясенно, уставился на меня. Он даже прекратил курить. Затем отложил трубку подальше и, сложив руки на груди, нахмурился: - Но что случилось с тобой?
Я вздохнул, набрал в грудь побольше воздуха и ответил:
– Рауль выследил Эрика в лесу и… и приказал своим людям убить его… Кристин спала в палатке, потом увидела Рауля и бросилась ему на шею с облегчением, что избавилась от отвратительного Эрика. Они оставили Эрика умирать и убежали…
Надир покачал головой, подсел ко мне поближе и положил руку на плечо:
– Если это правда, то Бог с ней. Значит, она не была создана для тебя. Я считаю, что тебе надо забыть её, оставить в прошлой жизни.
– Что… Что будет с Эриком? – Как, как я смогу даже дышать без нее, не то, что жить?! Надир не понимает, о чем он говорит. Уход Кристин для меня – это смерть!
– Брось, Эрик, мы справимся и без этой девчонки…
– Кристин не какая-нибудь девчонка, она была последняя надежда Эрика! – Он не смеет даже имя ее произносить, не то, что девчонкой называть! Злость охватывала меня все больше и больше, но я стиснул зубы и замолчал, а потом отвернулся от Надира.
– Забудь её, Эрик…
Надир говорил это, чтобы утешить меня, но я знал, что всегда буду помнить Кристин. Помнить и любить. Она будет жить в моей душе, в моих мыслях и воспоминаниях. Та ночь останется в моем сердце навсегда. Но надежды на то, чтобы ее вернуть, больше нет. Она ушла навсегда.
========== Глава 17. ==========
Глава 17.
POV Эрик.
После того, как Надир вытащил меня с того света, прошло много времени, но не проходило минуты, чтобы я не думал о Кристин. Время, прошедшее в тех пор, не смогло заставить меня забыть о ней. Не смогло убрать из памяти ее улыбку, ее веселый смех, ее чудесный голос. Не смогло убить мою любовь к ней.
Я часто вспоминал наше путешествие, приключения, которые мы вместе пережили, нашу страстную ночь, наполненную любовью и нежностью. Эти воспоминания причиняли мне жуткую боль, и тогда я старался чем-то отвлечься. И начал все чаще вспоминать её бегство, то, как она крепко обняла Рауля, словно волшебного принца, который вызволил принцессу из плена чудовища. Это помогало мне хоть немного не сойти с ума, и в краткие минуты отчаяния я ненавидел ее за то, что она так поступила со мной. Но отчаяние исчезало, оставляя за собой лишь тупую пульсирующую боль в висках, и я начинал ненавидеть сам себя, упрекать за то, что посмел ее винить. Нет, она ни в чем не виновата. Виноватым был я.
Мы с Надиром переправлялись через море на корабле, и я всю поездку пролежал в кубрике. Меня очень мучила морская болезнь, но даже ей я был благодарен, поскольку, испытывая постоянную боль в животе, я хоть немного не обращал внимания на боль в сердце.
Надир все это был рядом со мной, поддерживая и помогая мне выжить в этом огромном и одиноком мире без Кристин. Перс передумал отправляться в Рим, и я вообще не знал, куда мы плывем. Это меня радовало. Да мне вообще было наплевать, где мы и куда мы плывем. Я даже втайне надеялся, что мы попадем в шторм, и тогда я смогу наконец-то обрести покой.