У смерти два лица

Я снова разворачиваюсь и беру плачущую Клодию на руки. Дав указание Пейсли отвести остальных девочек к бассейну, где они будут на глазах у родителей, я направляюсь по дорожке к дому.

В начале седьмого, когда Том и Пейсли плещутся в бассейне, а гости начинают расходиться к воскресному ужину и прочим традиционным ритуалам конца выходных, я оказываюсь возле бара вместе с Эмилией. Одна бретелька ее платья сползла по загорелому плечу, а аккуратная стрижка чуть растрепалась. Она делает заказ бармену — «Не-грони» для себя и минералку с лаймом для меня, и я замечаю, что язык у нее слегка заплетается.

Я делаю глубокий вдох. Если мой вопрос будет для нее оскорбительным, то, может быть, в таком состоянии она меня простит. Или не вспомнит на следующий день.

— Могу я вас кое о чем спросить?

Ее глаза фокусируются где-то в районе моего носа.

— Конечно, Анна.

— Это касается работы… — начинаю я.

— О… — она хмурится. — Она не соответствует твоим ожиданиям?

— Соответствует, — тороплюсь ответить я Все просто замечательно. Я только хочу спросить… Надеюсь, вы скажете, почему наняли именно меня?

— А… — Эмилия берет с барной стойки напитки и усаживается в кресло.

Эмилия передает мне минералку, и я присаживаюсь рядом на плетеный стул. В бассейне Том подбрасывает Пейсли в воздух, и та весело кричит.

— На самом деле тебя выбрала Пейсли. Весной мы говорили с тремя кандидатами. После тебя должны были побеседовать еще с двумя, но отменили эти встречи. Пейсли хотела только тебя.

— Вы знаете из-за чего? — продолжаю допытываться я.

— Ну, — Эмилия чуть поджала губы, словно не зная, стоит ли рассказывать мне все без утайки. — Уверена, кто-нибудь уже сказал тебе, как ты похожа на Зоуи Спанос.

Я с готовностью киваю. Пульс учащается, сердце начинает мелко колотиться в груди. Именно этого я и ждала — чтобы кто-нибудь сказал мне, что все это не случайно, что есть причина моему появлению здесь.

— Это такое горе, — сказала Эмилия. — Она была одной из любимых нянь Пейсли. По правде, мне кажется, что ты сразу же покорила ее, как только она увидела, как ты похожа на Зоуи. И ты отлично с ней справляешься, конечно. Мы с Томом знаем, что сделали правильный выбор.

Она улыбается ободряюще, но я не уверена в собственных ощущениях. Я здесь из-за Зоуи. Из-за того, что мы с ней похожи, и эта случайность привлекла внимание маленькой девочки. Все эти странные взгляды, неловкие разговоры… Это все же не совпадение, не совсем случайность.

— Вы могли бы меня предупредить. — говорю я (надеюсь, не слишком грубо).

Я делаю большой глоток минералки черед соломинку.

— Прости, — лицо Эмилии мрачнеет. — Ты права, мы должны были сказать. Честно говоря, я не знала, как об этом заговорить. Боялась, что ты откажешься от работы.

— А Джордж и Джоан… — начинаю я.

Мне хочется узнать, известно ли обо мне родителям Зоуи. Вдруг я столкнусь с ними в городе? Но я не успеваю закончить вопрос. Эмилия обрывает меня:

— Что Джоан?

— Ох… Я… — меня поражает самонадеянность собственного вопроса.

Из-за подкаста Мартины мне на секунду показалось, что я могу называть членов семьи Спанос по именам так же легко, как персонажи телесериалов быстро становятся друзьями. Эмилия внимательно смотрит на меня, потом ее взгляд смещается на Тома, все еще плещущегося в бассейне. Упоминание миссис Спанос явно задело какую-то струнку, и я дуг же забываю, зачем вообще о ней вспомнила.

— Ничего. Пустяки.

Эмилия расслабляется:

— Понимаешь, мы наняли тебя не только поэтому. Ты хорошо прошла собеседование. Ты прекрасно поладила с Пейсли во время пробного похода в Музей современного искусства. Не думай, что я позволяю Пейсли полностью руководить процессом.

Она откидывается назад, и волосы веером ложатся на спинку кресла.

— Верно. Конечно, нет…

Но теперь мне все ясно. Я получила эту работу из-за пропавшей девушки. Это не объясняет все, что я ощущаю: прилив ностальгии на пляже, странный момент с мороженым в кафе, приступ головокружения при взгляде на балкон Уиндермера. Но это уже что-то. Рациональное объяснение странному переплетению судеб моей и Зоуи.

У Мэри сегодня выходной, поэтому мне сказано, если потом проголодаюсь, поужинать на кухне тем, что осталось после вечеринки. Но я ощущаю вовсе не голод, нет. Я ощущаю пустоту, и мне кажется, что избавиться от этого чувства я уже никогда не смогу. Как только ушли последние гости и это стало социально приемлемым, я ускользнула в домик у бассейна и закрыла за собой дверь на защелку.

Стащив с себя шляпу и сарафан, я включила горячую воду, наполняя ванну. Мне нужно как следует отмокнуть. Дело не только в том, что я вспотела и перегрелась. Мне кажется, что меня каким-то образом оскорбили, и в то же время — что это я что-то сделала неправильно. Я вторглась в Херрон-Миллс, в мир Кейдена Толбота. Хотя и не собиралась. Хотя это Беллами пригласили меня.

Я залезаю в ванну, стиснув зубы, пока кожа привыкает к обжигающей воле Пены для ванны у меня нет, поэтому я наливаю немного геля для душа под кран, пока он не образует несколько невзрачных комочков пены. Телефон лежит на краю ванны. Он и пары недель не провел в моих руках, 8 в верхнем левом углу экрана уже появилась царапина.

Я думаю включить музыку. Мне следует включить музыку. Но вместо этого палец ощупывает царапину, потом находит подкасты. Я не хочу больше их слушать. Но я должна знать. И я включаю третий эпизод.

Мартина Грин продолжает бороться. Я выкручиваю громкость на максимум и погружаюсь в ванну, вдыхая пар. Третий эпизод «Пропавшей Зоуи» целиком состоит из интервью с людьми, которые лучше всего знали Зоуи, но и на последней неделе февраля, через восемь недель после ее исчезновения, Кейден все еще отказывается давать интервью Мартине, а семья Спанос, и это понятно, не готова говорить с ведущей подросткового подкаста о незаживающей ране, которую оставила пропажа их любимой дочери и сестры.

Из интервью, которые Мартине все же удается взять — с их школьным учителем, с парой друзей, с координатором волонтеров в приюте для животных, в котором Зоуи в школьные годы занималась выгулом собак и чисткой клеток, — становится очевидно, что с каждой неделей вероятность того, что Зоуи вернется живой и невредимой, становится все меньше.

Я прикидываю в уме. Сегодня 28 июня. Это значит, что прошло почти восемнадцать недель после того, как Мартина записала этот эпизод, и двадцать шесть недель со дня исчезновения Зоуи. Во вторник будет полгода. Остался еще один эпизод «Пропавшей Зоуи», но я знаю, что ее так и не нашли. После четвертого эпизода расследование Мартины окончательно заглохло.