У неё была слишком хорошая память

— Боже мой...

Раздосадованный таким непониманием, Кларенс пустился в детальное описание своей экспедиции в Ланфорд, а Джордж-Герберт, внимая сначала с легким изумлением, скоро окончательно запутался в истории, где все смешалось; женщина, похожая на дракона из страшной сказки, старый пират с леденящим взглядом, колдунья, беседующая с мертвецами, и молоденькая пастушка, будто вышедшая из французского романа XVIII века, а может, и из шекспировского Арденнского леса. Старший инспектор громким окриком заставил Брэдфорда замолчать, и тот остановился па полуслове.

— Дорогой Кларенс, не знаю, кем на самом деле является мисс Пенелопа, которая, кажется, вскружила вам голову, но если каждый раз, когда я посылаю вас в командировку по Великобритании, вы будете возвращаться влюбленным, то побьете рекорды таких опытных сердцеедов, как Дон Жуан и Казанова!

— Если бы вы увидели Пенелопу...

— Я не видел ни Пенелопу, ни Перл, но…

— Перл?

В этом «Перл?» было столько безотчетного удивления, что Джордж-Герберт поднял руки к небу.

– Кларенс, вы меня пугаете! Я все больше и больше думаю, что мне скоро придется призвать вас к ответственности за полигамию. Молчите! Ничего мне больше не говорите об этой молодой гречанке, прогуливающейся по холмам Девона и весьма оригинальной тем, что у неё большая семья! Забудьте прекрасный пол и, прошу вас, вернитесь к своим профессиональным обязанностям. Я уверен, что кроме сентиментальных и романтических похождений, вы выполнили поручение, которое я вам дал, и что благодаря вашим сведениям мы схватим преступника.

— Простите, шеф, но кто это?

От изумления у Толстяка Моргана перехватило дыхание.

— Кларенс Брэдфорд, вы хотите сказать, что, несмотря на массу сведений по этому делу, вы все еще не догадываетесь, кто может оказаться убийцей?

— Уверяю вас, что...

— Но это просто поразительно! Мне бы нужно написать рапорт и указать на отсутствие у вас вдумчивости и рвения. Пусть вас опять отправят патрулировать! Вот что значит бегать за пастушками! Вы забываете о главном в вашей профессии! В наказание и чтобы дать вам возможность осмыслить недостойное поведение, я ничего не скажу вам об убийце, и если вы хотите поработать головой в другом направлении, чем обольщение девушек в Лондоне и Девоне, то постарайтесь сами установить имя того, кто зарезал троих нам подобных. А чтобы остудить вашу кровь, предлагаю немного поупражняться. Пройдитесь по всем банкам и поинтересуйтесь, в каком из них есть счет у троих джентльменов, имена которых я вам написал, а когда вы найдете эти банки, то попросите копии банковских операций, которые имели интересующие нас клиенты за последние две недели.

***

Маргарет Литтлвист была типичной англичанкой, ее свежее, розовое личико могло бы служить рекламой туалетному мылу любой марки. В детстве она была девочкой-скаутом, которой гордились наставницы, а когда родители отправили ее в Лондон попытать там счастья, они совсем не беспокоились, зная, что их дочь всегда будет следовать принципам, которыми, они ее прочно снабдили, за неимением приданого. Маргарет вела ничем не омрачаемое праведное существование, пороков у неё было не больше, чем пылинок на мебели комнаты, в которой она жила в течение пяти лет, у миссис Бэмлтон, в Блумсбери.

Девушка полностью не верила в преступления, о которых с жаром сообщали газеты (она никогда не читала целиком ужасные рассказы жадных до сенсаций журналистов), именно поэтому то, что ей рассказал жених о сумасшедшем Морисе (так как речь могла идти лишь о сумасшедшем), совершенно выбило ее из колеи. Джек уверял ее, что старик не мог быть виноватым в покушении на бедную девушку, но, тем не менее, он изменял жене, и если даже он и не был убийцей, был достоин презрения. Она хотела бы, чтобы Джек после женитьбы не посещал эту ужасную компанию. Замужество не должно было повлиять на прямую жизненную дорогу, которую она для себя выбрала. Вместо того чтобы двигаться по ней одной, она будет иметь спутника, и дорога станет более легкой. Сначала одиночество, потом супружеская пара, позднее дети. Все было четко решено и расписано. Свою дочь Маргарет воспитает так же, как была воспитана сама. Джеку обещали маленькую квартирку в Паддингтоне, недалеко от Гайд-парка, где дети смогут гулять. Позднее, намного позднее, когда они уйдут на пенсию, то уедут в Кент, в родительский дом. Существование там будет спокойным, без всяких непредвиденных событий. Мисс Литтлвист терпеть не могла непредвиденных событий, усматривая в них признак бестактности.

Маргарет мысленно повторяла эту жизненную схему, в которой ничего не менялось, поджидая своего жениха у входа в агентство Кука, чтобы вместе провести вечер. Несмотря на то, что Джек в своем агентстве целый день разрабатывал планы путешествий, беседовал с людьми, которые назавтра садились в самолеты и направлялись на пышное празднование Страстной недели в Севилью или фотографировать пирамиды и карнавал в Рио-де-Жанейро, он нигде не бывал и мечтал когда-нибудь уехать из Лондона в залитые солнцем края; Маргарет не испытывала никакого желания путешествовать, даже недолго. Она даже не задумывалась, любила ли Лондон или нет. Родители сказали ей; что Англия — лучшая в мире страна, она поверила в это и никогда не подвергала это сомнению. Когда жених с воодушевлением рассказывал ей об экзотических блюдах, которые можно отведать в том или ином уголке земного шара, она начинала прозаически доказывать превосходство филе скумбрии в разноцветных баночках фирмы «Эверэйдж». Ларсон очень любил Маргарет и решил, быть может, неосторожно, не обращать внимания на то, что она не разделяла его воодушевления и полета фантазии.

Когда он подошел так близко, что она могла разглядеть выражение его лица, она сразу поняла, что что-то было неладно. По правде говоря, она заметила это уже несколько дней тому назад. Джек, у которого всегда было хорошее настроение, совершенно изменился, часто, находясь рядом с ней, он надолго замолкал. Не желая резко подталкивать его, Маргарет, ждала, пока он сам заговорит, но надежды её не оправдывались, и она начинала испытывать скорее раздражение, чем тревогу. Ларсон вяло ответил на ее ласковое «Здравствуй», и она поняла, что он сделал усилие, чтобы улыбнуться. Взяв под руку, он повел ее в Пикадилли, где, как обычно; они стали рассматривать богатые витрины магазинов. Когда они шли по Хэймаркет, Маргарет решила сообщить своему спутнику важное решение, которое она недавно приняла.

— Знаешь, Джек, я решила покрасить кухню в светло-зеленый цвет. Что ты об этом скажешь?

Она предвидела возражение, потому что Ларсон не любил зеленый цвет, предпочитая ему желтый, но он и бровью не повел, и у неё создалось впечатление, что он ничего не слышал. Это было слишком. Уязвленная, она сердито замолчала, но Ларсон, по-видимому, не обратил на это никакого внимания. Она резко остановилась и спросила с досадой:

— Джек, что, в конце концов, происходит? С тех пор как мы

встретились, мы не произнесли и десяти фраз. Ты даже не слушаешь, что я тебе говорю о нашей будущей квартире!

Он покраснел, что с ним случалось всегда, когда он сознавал свою ошибку.

— Извини меня, дорогая, но... но я очень расстроен.

— И... ты не хочешь мне рассказать?

— Дело в том, что... я не хотел бы огорчать тебя.

— Все, что тебя расстраивает, касается меня тоже, ты это хорошо знаешь!

Они пошли еще немного молча, и только тогда, когда вышли на Стрэнд, он решился:

— Ты права, Маргарет, я должен все тебе рассказать. Надеюсь, ты поймешь и поможешь мне.

У неё легонько кольнуло сердце, как случалось всегда, когда происходили непредвиденные события, которые она ненавидела из-за того, что они нарушали привычный ритм жизни, но замужество — как учили ее родители — предполагало много таких событий. Раньше, чем обычно, они вошли в чайную и устроились в уголке.

— Это все из-за убитой девушки...

Она вспыхнула.

— Но почему это должно тебя касаться?

— Конечно, нет, но теперь, когда они убедились в невиновности Мориса, им все кажется, что убийцей является один из завсегдатаев «Еловой шишки». И особенно на этом настаивает старший инспектор Морган, помнишь, я тебе часто о нем говорил...

— И что же?

— Они копаются в нашей личной жизни, и я не удивлюсь, если е тобой тоже захотят поговорить...

— Со мной? Почему со мной? Я никогда не встречалась с этой девушкой и не бывала в «Еловой шишке», куда ты тоже больше не пойдешь, когда женишься, верно?

— Обещаю тебе, Маргарет. Но в настоящее время я не должен прекращать туда ходить, иначе это вызовет подозрение.

— Подозрение?

Она ничего не понимала. На ее ровной и прекрасной жизненной дороге не было места для ужасов, и она не могла предположить, почему Джека так занимала эта мрачная история, которая не касалась ни его, ни ее, о которой ей и думать не хотелось.