Убить Первого. Том 3

— Правда уши режет, урод, да? — злорадно заговорил Эдван, глядя, как бессильно мечется перед ним закованный в цепи кот, — Эта мерзкая тварь должна была очень постараться, чтобы вырвать твой блохастый зад из-за грани, да? Тьфу! — не выдержав злобного взгляда зверя, парень плюнул ему в морду. Не попал, но Мао от этого пришёл в бешенство и ответил тем же. И тоже не попал. Самир закатил глаза и пробурчал себе под нос: «слабаки», но сокамерники его не слышали, слишком занятые взаимными оскорблениями. Человек-рысь попытался ещё несколько раз дотянуться до юноши когтями, но цепь была слишком коротка и Мао, истратив все силы, вновь уселся у прутьев, неотрывно глядя на Лаута с такой лютой ненавистью, что умей он прожигать взгядом — от Эдвана не осталось бы даже пыли.

— Поздравляю, — тихо похлопал в ладоши тигр, — на моей памяти ты второй, кому удалось взбесить его настолько, что он заговорил на нашем.

— Не смей называть этот язык «вашим», — перебил его Эдван, зашипев не хуже рыси. Отчего-то ему казалось, что невинно называя язык общим, проклятый зверь как будто бы ворует его у людей. И это юношу бесило не меньше, чем разговоры Мао.

— Буду называть как хочу, — оскалился Самир. Хвост тигра вновь пришёл в движение и хлопнул по каменному полу, — не дорос ещё меня учить, сопля человеческая.

Громко засопев от гнева, Лаут с трудом сдержал рвущееся наружу оскорбление и, сделав несколько очень глубоких вдохов, наконец, сумел взять себя в руки и немного успокоиться. Не желая больше смотреть на проклятого хищника, который выводил его из себя одним своим присутствием, он закрыл глаза и сосредоточился на до сих пор пустующем внутреннем сосуде. Правда, медитация не задалась с самого начала. Мерные глухие удары хвоста о каменный пол действовали на нервы так, что юноше хотелось засунуть этот мохнатый отросток тигру в задницу и задушить зверя голыми руками, но ещё сильнее мерзкого хвоста спокойному сосредоточению мешали стучащие от холода зубы. Тело Эдвана уже подошло к своему пределу и не могло более сдерживать жуткий мороз. Конечно, будь у него ранг повыше, он продержался бы дольше, но, в конечном итоге, всё равно постепенно организм бы сдался и заработал жуткое обморожение. И слово творца, как назло, не используешь. Атры в окружающем пространстве настолько мало, что оно, скорее всего, не сработает. Или, что хуже, вытянет атру из ядра, чего Лаут никак не мог допустить.

Скрипнув зубами от досады, Лаут выдавил из ядра ещё одну крошечную каплю атры, при помощи которой сумел согреть себя ненадолго и избавиться от головной боли. Так и не сумев вытянуть энергию из плиты под собой, парень осторожно приоткрыл глаза и, развернувшись к зверям спиной, принялся изучать слова творца на собственных кандалах, сумев, наконец-то, отрешиться от окружающего мира, но как только он начал входить в состояние, близкое трансу, шаткое спокойствие было вновь нарушено.

— Если ищешь слабость, она на колодках, с твоей стороны, — любезно подсказал Самир, явно наслаждающийся тем, как сопит юноша, с трудом стараясь сохранять спокойствие, — и да, глупые макаки о ней действительно не подозревают. Наши цепи достались им в наследство от твоих предков, человек. Нынешнее Обезьянье царство построено на руинах королевства Фогг. Оно было уничтожена Кошмаром чуть больше пятиста лет назад. В последней большой войне.

— Болтливый предатель, — прошелестел Мао, исподлобья глядя на сокамерника. Большая часть зверей, заточённых в соседних клетках, была с ним полностью солидарна. Остальные спали.

Эдван помотал головой, продолжив изучение магических знаков. Глядя на исписанный пол, он мысленно пытался отделить совсем древние надписи от более поздних. И, поглощённый интересным занятием, наконец, сумел отрешиться от боли в теле и окружающего мира. Вглядываясь в конструкцию, он поражался гениальности древних мастеров. Большинство самых старых символов оставались для него загадкой, как бы сильно он не копался в памяти. Однако, кое-что было предельно ясно, клетка эта действительно была когда-то создана для удержания одарённых. И счастье, что из самых древних знаков здесь сохранились по большей части те, что отвечали за укрепление конструкции. Более поздние были уже попроще. Их Эдван понимал довольно неплохо. Не всё, разумеется, всё же он не был большим экспертом начертания, но узнать основные принципы работы и ключевые места рисунка он смог. А также то, что печать эту латали множество раз, и каждый раз это делал кто-то другой. Некоторые знаки вообще были никак не связаны с общим рисунком, а некоторые и вовсе друг другу противоречили, полностью нейтрализуя эффект. Назначения непонятных каракуль, которые какой-то умелец разместил прямо поперёк других линий, местами испортив рисунок, Эдван так и не понял.

Тигр оказался прав. На колодках действительно нашлась уязвимость — магические знаки вокруг слова сбора были написаны криво. Достаточно было совсем немного их подправить, чтобы конструкция перестала работать правильно и возвращала большую часть атры обратно в тело. Однако, Эдвану такой уязвимости было мало. Это просто продлило бы агонию, ведь всю энергию из воздуха всё равно высасывает клетка. Нет, ему нужно было найти что-то покрупнее. Стуча зубами, парень приподнялся и начал осматривать пол рядом с собой и прутья клетки.

— Человек, — позвал тигр.

Эдван не ответил, вместо этого он продолжил разглядывать пол и прутья, ища символы, которые поглощали атру извне. Обнаружив искомое, юноша начал прикидывать, как бы осторожно их подправить, не повредив сильно конструкцию. С таким количеством энергии, что находилось внутри клетки и под ней, любая нестабильность в формации могла бы привести к тому, что та бы попросту схлопнулась, перестав работать. Только хлопок оказался бы настолько мощным, что убил бы всех, кто сейчас находился в пещере. И даже если бы такое не случилось, Эдван опасался, что обезьяны сбегутся сюда раньше, чем они успеют восстановить силы. Нет, действовать нужно было аккуратно….

— Человек, — щёлкнул пальцами Самир, пытаясь привлечь внимание Лаута. Из его голоса впервые за долгое время исчезли насмешливые нотки. Тигр резко посерьёзнел, — я не знаю, откуда ты вылез, и какое зло тебе сделали звери, но пожалуйста, сделай одолжение и прислушайся ко мне. Я здесь уже пятый день, и успел сжечь одно ядро. Нам нужно действовать сообща. В одиночку отсюда не выбраться.

— Хмпф, — фыркнул Эдван, которому, наконец, пришла в голову стоящая идея, — это мы ещё посмотрим!

Глава 73. Меньшее зло

Самир на мгновение прикрыл глаза и сделал глубокий вдох, наблюдая, как Лаут задумчиво разглядывает колодки, прикидывая, как бы сподручнее оцарапать гладкий камень пола их углом.

— Если ты пытаешься изменить рисунок колодками, чтобы обратить ток энергии вспять, то ничего не получится. Я пробовал, — преспокойно прокомментировал тигр, глядя, как парень возит окованным углом колодок по полу, не в силах поцарапать крепкий камень. Эдван не ответил ничего на слова назойливого собеседника, и с упорством шрии продолжал попытки немного изменить рисунок на полу, и таким образом создать уязвимость в одном месте на камне. Ему в голову пришло гениальное решение — не обязательно было заставлять всю атру течь в обратном направлении, достаточно было лишь ослабить часть формации, что удерживала её внутри камня. А там… он сам вытянет, сколько нужно. Правда, проклятая каменюка никак не хотела царапаться. Выбившись из сил, Лаут облокотился на прутья клетки и, устало взглянув на то место, которое он так усиленно пытался поцарапать, закрыл глаза и легонько стукнулся лбом о каменный пол.

— Идиот… — прошептал он сам себе.

— Идиот, — подтвердил тигр. Мао хрипло рассмеялся, потешаясь про себя человеческой глупостью. У Эдвана задёргался глаз, а полосатый, как ни в чём не бывало, добавил, — там столько энергии, что даже Озеро не сразу справится. Куда тебе-то…

— Завали, — огрызнулся парень.

— Ты ведь не знаком с этими местами, — продолжил Самир, — и ничего не знаешь об обезьянах с Железных гор. Так почему продолжаешь вести себя так высокомерно? — спросил тигр.

— Я не собираюсь разговаривать с приспешниками Первого. От вас не может исходить ничего хорошего. Как и от обезьян. Особенно, от этих мерзких обезьян, — скрипнув зубами, проговорил Лаут.

— Я не приспешник Первого, человек. И не владею силой жизни, — сказал тигр, прищурившись так, что морда приобрела улыбчивое выражение, чем изрядно удивил Эдвана. Правда, удивление юноши длилось недолго — он тут же нахмурился, пытаясь усмотреть в словах врага какую-то хитрость и уловку. Самир, меж тем, продолжал, — и большинство обезьян на этом руднике тоже ей не владеют. Ты знаешь, почему тебя, меня, этого блохастого ублюдка, других обезьян и тех зверей держат в одних клетках?