У Судьбы на Качелях

— Да, — улыбнулся один мужчина, оторвался от зрелища и с интересом посмотрел на нее. — Из Израиля. — Вздохнул и добавил: — Кто-то вас очень любит. — Он протянул ей тонкую книжечку. — Вот инструкция, как ухаживать, чем кормить, почитаете. Вот еще вам пакет с кормом на первое время.

— А я смогу? — тихо спросила Ася.

— Конечно. Тут же по-английски написано.

— Я не о том… Я не знаю, получится ли у меня… чтобы она жива была. всегда.

Мужчина пожал плечами. — Наверное. Если будете стараться. Ей бассейн нужен, хотя бы небольшой.

— Я куплю. Сегодня же! У меня есть большая терраса, я там поставлю. А письмо есть? Письмо?

— Нет, ничего больше нет. Распишитесь вот здесь…

Они ушли. Она осталась с золотой рыбой наедине. Рыба открывала рот и шевелила плавниками. Ася рассмеялась и заплакала. Из глаз катились слезы, такие же прозрачные, как вода в аквариуме.

ТЕРРИТОРИЯ ЛЮБВИ

Простые истины

Сверху упало яблоко. Могло бы упасть на Ньютона, но его еще не было. И яблоко упало в руки Еве. Ева повертела его, понюхала — запах ей понравился, он возбуждал и приятно щекотал ноздри. Но было непонятно — зачем этот плод так хорошо пахнет? Ева потянулась крепким молодым телом и отложила яблоко в сторону. Скучно. И знакомый олененок куда-то убежал. Она прилегла на густую упругую траву и уснула. Ей приснился странный сон. Будто откуда-то сверху протянулась рука, аккуратно раздвинула ей ребра, вынула сердце, что-то с ним проделала — как-будто вложила в него нечто, и так же аккуратно устроила сердце на место. Ева вздрогнула и проснулась. Внутри, слева, слегка кололо и подрагивало — почти больно, но приятно. Разлилось сладкое томление, и там — внутри, и во рту. Ева облизала языком губы, сглотнула сладковатую слюну. Остро захотелось чего-то, но не съесть — она не могла найти этому желанию объяснения. Потому что раньше ничего подобного не ощущала. А когда — раньше? Ева не помнила.

Вдруг она увидела, как, приминая крепкими мускулистыми ногами высокую траву, приближается некто с широкими плечами и поросшей рыжеватыми волосами грудью. Адам! — Ева нисколько не удивилась, хотя видела его впервые. За Адамом по примятому следу бежал тонконогий пятнистый олененок. Ева протянула Адаму яблоко. Он с хрустом отхватил белыми зубами половину и вернул Еве. Она откусывала яблоко маленькими кусочками и скользила глазами по телу Адама. Слева, внутри, опять сладко заныло, потом сладость и томление разлились по груди, животу, спускаясь всё ниже. Ева отбросила огрызок и легла на прохладную траву. Глаза сами собой закрылись…

* * *

— Адам, что это ты притащил? — Ева поджала пухлые губки и брезгливо разглядывала мертвого кабана — из перерезанной шеи стекала на зеленую траву густая темная кровь, взлохмаченная грязная шерсть и окровавленная морда с обнажившимися желтыми клыками внушали ей отвращение.

— Мы с ним боролись, и я победил! — горделиво сказал Адам и наступил ногой на мертвую тушу. Из оскаленной пасти выплеснулся кровавый фонтанчик.

— Нет! — взвизгнула Ева. — Я не буду ничего делать с этим чудищем!

— Но я есть хочу! — заявил Адам.

— Ну и готовь себе сам! А мне противно, я не дотронусь до этой мерзости! — Ева повернулась и скрылась за кустами. — А я и яблоками наемся! — донесся ее голос.

Адам вздохнул. Если Ева рассердилась, значит, будет спать к нему спиной, или вообще удалится на другое ложе. Этой женщине трудно угодить. Но другой у него нет.

Адам освежевал кабана и поджарил на костре куски мяса. Дразнящий аромат разнесся по окрестностям. Адам громко позвал Еву. Она сразу появилась и огляделась: вокруг всё было вычищено, никаких следов грязного и кровавого дела, и пахло очень вкусно. Адам протянул ей лучший кусок — мягкий, с румяной корочкой. Ева с аппетитом съела и попросила еще.

Адам был доволен — не уйдет на другое ложе.

— Адам, — вкрадчиво сказала Ева, насытившись и глядя на него затуманенным взором.

— Что, Ева? — охотно откликнулся Адам.

— Перенеси меня через Большой Ручей.

— Зачем? — Адам отяжелел после обильной еды, и ему не хотелось вставать, а не то, чтобы переться через рощу, а потом еще тащить через Ручей Еву на руках.

— На той стороне я видела дерево с большими красными ягодами, я сделаю себе красивые бусы.

Адам насупился. Спрашивается, зачем ей бусы?

— Я хочу спать! — возразил он.

— А я хочу бусы!

— А я пойду спать!

— Ах, вот как! Ты ленив, как… как… тот кот, что приходит и здесь валяется! Ты вчера весь день ничего не делал!

— А ты, что ты делала?

— Я? Я шила себе юбку! А ты даже не замечаешь, что я в новой юбке!

— А кто тебе принес шкурку для юбки? — возмутился Адам.

— Всё! — крикнула Ева. — Если не пойдешь со мной…если не пойдешь. — она, прищурившись, многозначительно посмотрела на Адама, и пошла по тропинке по направлению к Большому Ручью.

Адам проводил ее тоскливым взглядом. Опять! Опять не угодил. Эта женщина вздорна и себялюбива. Но другой у него нет. Была до Евы одна, Лилит, так куда-то пропала. Может быть, забрела далеко за Большой Ручей, и не смогла вернуться.

Адам еще не знал простых истин. Если хочешь, чтобы женщина тебя любила — будь с ней терпеливым, стань ее рабом, потакай её капризам. Но и в этом случае ты можешь остаться с носом. Ну, а если наооборот — ты решишь стать ее господином, возможно, она будет тебя любить чуточку дольше. Но, всё равно, есть вероятность, что ты останешься, раньше, или позже, с носом.

Адам сокрушался, что у него нет выбора, потому что не знал: имей он две, три, дюжину женщин, у него возникли бы две, три, дюжина проблем — вот и вся разница.

Что-то Ева в последнее время еще капризнее стала, угодить совершенно невозможно, она постоянно что-нибудь требует. То не ест ничего, то жует целый день, поглаживая при этом живот и замирает, словно прислушивается. Странная женщина. Но другой ведь у него нет. Адам вздохнул, встал и поплелся за Евой.

* * *

Ева злилась, и злилась на себя за то, что злилась. Потому как бесполезные затраты эмоций. На кого тратиться? На эту неподвижную спину и каменный коротко стриженый затылок? Ага-а, на макушке что-то просвечивает — плешь, что же еще? Ай-яй-яй, еще молодой, а уже лысина. И это всё, что она видит перед своими глазами вечера напролет — спину, затылок, а теперь еще и плешь. Да, еще кусок задницы, тоже неподвижной, между сиденьем и спинкой стула. Даже ест, не отвлекаясь, для этого маленький столик рядом поставил. Да-а, а когда-то женщина имела такую радость — видеть своего мужчину в лицо — когда он появлялся на пороге пещеры с добычей, перекинутой через плечо. Потом он жарил мясо, потом они ели, потом ложились и делали детей.