Убей для меня
Шрифт:
– Что случилось?
– У девушки какой-то приступ или что-то похожее. Подскочило давление, и ее накачали успокоительным. Врач сказал, что не видит ничего необычного, после операций такое частенько происходит, но в свете того, что произошло с Бердслеем, я решил, что лучше об этом сообщить.
– Молодец, спасибо.
В этот момент в дверях появилась Алекс:
– Райан Бердслей спрашивал о тебе.
– Да, я слышал. Он тебе что-нибудь сказал?
– Нет. Ждет тебя.
– Что с девушкой?
– Когда очнулась, была не в себе,
– Спасибо. Как Дэниел?
– Пока спит, но скоро будет вставать. Я скажу, когда он проснется.
Люк посмотрел на своего друга через стекло. Что мог знать Дэниел о судье Боренсоне? И знал ли вообще что-то? А он, Люк, найдет ли старого судью живым?
Но Бердслей, к счастью еще жив. Люк подошел к высокой медсестре по имени Элла. Он ее помнил. Она дежурила, когда он и Сюзанна разговаривали с безымянной девушкой.
– Извините. Я специальный агент Пападопулос. Я хочу поговорить с Райаном Бердслеем. Как он?
– Нормально. Его счастье, что в отделении быстро сориентировались. Кроме того, он физически здоров. Здесь, наверху, его держат только для наблюдения.
И для охраны.
– То есть его снова переведут в обычную палату?
Элла кивнула:
– Да. Но мы обязательно заранее вам сообщим.
– Спасибо. И еще, пожалуйста, сообщите мне, если состояние кого-то из пациентов изменится. – Люк подошел к кровати Бердслея. – Райан. Это я. Люк Пападопулос. Вы слышите меня?
– Бердслей открыл глаза, и Люк с облегчением увидел, что Бердслей в сознании. – Агент Хайвуд сказал мне, что вы хотели со мной поговорить. Впрочем, вы могли поговорить и с ним. Я ему доверяю.
– Но я-то его не знаю, - чуть слышно произнес Бердслей. Люк с трудом разобрал слова. – Кто-то пытался меня убить, и в данных обстоятельствах я счел за лучшее дождаться вас.
Люк склонился к нему:
– Да, это я могу понять. Итак, что вы помните?
– Звонок, который получил Гренвилль на третий день. Звонил кто-то по имени Рокки.
– Рокки? – пробормотал Люк. – Как боксер в кино?
– Да. Вероятно, Рокки стоял над Гренвиллем и давал ему указания. Это ужасно его бесило.
У Люка участился пульс. Наконец-то!
– То есть Гренвиллю не нравилось получать инструкции от этого Рокки?
– Да. И я за это поплатился.
– Вы знаете, о каком приказе шла речь?
– К сожалению, нет. Но когда Гренвилль повесил трубку, то сказал, что не позволит, чтобы им командовал какой-то «кусок дерьма».
– Хорошо. Это нам поможет. Вы еще что-нибудь слышали?
Лицо Бердслея помрачнело.
– Да. В первый же день, как попал туда, я очнулся от шума. Он шел снаружи. Звуки были такие, будто копали.
Люка внезапно затошнило.
– Копали
или хоронили?– Хоронили. Какой-то мужчина назвал имя Бекки.
– Вот, черт. – Люк вздохнул. – Еще что-нибудь слышали?
– Нет. Больше ничего не помню.
– Вам что-нибудь принести? Или сделать что-то?
Сначала Бердслей ничего не отвечал, и Люк подумал, что капеллан уснул. Но потом Бердслей пробормотал:
– Сэндвич с бифштексом. Я так хочу есть, что готов проглотить целую свинью.
– Как только вас переведут в обычную палату, я принесу вам еды столько, сколько сможете съесть.
Люк поднялся, но Бердслей схватил его за руку.
– С Бейли все в порядке?
– Да. Я выставил охрану у ее дверей. Не беспокойтесь. – Он подал руку Бердслею и вернулся к сестринскому посту. – Он хочет сэндвич с бифштексом.
Элла кивнула:
– Раз у больного появился аппетит, это хороший признак.
– Вы не знаете, где мне найти начальника службы безопасности?
Люк уже направлялся к лифту, когда его телефон зазвонил.
– Это Чейз. У нас попадание в яблочко с одной из погибших. Кейси Найт. Шестнадцать лет, пять футов четыре дюйма, рыжие волосы… - Чейз заколебался. – Это та самая девушка, которая была ужасно исхудавшей.
Девушка, над которой проливал слезы Малкольм Цукерман. А Цукермана сложно чем-то удивить.
– Родителей известили?
– Да. Я только что разговаривал с ее отцом. – Люк услышал, как Чейз переводит дыхание. – Я попросил его привезти расческу дочери или какой-то другой предмет для образца ДНК. Но они, эээ, хотят ее видеть.
– О, Господи, Чейз, нет. Им не надо этого делать.
– Нет, они должны, - тихо ответил Чейз. – И вы это знаете так же хорошо, как и я. Они не поверят, что их дочь мертва, пока не увидят ее собственными глазами. Она отсутствовала два года, Люк.
Два года изнурительных ожиданий, два года страха. Все это время надеясь и, в то же время, подозревая, что случилось худшее.
– Я еду в морг. Попрошу Фелисити Берг, чтобы она постаралась привести ее в порядок. Кстати, у меня тоже есть новости. У нас, возможно, появился шестой труп.
– Вот, черт, - устало пробормотал Чейз. – Кто?
– У нас есть только имя. Бекки. Попросите Эда разрыть землю возле стены, за которой была камера Бердслея.
Чейз тяжело вздохнул:
– Вы уверены, что труп только один?
– Я уже задавался этим вопросом. Может, попросить Эда отсканировать место до начала раскопок?
– Да, час от часу не легче.
Люк уловил в голосе Чейза еще что-то. Скорбь.
– Что случилось?
– Зак Грейнджер умер.
Люк со свистом втянул воздух:
– Это же была всего лишь травма глаза.
– Час назад у него случилось кровоизлияние в мозг. Жена была с ним.
– Я… я же только что из больницы. Мне никто ничего не сказал.
– Мы держим эту информацию в тайне.
– Пит уже знает?
– Нет. И, пожалуйста, пока не говорите ему ничего. Я сам скажу.