Убить Бенду

Кривой перед ним застонал. Сержик взвыл:

– Звери! Ну че, я не понял, сложно остановиться? Да пусть они отправляются в жопу, эти сокровища, мы же сдохнем раньше, чем дойдем!

– На это и рассчитано, – хмуро ответил Арчибальд, оборачиваясь к Юлию.

Тот тащился, держа поводья; лошади брели за оруженосцем, наклонив головы и покачивая ими в такт шагам; они дремали на ходу. Потолки здесь были очень низкими, поэтому посадить дам в седло не удалось: они предпочли идти пешком, нежели сидеть скрючившись. Хотя Алиция как раз подумывала о том, чтобы лечь на лошадиную холку и поспать...

– Сто-ой! – зычно крикнул рыцарь. Голос его прокатился по коридору и вернулся эхом.

– Не глухой я, – буркнул Канерва, останавливаясь. Он резко сжал и разжал пальцы, громко хрустнув суставами. Все встали.

– Привал, что ль? – спросил Кривой, согнувшись и прижимая руку к животу, вдавливая ее, чтобы ослабить боль.

– Лошадей надо покормить.

Алиция за спиной Арчибальда застонала, Канерва расхохотался, затем выкрикнул:

– Эй, сэр рыцарь, может, людей заодно накормите?!

– Лошадиным кормом? – не повышая голоса, спросил Арчибальд, беря из рук Юлия поводья. Юноша бросился отвязывать сумки с овсом, притороченные к его седлу. Кривой, подняв голову, сказал Канерве:

– По покушать же ж у нас Бенда главный, голуба.

– Может, сразу на ночь устроимся? – предлагает Бенда.

– Поспать, што ль? – хихикает Кривой. – Не, я с вами в одном месте не лягу – еще зарежете ночью.

Арчибальд тихо сказал Юлию несколько слов.

– Но он же не подпустит меня! – воскликнул юноша испуганно.

– Ничего, ничего, он уже привык. – И рыцарь вернулся к остальным, держа под мышкой факел.

– Я спать хочу и есть тоже, – немедленно вставил Сержик и тут же взвыл: – За что?!

– Так его, – с удовлетворением откликнулся Канерва. – Все устали.

Арчибальд подошел к сгрудившимся вокруг Бенды обессилевшим участникам похода. Алиция, привалившись к плечу Бенды, закрыла глаза. Канерва покачивался на каблуках, сложив руки за спиной, рядом из темноты выступало белое круглое лицо Кривого, который не отрываясь смотрел мимо рыцаря в сторону шума, производимого лошадьми и кормящим их Юлием. Оттуда слышались шорох надеваемых на головы животных мешков с овсом, тихое чавканье, перемежаемое сопением, вздохами. Сочный шлепок, другой...

– Э, че такое, кто обосрался, я не понял? Навоняли!

Все устали и с трудом стояли на ногах, но расположиться на ночлег, чтобы заснуть и, возможно, больше не проснуться, никто не решался.

– Хоть бы поесть... – тоскливо проговорила Алиция, не открывая глаз.

– Я, наконец, жрать хочу! – возмутился стоявший напротив нее Сержик. – Че мы прямо как... эти... с голоду подохнем? Кто тут еду обещал? Давайте уже!

– Никто не обеща, голуба, – со вздохом повернулся к нему Кривой. На гладком лице обозначились морщинки, стало отчетливо заметно даже в неярком свете факела, что он далеко не молод.

Бенда зевает, широко открыв рот, осторожно поднимает Алицию, стаскивает с плеча лямку:

– Хлеба? Или, может, разведем костер и каши сварим?

Канерва жадно уставился на мешок:

– Что, это возможно?

– Давай! – заорал Сержик.

Бенда молча развязывает тесемки, кладет мешок на пол. Все расступаются, только Арчибальд встает за спиной Бенды с мечом наготове. Алиция дотрагивается до плеча рыцаря и шепчет жалостливо:

– Вы целый день его носите, у вас рука не устала?

Арчибальд качает головой.

Мешок лежит на полу, еле различимый в густой тьме, все смотрят на него. Он лежит, как обычная тряпка, немного похожий на лужу грязи. Бенда садится на корточки и запускает в него обе руки по локоть. Всем кажется, что они проваливаются сквозь пол. Алиция издает судорожный вздох. Кривой шепчет: «Еж твою мать!» Бенда начинает вставать, вытягивая что-то из мешка, – и все отступают, кто на полшага, кто на всякий случай на два.

В руках Бенды охапка хвороста. Бенда передает сучья тому, кто стоит перед ним – это Канерва, – и снова наклоняется. Лорд, повертев охапку, понюхав и рассыпав часть мелкого сушняка, опускает ее на пол

у своих ног, принимает следующую. Скоро рядом с ним лежит порядочная куча дров...

Пока Бенда под изумленными взглядами вынимает мешочки и горшочки, Арчибальд протягивает бывшему главному егерю факел.

– И никакого колдовства, – с некоторым разочарованием констатировал Канерва. Когда сушняк занялся, лорд Мельсон подложил сверху парочку поленьев, после чего отошел.

Около горшочков уже хлопотала Алиция.

– Бенда, а варить-то в чем? – вдруг сообразила она. – Воды нет!

Снова руки в мешок...

– Помогите! – хрипло говорит Бенда подошедшему Кривому. Тот, подняв брови, удивленно смотрит на Бенду тыкает в себя пальцем:

– Я?!

– У вас руки сильные, – с натугой говорит Бенда, вытягивая что-то.

Кривой с опаской суется в мешок...

– Камень, там большой камень, – хрипит Бенда.

Кривой, крякнув, резко наклоняется вперед, чуть не падает.

– Три кинжала те в задницу! – изумленно шепчет он, крепче упираясь ногами в пол и краснея. Вдвоем с Бендой они вытаскивают из мешка поросший мхом валун размером с полчеловека.

– Это еще зачем? – с подозрением спрашивает Канерва.

Арчибальд молча наблюдает за происходящим. Алиция, широко распахнув глаза, обходит валун кругом. Бенда огибает его с той стороны, откуда они пришли, примеривается – и ударяет кулаком по поверхности камня. Дружный стон-вздох заглушается шумом плещущей из глыбы воды. По полу течет ручей.

Через несколько мгновений благоговейной тишины из темноты коридора, где стояли лошади, послышался недовольный возглас. И затем – довольное фырканье.

Алиция схватила горшок, подставила под пенящуюся струю, и он быстро наполнился. Девушка наклонилась над сосудом, омочила губы, лизнула, с шумом втянула воду...

– Дайте мне, че встали, пустите меня!

– Ну как? – спросил Канерва.

– Сладкая-а-а! – причмокнула девушка.

Несколько рук одновременно протянулись к бегущей из камня струе.

Бенда тем временем снова лезет в мешок и достает оттуда сначала пару коротких бревен, затем поочередно семь одеял. Бревна опускает бревна на пол, на них укладывает стопкой одеяла, просит Кривого: