У Персидской границы

Спустившись к роднику, Рахиль зачерпнула кружкой воду и всю, без остановки, выпила. Вода была очень вкусной и холодной. Затем с помощью кружки она набрала воду в два ведра и невольно залюбовалась рыбками, которые плавали в реке у самых её ног. А вода, действительно, была такой чистой, что видны были все камешки на дне реки и рыбки, плавающие над ними. Река в этом месте плавно несла свои горные воды, омывая каждый камешек прохладной водой, издавая лёгкую, журчащую мелодию. Она пела тихо и мелодично, как может петь молодая красавица, склонившись над колыбелькой своего крохотного младенца. И до того музыка была сладкой и проникновенной, что Рахиль замерла, склонившись над водой.

Слушая музыку и любуясь движением рыбок, Рахиль вдруг почувствовала, что кто-то подошёл к ней сзади. От неожиданности она вздрогнула, невольно вспомнив рассказ Сары. Неприятное чувство охватило сердце Рахили.

– Здравствуй, Рахиль, – услышала она голос Данила.

– Здравствуй, Данил, – ответила Рахиль, повернувшись к нему лицом.

Рахиль была очень рада, что это был именно Данил, а не кто-то иной.

Данил посмотрел на руки Рахили, на кружку и невольно взгляд его упал на ее грудь. Данил с трудом проглотил слюну и, пытаясь овладеть собой, встряхнул своим кудрявым русым чупом и дотронулся до своей бороды. В селе Привольном все мужчины носили бороды.

Рахиль посмотрела на Данила и приветливо улыбнулась ему. При этом вся она искрилась солнцем и светом, ослепляя Данила своими белоснежными зубами, редкой красотой и нерастраченной женской нежностью.

Данил стоял, смотрел на Рахиль и не мог оторвать свой взгляд от ее бездонных глаз. Он впервые в жизни утонул в женских глазах и был от этого счастлив… Его сердце ныло и стонало от боли и в то же время ликовало, впадая в сладострастие под взглядом Рахили.

– Рахиль… – произнёс Данил, приближаясь к ней.

Перед глазами Рахили закружил образ Ивана.

– Иван! – беззвучно прошептали её губы, и земля поплыла под ногами.

Никого кроме Ивана не желало впускать её сердце.

«Иван, только Иван!» – тревожно стучало оно.

Рахили до боли захотелось, чтобы сейчас перед нею стоял Иван и смотрел на неё с такой же нежностью и любовью, с какой смотрел Данил. Её разум говорил о том, что Данил добрый, надёжный человек, что она будет жить с ним как за каменной стеной, но сердце бунтовало и каждой своей клеточкой выступало против Данила. Она чуть не застонала от сознания того, что ничего не может изменить в своей жизни. Её сердце было неподвластно разуму.

«Иван, только Иван!» – безжалостно колотилось сердце в груди, усиленно разбрызгивая кровь по венам.

Улыбка бесследно исчезла с губ Рахили. Вид у неё стал необычайно серьёзный и сосредоточенный.

Несколько дней Данил ходил за Рахилью молча. А теперь, оказавшись с нею наедине у родника, он решил, наконец, признаться ей в своей любви.

Его будто прорвало. Жаркие слова любви били ключом из его опалённого приграничными боями сердца.

Дожив до двадцати восьми лет, он впервые в жизни признавался женщине в любви, признавался страстно и пламенно.

Неожиданно для самого себя он схватил Рахиль за руку.

– Отпусти, Данил, – строго произнесла Рахиль и с силой дёрнула руку.

Встретившись с сердитым взглядом Рахили, он невольно отпустил её руку.

Рахиль с опасением посмотрела по сторонам. Ей очень не хотелось, чтобы кто-то из сельчан увидел их вместе.

– Рахиль, выходи за меня. Завтра же сватов пришлю. Не откажешь? Столько лет бобылём ходил, тебя ждал. Всегда знал, что ты есть на свете, что обязательно встречу тебя, единственную любовь мою, потому и жил бобылём. Как увидел тогда тебя возле забора, так сразу внутри всё оборвалось. С тех пор и сохну по тебе, Рахиль, без тебя и Божий свет мне не мил. Только тебя и вижу одну. Ответь, Рахиль, Христом Богом прошу тебя. Выйдешь за меня? Дочь твою как родную любить буду.

А она, испугавшись его слов, стала медленно отходить вглубь берега, пока не наткнулась спиной на тутовое дерево.

При этом с её губ чуть слышно срывались слова:

– Нет, Данил, не надо. Ты мой сосед и не более. У тебя есть Верочка. Ты скоро пойдёшь её сватать. Мне это дядя Яков сказал.

– Верочка, говоришь? Её собираются сватать мои родители, но не я.

– Я не желаю ничего об этом слышать. Я хочу жить спокойно. Мне никто не нужен. У меня есть дочь, и я не хочу, чтобы в нас летели камни. Уходи, Данил, и больше никогда не подходи ко мне. Ты слышишь?

В её глазах горел неподдельный страх. Она заметно побледнела. Затем расстегнула верхнюю пуговицу своей блузы и, тяжело вздохнув, произнесла:

– Уходи, Данил.

– Тебе плохо, Рахиль? Чего ты боишься? Никто не посмеет сказать тебе грубого слова. Перед Богом клянусь, – хриплым от волнения голосом проговорил Данил.

– Уходи, Данил. Нас могут увидеть.

– Пусть видят, я и сам скажу, что хочу тебя в жёны взять.

– Ты хочешь пойти против воли своих родителей?

– Рахиль, я не виноват, что у меня вот здесь ты, а не Верочка, – произнёс он с жаром и приложил свои сильные руки к сердцу, – а Верочка в девках не останется. Вон Пётр Баев так и кружит возле неё.

– Данил, человек не в силах изменить то, что предрешено на небесах, – обречённо произнесла Рахиль, взяла вёдра с водой и быстро пошла по тропинке крутого склона домой.

Данил догнал её и тихо произнёс:

– Рахиль, дай мне вёдра, я помогу.

– Не надо, я сама, – сухо ответила Рахиль и пошла ещё быстрее.

По склону она поднималась быстро, а следом, не отрывая от неё своих задумчивых глаз, шёл Данил.

– Мама, посмотри, какую крупную кисть винограда я нашла, – громко крикнула девочка, увидев свою мать, идущую среди кустов винограда с двумя вёдрами воды.

– А кто разрешил тебе сорвать виноград? – спросила Рахиль.

– Дедушка Яша, – ответила девочка.

Дивора была очень похожа на свою мать, такая же темноглазая и темноволосая. Две длинные косы с белыми бантами свисали сзади по её голубенькому платьицу.

– Только сначала вымой виноград, а потом ешь, – сказала мать.

– Я знаю, мама, мне бабушка уже сказала, – ответила девочка тоненьким голосочком.

В это время бабушка доставала из колодца воду. От взора старухи не ускользнуло, что параллельно Рахили по своему саду шёл и Данил.

Взглянув на Рахиль и встретив её встревоженный взгляд, старуха произнесла:

– Рахиль, мне нужно поговорить с тобой.

– Бабушка, только не сейчас, – рассеяно произнесла Рахиль.

– Именно сейчас, – недовольно произнесла старуха и пошла в дом.

Рахиль пошла следом.

Закрыв за собой дверь, чтобы никто не слышал их разговор, старуха сказала:

– Рахиль, какие у тебя отношения с Данилом?

– Мы с ним соседи и не более, – ответила Рахиль.

– Я очень хочу в это верить, но ты от встречи с ним стала сама не своя. Что между вами происходит?