У Судьбы на Качелях

Ей казалось, что она не так уж опьянела, сознание было вполне при ней, оно как бы наблюдало происходящее со стороны и подсказывало: ну и хорошо… сколько же можно так прозябать, пусть, наконец, и с ней произойдет что-нибудь. она уже взрослая. немножко страшно, конечно. может, лучше оттолкнуть его…

Руки, как бы сами по себе, обняли парня за шею, и сознание отступило, угомонилось, успокоенное явной неизбежностью неотвратимого. Ведь раз уже обняла, куда уж отступать, поздно шарахаться и устраивать скандал.

Каким-то образом они очутились на диване, или диван сам подвинулся к ним, как и сами снялись джинсы, кофточка, и всё остальное. Под ее голову просунулась подушечка, а сложенный обычно плед, как большая мохнатая птица с кистями, улетел на кресло. Гладкая теплая кожа Арона пахла незнакомо и приятно, она уткнулась лицом ему в плечо.

Света точно знала, что она «в здравом уме и твердой памяти» — любимое мамино выражение, оно мелькнуло — не в голове, а так, где-то сбоку, блеснуло искрой и погасло.

За окном обрушился очередной водопад, но они вряд ли его слышали.

Утром Света никак не в силах была проснуться, веки словно склеились, но утренний свет упорно лез сквозь сомкнутые ресницы, Света недовольно повернулась к стенке. и тут ее подбросило. Она села, откинула плед и оглянулась ошеломленно, прислушалась к тишине. Подобрала с пола свои вещички и оделась — руки дрожали. На столе пустая бутылка, раскиданные яблоки, и красный мешочек. Она совершенно безумная девушка, и совершила безумство. Света покатала это слово шепотом на языке. и оно ей понравилось. Каждый человек должен быть способен на безумство. Хоть когда-нибудь. Света сунула пустую бутылку в мусорное ведро — скажет, что немного выпила и нечаянно уронила бутылку, и остальное разлилось на пол, вымыла и убрала в шкаф фужеры. Осторожно заглянула в комнату к Андрюшке. Он сидел на постели и играл пожарной машинкой.

— Ты соня! — заявил он. — Расскажи, что ты видела в Новый Год? Ракеты были?

Когда услышал, что ракет не было, но зато приходил Дед-Мороз, Андрюшка скривил уже губы, собираясь зареветь, но Света принесла красный мешочек, и Андрюшка успокоился. Он доставал из мешочка конфеты, шоколадного Деда-Мороза в золотой обертке, маленькие игрушки, и даже коробочку с солдатиками. Оба одинаково вскрикивали и радовались, когда из неистощимого мешочка появлялся новый сюрприз.

— Здорово! — сказал Андрюшка, оглядывая разложеные на одеяле сокровища, — а тебе что принес Дед-Мороз?

— Мне? Я уже большая, взрослым Дед-Мороз ничего не приносит.

— Ну, тогда будем всё это вместе есть, а потом поиграем, — великодушно предложил Андрюшка.

— Нет, сначала ты умоешься и позавтракаешь.

Свете завтракать не хотелось. Внутри тоскливо ныло — мучал страх перед всегда и про всё узнающими родителями. Но как они узнают — никак! Был Дед-Мороз и ушел — вот у Андрюшки красный мешочек. А когда же и как они с Ароном увидятся? Неужели позвонит в дверь и — объясняйся с родителями! Надо заранее подготовиться к вранью. В колледже, в автобусе, в магазине — где нибудь! — познакомились. Еще лучше — в библиотеке, там обычно знакомятся порядочные девушки… «Порядочные девушки». Света столбом встала посреди кухни с тряпкой в руке. Ну и что, ну и что ужасного случилось с ней? Если честно сознаться самой себе, так она даже рада. Хватит, хватит пребывать в гордом одиночестве, пересчитывать свои комплексы и оглядываться на гуляющие по улицам парочки. «У всех есть ангел, — говорит мама, — он охраняет и посылает счастье и удачу». Это ее, Светин ангел послал к ней Арона, не какого-нибудь грубияна и грязного нахала, а этого парня. Света снова ощутила запах теплой гладкой кожи и закрыла глаза. Как хорошо, что это было.

Родители вернулись к часу дня, веселые и невыспавшиеся.

— Какого Деда-Мороза, детка? — удивилась мама, разглядывая полупустой красный мешочек, в который Андрюшка сложил несъеденное.

Ну какого… Ведь вы с папой вызывали к Андрюшке Деда-Мороза? — опять повторила Света. Мама пожала плечами и оглянулась на папу. — Ты вызывал?

— Нет, — сказал папа. — А разве здесь можно? Откуда? Из России, что ли, он прилетит на самолете? — он глянул на совершенное потерянное лицо дочки. — Ну и что так расстраиваться? Если тебе не приснилось, и действительно приходил Дед-Мороз, то я не особенно удивляюсь этим фактом, ибо, — папа торжественно поднял палец, — в Израиле всё есть, а чего нет, то скоро будет! Вот уже и Деды-Морозы ходят по домам!

— Д-да, — поддакнула мама, о чем-то думая и глядя на играющего солдатиками на ковре Андрюшку. — Ты всегда хвалишь Израиль. — Мама повернулась к Свете. — У тети Розы была в гостях ее знакомая, она так возмущалась! Ее дочка собралась замуж, порядочный, кстати, парень, они три года дружили, так они никак не могут нормально пожениться — парень еврей только наполовину! Поэтому они должны лететь на Кипр, тратить кучу денег, чтобы их там расписали!.. Религия должна быть отделена от государства!

— Это мама уже сказала папе. Но папе больше всего хотелось спать, он только неопределенно кивнул и прилег на диван. Мама, не удовлетворенная таким оборотом и любившая всё доводить до конца, двинулась за ним, но, увидев, что папа уже закрыл глаза, обратила свое внимание на Свету.

— Что-то видок у тебя не очень… Иди, детка, тоже поспи.

Света, довольная, что все разговоры кончились, ушла в свою комнату.

На следущий день был шабат. Вечером мама с папой пошли прогуляться и, вернувшись, мама сказала:

— А Дед-Мороз-то ошибся адресом! Он подъезд перепутал, и зашел к нам!

— А в первом подъезде его ждали, ждали, мальчик весь извелся, еле спать уложили.

Папа взял со стола мешочек и заглянул в него. — Пусто! Придется купить бедному ребенку что-нибудь взамен. Теперь мы знаем, откуда явился Дед-Мороз! Какая-то фирмочка дала объявление в газете, плати — вперед, конечно, семьдесят шекелей — и будет тебе Дед-Мороз с подарком! Я же говорил, что в Израиле всё УЖЕ есть! Ну, что молчишь, дочка? Сожалеешь, что уже выросла? На следующий год мы вызовем тебе и Андрюшке по Деду-Морозу! Каждому! Персонально!

Света улыбнулась. Она надеялась увидеть своего Деда-Мороза еще до наступления следующего нового года, и не один раз. Но. маленькое сомнение ущипнуло сердце и свернулось внутри холодным комочком. А если. если он не придет, не позвонит в дверь, не возникнет на пороге. Случилось маленькое приключение, и он забудет его. И будет помнить она одна. Помнить его лицо, гладкую кожу, запах, его руки. Ну, это уже как в кино. Бедная, несчастная, покинутая девушка заламывает руки, и большие слезы катятся по розовым щекам. Света засмеялась и прикрыла рукой рот. Папа подмигнул ей и бросил красный мешочек Андрюшке.

Никто не пришел, не позвонил в дверь, и не возник на пороге. Света ходила в соседний подъезд, но газету с тем объявлением давно выбросили. Она бы не ходила за этой газетой, если бы. если бы не тошнило по утрам. В первый раз, когда ее вывернуло наизнанку — охватила паника. Стало страшно. Что она скажет маме? Папе? Как объяснит? Страх истерзал ее.

По утрам Света долго не выходила из ванной — пусть скорей родители уйдут на работу и не увидят ее бледной физиономии… Она отводила Андрюшку в садик и садилась в автобус, но постоянно опаздывала в колледж, потому что по дороге выскакивала из автобуса и пряталась за куст, или за дерево. Потом, измученная и опустошенная, опять ждала на остановке.

Ну и что, если бы она нашла эту фирму? «Здравствуй, Арон, а я ведь…»

Трагифарс! Нет, один голый фарс. Не пришел, значит, забыл. Не придал значения. Мама, как всегда, права. Внушала-внушала, а дочка такая глупая оказалась.

Однажды Свете показалось, что она тоже забыла его — силилась и не могла вспомнить лицо. Сколько она видела его? Совсем мало. он погасил свет. А утром его словно никогда и не было. Ангел прилетал. И у нее от ангела набухает живот. И всё время хочется то соленого, то сладкого.