Убереги ее от злого глаза

– Да.

Ее качнуло к другой стороне дверного проема.

– О, боже, - прошептала она.

– В кресле, в гостиной, - пояснил Джерико.
– Перед камином. Я бы не остался, если б ваш муж не застал меня и не убежал, не дождавшись объяснений. Я был в душе и не успел остановить его. Я решил, что будет лучше, если он обо всем узнает от меня. Я думал, что он вскорости вернется, но этого не произошло.

– О чем вы хотели ему рассказать?
– она не поднимала глаз.

– Вы отключились на дороге в двух милях от города. Я едва не задавил вас. Я не мог оставить вас на асфальте, потому что лило как из ведра. Такого сильного ливня я что-то и не припомню. На бензоколонке мне сказали, кто вы, и я отвез вас домой.

– Зачем вам лишние хлопоты?

– Мне сказали, что у вас будут неприятности, если я вызову местного полицейского. Мы позвонили вам домой, но никто не снял трубку. У вас от озноба стучали зубы, поэтому я снял с вас мокрую одежду, растер полотенцем и уложил в кровать с грелкой.

– И все?
– прошептала она.

Тут уж Джерико разозлился. Эти женщины и их добродетель, которую они так берегут, пока не захотят с нею расстаться.

– Моя дорогая миссис Поттер, если вы спрашиваете, переспал ли я с вами, то могу ответить, что нет. Вы были пьяны. Пьяные женщины меня не привлекают.

– О, боже!

– А теперь выпейте-ка кофе. У вас я нашел только растворимый. На вкус ужасный, но хоть горячий.

Она медленно повернулась к Джерико.

– Вам рассказали о Томми?

– Вашем сыне?

Ее перекосило, как от боли.

– Они пришли в зеленых резиновых костюмах, с зелеными ластами на ногах, в зеленых масках с одним белым глазом. Они ныряли, ныряли, ныряли.

– Спасатели?

– Раньше в этом озере никто не пропадал. Тело всегда находили. Всегда, всегда, всегда! "Не волнуйтесь, миссис Поттер, - говорили они.
– Оно обязательно найдется". Они рассуждали о течениях и водорослях. "Оно" в их устах означало тело Томми. "Очередной шторм освободит его", - говорили они. Вчера разразилась жуткая гроза. Я пошла его искать, - ее голос переполняло страдание.

Июнь, сказали ему на бензозаправке. Мальчик утонул пять месяцев тому назад.

– Я не знаю, как мне отблагодарить вас, мистер Джерико, - Марсия попыталась взять себя в руки.
– Многие, в том числе и мой муж, с радостью переправили бы меня вчера вечером к Вику Салли.

– Мы еще успеем поговорить, а сейчас выпейте кофе, - Джерико улыбнулся.
– Это приказ.

Мокрая кошка, которую Джерико подобрал на дороге, сидела на тахте, облезлая и полуживая. В белом халате, с рыжеватыми волосами, падавшими на плечи. Она пригубила кофе, который принес Джерико, и поставила чашку на столик. От яиц отказалась. Ее взгляд то и дело возвращался к пустой бутылке из-под виски. Тяга к спиртному с самого утра, плохой признак, подумал Джерико.

Он сидел в кожаном кресле, лицом к ней, ел яйца, сваренные вкрутую, запивая их кофе.

– Я думаю, что должен найти вашего мужа.

Она закрыла глаза.

– Это не имеет значения.

– Ему надо все объяснить, - покачал головой Джерико.
– Он приехал домой и нашел вас в постели, а меня - в душе. Такая ситуация обычно толкуется однозначно.

– Он и истолкует, с вашими объяснениями или без них.

– Вы действительно не помните, что произошло вчера вечером?

Фиолетовые глаза раскрылись.

– Вы сказали мне правду, не так ли?

– Естественно. Но вы-то не помните? Не помните, как свалились перед моей машиной и как я привез вас сюда? Как раздел и уложил в постель?

Она опустила глаза.

– Нет.

– Вы и раньше так отключались?

– Да.

– И какие вы принимаете меры?

– Меры?

– Если алкоголь для вас - яд, разве вы не пытаетесь отказаться от этой дурной привычки?

Она вновь глянула на пустую бутылку. Дернулся уголок ее рта.

– Кто вы, мистер Джерико? Всеобщий благодетель?

– Мне действительно частенько приходится совать нос в чужие дела, без тени улыбки ответил Джерико.
– Вчера вечером я оказал вам услугу. Вы могли бы отблагодарить меня за нее, отвечая на вопросы.

Она покачала головой.

– Извините. У меня внутри все дрожит. Вы... у вас... нет ли у вас в машине чего-нибудь?

– Чего-нибудь?

– Выпивки, черт побери!

– Нет.

Ее глаза широко раскрылись, полные душевной муки.

– Пожалуйста, мистер Джерико, не могли бы вы съездить в винный магазин. До него всего полторы мили.

– Нет, - он поставил тарелку и пустую чашку на стол.

– В городе мне спиртного не продают. Приходится ездить за двадцать миль, в штат Нью-Йорк, чтобы купить бутылку.

– Я знаю вас недостаточно хорошо, чтобы помогать вам убивать себя.

– Вы чудовище!
– дрожь прокатилась по ее телу.
– Почему бы вам не уехать отсюда? Оставьте меня одну!

– Как скажете, - он поднялся, направился к двери.

– Мистер Джерико!

Он оглянулся. Марсия наклонилась вперед, оперлась руками о кофейный столик.

– Вы судите меня, как все, - с жаром воскликнула она.
– Пьянчужка, из-за которой утонул ее ребенок, говорите вы себе. Пусть она варится в собственном соку. Я не была пьяна, когда Томми... ушел. Не была, мистер Джерико, не была!

Он стоял, а руки автоматически набивали трубку табаком из кисета. Бедная, заблудшая душа, думал он. Как многого она жаждет: новой бутылки, человека, которому можно выговориться, сочувствия, воскрешения погибшего сына. Самое простое - немедленно уехать отсюда. Марсия нуждается в помощи, дать которую не в его силах. Больница и психиатры - вот в чем ее спасение.

– Вы хотите рассказать мне о том, что тогда произошло?
– услышал он свой голос. Джерико никогда не покидал попавших в беду.

Марсия выпрямилась, запахнула халат у шеи.

– Я пила. Признаю, пила. Томми было только восемь. Мы понимали друг друга с полуслова. Думаю, он чувствовал, со мной что-то не так. Не в тот день, а вообще. Он знал, что мы с Джимом грызлись днем и ночью, словно цепные собаки. А с Томми все было наоборот. Мы вместе играли, смеялись, читали книжки, придумали целый мир, где все веселились, где жили замечательные люди, - она глубоко вздохнула, всхлипнула.
– В тот день он захотел выкупаться. Он плавал как рыба. День выдался жарким, первый жаркий день июня. Я могла бы отвезти его в "Береговой клуб", со спасательной службой, где он мог встретить друзей. Но я... мне не хотелось никого видеть, - она заскрежетала зубами.
– Меня всю ломало. Я боялась, что зайдусь криком, если не выпью. Тогда я еще пыталась не пить до обеда, чтобы оставаться относительно трезвой к тому часу, когда Томми укладывался спать. Перед сном я обычно читала ему. И я знала, что в "Береговом клубе" не смогу удержаться, а прямиком пойду в бар. Вы можете это понять, мистер Джерико?

– Я не могу удержаться совсем от другого, - ответил Джерико.
– Но, возможно, я вас понимаю.

– Я предложила Томми поехать к дальнему концу озера, где мы не раз бывали раньше. Там есть небольшой причал, с которого он мог нырять. Этот участок принадлежал моим друзьям, и они разрешили приезжать туда в любое удобное мне время. И мы поехали. Я сидела на траве, недалеко от берега, под тенью большого вяза, и смотрела, как он плавает и ныряет. "Посмотри, мама", - кричал он перед особенно смешным прыжком. Потом он заинтересовался мальками и начал их ловить. Я легла на траву, меня сморило. Спала я, должно быть, с час. Потом проснулась, но его не было! Не было! Он взял с собой игрушечную яхту, и только она плавала на воде, у самого конца причала. Но не Томми. Я звала его, звала, звала! Ответа я не получила. Больше я его никогда не видела. Но, если б он позвал на помощь, я бы его услышала, мистер Джерико. В тот день я ничего не пила. Просто заснула. Такое могло случиться и с его отцом, и с вами, с кем угодно. Жаркий душный день. Заснуть мог любой.