Убить, чтобы остаться (сборник)

– Нет. И я уверен, что тут не обошлось без Телицки.

– Телицки! - вспыхнул Джейсон. - И какая муха его укусила?

Тут в кабинет влетел Джерри Хейвенс, единственный репортер “Вестника”.

– Думаю, я узнал все, что известно об убийстве, - выпалил Джерри. - Набирается не так уж много, Билл. Стреляли снаружи, через одно из окон. С расстояния примерно пятнадцать футов, если убийца приставил пистолет к стеклу. Земля очень твердая. Следов от обуви нет. Я не знаю, выбрасывает ли “особый” при выстреле гильзу или нет, но пока ее не нашли. Убийца не заходил в фургон, поэтому нет и отпечатков пальцев.

– Надо быть хорошим стрелком, чтобы попасть из пистолета между глаз с пятнадцати или двадцати футов, - заметил Марк.

– Или стрелявшему просто повезло. Именно на этом будет настаивать братец Телицки, - возразил Билл. - Аннабелль, я в этом не сомневаюсь, не попадет в амбарную дверь, бросая горстью риса, но ей может улыбнуться случай. Когда его убили, Джерри?

– Время установлено достаточно точно. Док Паттон произвел вскрытие. В желудке Коннорса оказался бифштекс, хлеб, какой-то томатный соус, скорее всего, кетчуп, и кофе. Он поел не больше, чем за час до смерти. И нашелся свидетель, разделивший эту трапезу.

– Кто?

– Сейр Вудлинг.

Кресло Джейсона отлетело назад. Он вскочил на ноги.

– Вудлинг?

– Да. После заседания совета просвещения он поехал с Коннорсом к нему домой.

– Обсудить планы на следующий день, - кивнул Билл.

– Вудлинг говорит, что около часа ночи они ели гамбургеры и пили кофе. Потом он отправился в клуб “Рок-Сити”.

– Кто это сказал?

– Сам Вудлинг. Бармен подтвердил, что он появился в клубе примерно без четверти два. Есть другие признаки, температура тела, что-то еще. Они также указывают, что смерть наступила около двух часов ночи.

– Я бы отдал руку, чтобы узнать, о чем они говорили в фургоне Коннорса, - сказал Билл, - пока младшая группа жгла крест на лужке перед домом Аннабелль.

Пьер Ледюк, священник римской католической церкви святой Катерины, сидел в кабинете, когда домоуправительница доложила о приходе Билла Джейсона. Святой отец, франко-канадец по рождению, невысокого роста, широкоплечий, с коротко стриженными курчавыми волосами и грустными черными глазами, иногда сверкающими яростью, получил этот приход пятнадцать лет назад.

Билл Джейсон нечасто сталкивался с отцом Ледюком. Он не был католиком. Билл знал о существовавшей в городе определенной предубежденности к некоторым католическим постулатам и старался ни в коей мере не потворствовать этой предубежденности в своей газете. В отце Ледюке Билл видел образованного, культурного человека, с присущим ему чувством собственного достоинства, без малейших проявлений ханжества. Священник поднялся навстречу Биллу, приветствуя его улыбкой и крепким рукопожатием.

– Я как раз читаю вашу передовицу, мистер Джейсон, - Ледюк кивнул на газету, лежащую на столе. - Думаю, в ней заданы вполне уместные вопросы.

– Благодарю, святой отец, - ответил Билл и сел на предложенный стул.

– Чем я могу вам помочь? - спросил священник.

Билл потер подбородок тыльной стороной ладони.

– Я не уверен в вашем отношении ко всей этой истории.

В глазах Ледюка сверкнула веселая искорка:

– Вас интересует мое мнение по вопросу сексуального воспитания?

– Для начала, да.

– Католическая церковь, за исключением редких случаев, не одобряет сексуального воспитания в школах. Мы убеждены, что в этом вопросе ответственность лежит исключительно на семье и, при особых обстоятельствах, на самой церкви. Мы всегда...

– Одну минуту, святой отец, - прервал его Билл. - Не думаете же вы...

– Мистер Джейсон, в своих передовицах вы можете без помех высказать все, что считаете нужным. Если вас не затруднит, предоставьте такую возможность и мне.

– Извините, святой отец.

– Мы всегда возражали против любой формы сексуального воспитания вне семьи. Но, мистер Джейсон, католическая церковь не имела ничего против преподавания биологии в наших школах. Мне представилась возможность ознакомиться с содержанием этой дисциплины, не только теперь, но и пять лет назад, когда ее ввели в школьную программу. Родители-католики приходили ко мне за советом, так как это факультативный предмет. Я им сказал, что, по моему мнению, эта дисциплина абсолютно пристойна, так же, как и используемые учебные материалы, в том числе и склоняемый всеми фильм. И рекомендовал сомневающимся родителям разрешить детям изучать биологию.

– В городе повсюду говорят, что католическая церковь выступает за запрещение биологии, - заметил Билл. - Многие оправдывают этим захлестнувшую город истерию.

Священник помрачнел:

– Для истерии нет оправданий. Если она будет нарастать, я встану с вами плечом к плечу, лицом к толпе, - он глубоко вздохнул, но по его лицу проскользнула улыбка. - Я не психоаналитик, мистер Джейсон. Хотя у нас есть определенный навык. Исповедальня научила меня многому, а кое-что из услышанного применительно даже к создавшейся ситуации. Мне кажется, вам следует иметь это в виду.

– Я слушаю, святой отец.

– Когда у человека болит живот, мы спрашиваем, что он ел за обедом. Мы узнаем, что он съел гренок с сыром, понимающе киваем и говорим: “Вот причина его недомогания”. Но также уместно спросить, мистер Джейсон, а как привык питаться этот человек? Почему его пищеварительная система не смогла справиться с гренком с сыром? Катастрофа на холме Кобба и есть гренок с сыром, вызвавший боль. Но что произошло раньше, задолго до катастрофы, много лет назад? Где-то там, мистер Джейсон, лежит истинная причина. Где-то там закопаны корни зла. Теперь вам ясна моя позиция, мистер Джейсон?

– Да, и я рад, что мы в одной лодке, - кивнул Билл. - Могу я процитировать вас в газете, если возникнет такая необходимость?

– Если вы процитируете меня правильно, - улыбнулся священник. - Поймите, я не собираюсь обелять или осуждать того или иного учителя. Биология, в том виде, как она преподается в школе, не является курсом сексуального воспитания. Но учитель может давать советы, противоречащие принятым нравственным нормам.

– Вы верите, что Аннабелль Винтерс могла дать такой совет? - спросил Билл.

– У меня нет фактов, которыми я мог бы обосновать свое мнение. А вы в это верите?

– Разумеется, нет, - Билл наклонился вперед. - Джимми Оренго, один из мальчиков, погибших на холме Кобба, был вашим прихожанином?

– Хороший мальчик, - глаза Ледюка затуманились.

– Я понимаю, что вы не можете повторить того, о чем говорится в исповедальне, святой отец. Но вы назвали Джимми хорошим мальчиком. Возмутитесь ли вы, узнав, что он намеревался соблазнить девочку-подростка?

– Я возмутился бы, узнав такое про любого мальчика.