Убей для меня

– Наверное, Пит, ты чувствуешь себя маленьким ребенком, который в рождественское утро распаковывает подарок.

Пит одарил ее безрадостной усмешкой и открыл дверцу.

– Паспорт. – У него глаза на лоб полезли. – И еще паспорт. – Он открыл их. – Оба с фотографией Гренвилля, но на разные фамилии. Михаэль Тэвис. Тоби Эллис.

– Наш парень был мобильным типом, - заметил Эд.

– Выглядит именно так. Сертификаты акций и ключ. – Пит поднял его повыше. Маленький и серебряный. – Вероятно, от банковского сейфа.

– У Саймона Вартаняна в банке Даттона была ячейка для хранения, - пояснил Люк. – У Гренвилля, возможно, тоже. Будем держать кулаки, чтобы она не оказалась пустой, как ячейка Саймона. – Они надеялись, что в ячейке Саймона обнаружатся фотографии всей его компании, причастной к изнасилованиям, но их постигло разочарование. В конце концов, Сюзанна нашла фотографии в тайнике Саймона в родительском доме. – Я еду в Даттон на похороны Шейлы Каннингем. Потом смогу это проверить. Ордер на обыск позволяет осмотр банковской ячейки, Хлойя?

– Нет, но раз ключ подошел к оригиналу, я смогу быстро получить нужное постановление. Что еще, Пит?

– Свидетельство о браке. Кстати, девичья фамилия Хелен Истмен, это на тот случай, если вы захотите разыскать ее семью. Свидетельство о рождении. И вот еще что. – Пит вытащил плоский амулет на серебряной цепочке. Люк прищурился. На амулете была выгравирована свастика. Сюзанна оказалась права. У свастики загнутые кончики, и над каждым красовалась точка. Это не нацистский символ.

– О, нет, - пробормотал Чейз. – Неонацисты.

– Думаю, нет, - сказал Люк. – Этот символ идентичен клейму, которое было на бедрах убитых девушек.

Все за столом навострили уши.

Пит внимательно рассмотрел гравировку:

– Этот амулет слишком плоский, чтобы служить орудием клеймения.

 - Фелисити нашла на пальце Гренвилля кольцо. На нем такой же символ, возможно, но не обязательно, оно и является инструментом. – Люк сделал глубокий вдох. – Этот символ всплыл еще раз. У Сюзанны Вартанян.

Повисло удивленное молчание.

– Думаю, это вы должны нам пояснить поподробнее, - сказал Чейз.

Риджфилд Хаус

суббота, 3 февраля, 8 часов 20 минут

Рокки въехала на своей машине в гараж. Она очень устала. Авария в Атланте застопорила все движение, и Рокки больше часа проторчала в пробке. Она сидела, как на горячих углях, так как ожидала, что кто-нибудь услышит шум в ее багажнике. К счастью, на улице сегодня холодно, и люди остались в своих машинах, позакрывав окна.

Без сомнения, было бы нелегко объяснить наличие в багажнике связанного тинэйджера с кляпом во рту. И Бобби, конечно, станет отрицать, что имеет к ней какое-то отношение, если вдруг ее арестуют. Но меня же не арестовали. Возможно, Бобби все еще верила ей.

Но прежде чем все объяснить Бобби, ей необходимо собраться с духом. Она надеялась, что медсестра еще не дала Монике Кэссиди вторую дозу парализующего препарата. Чем скорее девушка сможет покинуть реанимацию, где за ней постоянно наблюдают, тем проще ее убить. И драгоценность из ее багажника превратится в простой товар. Она набрала номер медсестры, представляя себе одобрительный взгляд Бобби. За эти годы она сделала довольно много для того, чтобы получить признание Бобби. К счастью, до сих пор ей не приходилось убивать. Мысль о том, чтобы кого-то убить, мгновенно вызвала у Рокки сильную тошноту.

– Ты кусок дерьма! – завизжала медсестра прежде, чем Рокки успела открыть рот. – У нас была договоренность. Чертова шлюха!

У Рокки сжался желудок.

– Что случилось?

– Моя сестра. Будто ты не знаешь. Она мертва. – Раздались прерывистые всхлипы. – Бобби забила ее до смерти. О, Боже!

– Откуда ты знаешь, что это Бобби? – спросила Рокки, пытаясь говорить спокойно.

– Потому что я получила фотографию, глупая корова. На телефон. Снимок моего сына. Ему только восемь!

– Бобби отправила на твой телефон фотографию твоего сына? – повторила Рокки.

– Да. И сообщение. Сделай то, что должна сделать, иначе он умрет, - прошипела медсестра. – Я приехала домой и нашла ее. В переулке за домом, в куче мусора. Они просто вышвырнули ее.

– А сейчас? Что ты собираешься делать?

Женщина выдавила истерический смешок:

– Что собираюсь? Естественно, повиноваться Бобби.

– Ты дала ей это средство второй раз?

– Нет. – Рокки услышала, как женщина на другом конце провода сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. – Вчера привезли капеллана, и в реанимации толклось слишком много людей.

– Что ты говоришь?

– Капеллана. Армейского. Вчера ночью кто-то пытался его убить, но его спасли. – Медсестра язвительно захихикала. – Об этом ты тоже не знаешь? Вау, твой босс, Рокки, кажется, действительно тебе доверяет.

Сарказм предназначался ей, но Рокки была достаточно умна, чтобы знать свое место. Даже этот коп, Пол, стоял выше ее по рангу, намного выше. Да и Бобби никогда не скрывал этого факта. В ней вскипела злость.

– Ты разговаривала с ней? С Моникой?

– Я сказала ей то, что должна была сказать.

Рокки открыла багажник и сфотографировала Женни Кэссиди.

– Я пришлю фотографию на твой телефон. Покажи ее Монике. Пока ты не сможешь ее убрать, она будет держать язык за зубами.

– Если меня схватят, я потащу тебя следом.

– Да, потащишь. Но ты ничего не сможешь доказать, и копы просто сочтут тебя сумасшедшей.

– Я ненавижу тебя. И Бобби тоже. – В трубке раздался щелчок, и разговор закончился.

Рокки вздохнула. Не стоило убивать сестру. Это излишне. Убийство привлечет к ним лишнее внимание, а они не могли себе этого позволить. Она нашла Таннера на кухне. Старик готовил чай для Бобби.

– В багажнике моей машины новый гость. Не могли бы вы ее вытащить и перенести в тепло? А где Бобби?

– В кабинете. – Таннер повел кустистыми бровями. – И не слишком довольна вами.

– Это взаимно, - пробормотала Рокки.

Она постучала в дверь кабинета и, не дожидаясь приглашения, вошла.

Бобби подняла на нее ледяной взгляд.

– Ты опоздала. Вчера вечером я отправил тебя выполнить простенькое поручение, а ты явилась только через восемь часов.

– Ты велела убить сестру этой бабы из больницы.