Убить героя

Шун откинул голову, стукнувшись затылком о стену, закрыл глаза. Перед внутренним взором замелькали затертые картинки-воспоминания. Длинный коридор, утопающий в свете, красный ковер на полу, претенденты на одиночную битву. Долгий, испытующий взгляд Стального Пса и его холодная рука, нырнувшая под волосы Шуна, мягко дотронувшаяся до задней части шеи. Удивление на лице…

А может… все это время он неправильно понимал расстановку сил?

Разве удивляется человек, досконально просчитавший все наперед? Ведь есть что-то, что пошло не так, как планировалось. Контролирующая позиция Стального Пса была не абсолютной? Или это не он плел замысловатый узор, не он просчитывал, интуитивно чувствовал будущую ситуацию? Вернее, не только он.

Паззл имел второй слой, от которого остался лишь один элемент. Но там и содержался основной смысл головоломки. Начинать нужно было именно с него. Шун потер закрытые глаза. Ему нужно время, еще немного времени, чтобы самому во всем разобраться. Асвальд не выдвинул никаких обвинений, ведь так? Лишь сказал, что после небольшого отдыха его отведут на допрос. Комиссия хотела знать, что случилось в Цитадели, так что… взять Шуна под стражу было не самым странным решением. Но ему нужно быть осторожнее. Кто знает, что еще скрывают от него эти люди? А главное — что еще скрывает он, Шун?

В дверь постучали, но Шун не сразу осознал этот звук, сидел и пялился на маленькое окошко для передач, размышляя о своем. Лишь когда звук повторился, громче и настойчивее, он мотнул головой, выныривая из раздумий, крикнул:

— Войдите!

Дверь отворил конвоир. Он придирчиво осмотрел комнату, словно Шун успел бы за это время сотворить в ней какую-нибудь смертельную ловушку, кивнул и пропустил вперед высокого молодого человека в поношенных голубых джинсах и бежевой майке.

— Спасибо, — сказал Миро. Когда дверь закрылась, он перевел взгляд на Шуна: — Поговорим?

"Если Асвальд сидит сейчас где-нибудь неподалеку, его несомненно порадует разнообразие моих эмоций", — почти весело подумал Шун.

То, что он испытывал по отношению к гостю, не выражалось каким-то одним чувством. Была тут и вполне обоснованная злость, и разочарование, и грусть от того, что человек оказался далеко не тем, кем Шун его считал. Однако где-то на задворках всех этих эмоций он чувствовал и радость от того, что видит Миро живым и невредимым. Ведь Стальной Пес мог убить его, утащить в неизвестном направлении, в конце концов, сделать так, чтобы Миро никогда больше не очнулся, а реальное тело его превратилось в овощ.

Хм… если так подумать, — довольно странно, что Пес просто отпустил его. Разве нет?

Поколебавшись, Шун подвинулся, освобождая для Миро место рядом с собой, и тот несомненно заметил этот жест, но предпочел сесть у противоположной стены. Значит, держал дистанцию… или боялся?

— Вы постучались. Значит, все не так уж плохо?

Миро сдержанно улыбнулся в ответ. Он тоже согнул ноги в коленях, уложил на них руки, раскинув их в стороны, словно хотел показать своей открытой позой, что пришел как друг. Как очень настороженный друг, не знающий, куда их выведет эта беседа.

— Я хотел бы извиниться, — сказал он, немного помолчав. — Конечно, я должен был сделать это еще в самом начале нашего знакомства. Но это было бы… очень странное знакомство. — Он невесело усмехнулся. — Да, я знал, что случилось с твоей сестрой. Но я ее не убивал. Это правда, что федералы пришли к ней по моей наводке, но… — Миро выругался. — Готов поклясться чем угодно — я понятия не имел, как они планируют с ней поступить. А если бы знал, то никогда не пошел на эту сделку.

— Сделку? — уточнил Шун.

Миро прищурился и почти минуту молча смотрел на него, прежде чем продолжить:

— Это случилось несколько лет назад, когда… прозвучит нелепо, но меня похитил паук. Я был начинающим игроком, мало что соображал в Игре и даже не мечтал когда-нибудь стать высшим. И вот такого дурачка-нуба утащил в свое тайное логово сам Тиан. А я, — он хохотнул, — я был таким непуганым идиотом, что даже понятия не имел, кто это такой. Тиан сказал, что видит во мне неплохой потенциал. И что скоро кое-кто может прийти за этим потенциалом и предложить мне очень выгодную сделку. Вот только и цена будет высока — я могу распрощаться со своим истинным "я", впустив в свое тело постороннюю личность. Вот что он мне тогда сказал. И установил на меня защиту. Ведь кому, как ни Тиану, знать, как противостоять подавлению, согласен?

Шун машинально кивнул. Действительно, кому?

— Тиан был прав, совсем скоро на меня вышел очень солидный человек. Он подсел ко мне в дешевеньком кабаке, который я посещал каждое утро после охоты, заказал нам хорошей выпивки. Тогда никто его еще не знал, его имя и прозвище не гремели по миру Игры, действующий король Александр слыхом о нем не слыхивал, но… как только он подсел, я сразу понял, что это… не обычный игрок. — Миро склонил голову на бок, улыбнулся, разглядывая пол. — Стальной Пес пообещал мне самое стремительное вознесение. И он не просто сдержал свое слово… он… я стал его приближенным, понимаешь? Доверенным лицом. Я стал всеобщим любимцем, героем, за которым стоял серый кардинал. Он и на меня повесил эту защиту, ломающую чужое намерение. Она отводила врагов и прочие неприятности, помогала в боях. Я и сам не заметил, как стал номером один, легендой, главой клана, которым на самом деле руководил Пес. И не только клана, ко мне прислушивались даже новоиспеченные высшие. Поначалу я не задавал вопросов, но… со временем заметил, что игроки, прошедшие Цитадель, неуловимо менялись. И последней каплей стала твоя сестра. Она была так восхитительна в своей… неправильности. Она словно постоянно что-то кому-то доказывала. А может, мстила. Ей было совершенно наплевать на тех игроков, которых она потрошила. Меня это немного пугало, признаю, но, с другой стороны, мне отчаянно хотелось такой же внутренней свободы, как у Сони. Чтобы идти по жизни так же уверенно. Чтобы с невероятной легкостью отмахиваться от хейтеров. Этого качества, этой легкости лично мне всегда не хватало. — Миро вздохнул, покачал головой. — И то, как она изменилась после вознесения в Цитадели, испугало меня больше всего. Потом… потом Стальной Пес признал, что мое вознесение прошло как-то неправильно, он так и не догадался, что на мне стояла защита Тиана. Возможно, она так же стояла и на некоторых других игроках, ведь мне удалось переломить ситуацию, повести за собой очень многих: высших, госеров, просто погруженных. Я покинул клан Пса и наивно полагал, что этим все и закончится… — Миро хохотнул. — Но он не побрезговал стать публичной персоной, хотя за время общения я понял, что он крайне не любит излишнее внимание. Он даже ускорил отход в мир иной короля Александра. И вытеснил из закулисной власти Тиана. Он посадил на трон Анну и сделал Соню своей правой рукой, словно мне в отместку.

Миро опустил голову и замолчал, что-то сосредоточенно изучая на полу. Возможно, он ждал какой-то реакции от Шуна, но тот не проронил ни слова.

— Прошло время, и я начал вспоминать все те странные фразы, которые когда-то слышал от Лиама. Но чей смысл был мне… не очень понятен. — Миро наконец посмотрел на Шуна. — Он говорил об идейном роении, которому подвержена любая сверх-популяция. Сейчас я думаю, что подобное с ними и случилось. Часть имаго отказалась от своих обязанностей, сбежала, наплевав на рой. Поэтому и пришлось делать дополнительные опоры из людей. Это оказалось проще, чем будить еще часть сородичей. А значит, если бы я сопротивлялся тогда чуть сильнее… Но я испугался. Осознание того, что на человечество надвигается настоящая катастрофа, сломало меня. И я тоже сбежал, раздал свою силу другим, переложил ответственность на них и сбежал. — Взгляд Миро вдруг стал таким пронзительным, что Шуну захотелось отвернуться. — Наши истории похожи, не так ли? Мы оба оказались подставными героями, пустышками, которых создал кто-то другой. Вот только ты не побоялся пойти до конца. Это было совершенно отчаянное и сумасбродное решение, но я его уважаю. Однако… — Миро поднялся, размял ноги, — мы не можем точно сказать, к чему ведут наши победы и проигрыши. И этот разговор был не ради того, чтобы как-то разболтать тебя перед допросом. Это… — он замялся, — не знаю… я все время тащил тебя вперед, ничего толком не объяснив. Пришло время остановиться. Я хочу, чтобы ты сначала увидел все, а потом уже решил, как и на что отвечать. Это будет честно по отношению к тебе. Идем.

— Куда? — Шун встал.

Миро постучал по двери и сказал:

— Мы прогуляемся до имбы. Вернее… Давай, тут недалеко.

Конвоир был недоволен тем, что арестанта куда-то ведут, но спорить с Миро не стал. Выпустил их из камеры и зачем-то снова ее запер.

Идя за Предтечей след в след, Шун думал о том, что чувство вины делает людей лояльнее, и это ему определенно на руку. По краю его сознания проскользнули мысли о Соне, но они тут же сменились другими, не менее тягостными. Перед внутренним взором собрался первый слой паззла, однако вглядываться в его картинку Шуну совершенно не хотелось. А уж о том, чтобы показать все это кому-то другому, и речи не шло. Ему нужно хорошенько подумать, что и как говорить на допросе. Но все будет хорошо. Кем бы он ни являлся, какую бы судьбу не выписали ему на кальке… он же не испортил все окончательно, ведь так? Он вовремя проснулся и теперь может рассказать о том, о чем захочет сам, даже врать не придется. Просто… он кое-что утаит. Вот и все.

Миро впереди сбавил шаг, остановился, посмотрел через плечо. Коридор, в который они завернули из основного, был не особо хорошо освещен и довольно быстро оканчивался тупиком с единственной дверью.

— Это переход в секретный отсек, — негромко сказал Миро, прикладывая палец к пластине около двери. Потом просканировал сетчатку глаза. — Отсюда стартовал имба, как ты уже, наверно, догадался.

— Хотите показать мне его тело? — спросил Шун. — Он в коме?

— … не совсем, — как-то уклончиво ответил Миро. — И до его тела мы вряд ли доберемся.