Убить. Забыть. Любить

Дариш от меня почти не отлипал эти дни. Я и не гнала - с какой бы уверенностью я ни смотрела в будущее, шансы на то, что судьба окажется ко мне неблагосклонна, оставались. Так что дни проходили насыщенно: я едва успевала поесть и валилась в кровать поздно вечером в полуобморочном состоянии.

Несмотря на это, сон мой не был крепок. Если днем я еще была слишком занята, чтобы не думать о демонюке и его нескромных предложениях, то ночью наступало его время.

Как и раньше.

И как бы я ни уставала, он продолжал проникать в мои мысли и сны, вызывая явное и неявное томление и настолько безудержные фантазии, что, бывало, я просыпалась дрожа от неутоленного желания и дикой потребности снова ощутить тяжесть его тела. Более того, похоже, с печатью моя страсть, продиктованная как телом, так и чувствами, даже усилилась. Но я не пыталась удовлетворить её с другими - во-первых, не получилось бы, поскольку сама Тьма стояла теперь на страже моего вынужденного целомудрия. Во-вторых, пусть моя небольшая семья и находилась, фактически, в состоянии военного положения, а потому мне было позволительно гораздо больше, чем в мирное время, в силу воспитания и происхожденияя сама не была готова превращаться в ветреную девицу, берущую к себе в постель всех, кто бросал на меня благосклонные взгляды - а таких было немало.

Но вот что я себе позволяла, так это тайную игру.

Восхищаться - в мыслях, конечно, кто бы увидел и понял мое восхищение вслух?
– совершенными телами воинов, которых я часто встречала в зале для тренировок. Мечтать о поцелуях и более откровенных ласках, старательно представляя на месте партнера кого-то безликого. Наслаждаться собственными снами, не подавляя их ни снотворным, ни самовнушениям, надеясь, что кое-кому, не столь уж далекому, тоже приходится несладко. Точнее, наоборот, слишком сладко. Порой мне казалось, что я чувствую сквозь леса и хребты севера знакомое раздражение и даже бешенство, и улыбалась про себя, довольная свое задумкой, втайне мечтая, что подобное, чуть глупое с первого взгляда, но столь важное для меня противостояние, в итоге, приведет к результату.

Правда, я так и не разобралась, какой результат устроил бы меня больше.

Чтобы демонюка снял с меня печать и дал возможность жить и выбирать себе пару самостоятельно.

Или же достаточно разозлился для того, чтобы подтвердить свои права на меня?

Рассвет в наших мирах не наступал одинаково.

В сутках на всех планетах было равное количество часов - двадцать семь; но земная твердь и моря не располагались друг под другом, а синхронизировались совершенно отвлеченно, так что, если кто-то создавал портал «строго вниз», попасть при этом можно было куда угодно. Потому порталы завязывали на конкретные географические точки. А время, которое изменялось у всех с продвижением с востока на запад, вычисляли по специальным таблицам.

Вот потому-то, отправившись на рассвете, эльфийская миссия после мгновенного переноса оказалась возле Суэлта в разгар дня.

Я с удовольствием втянула знакомый запах хвои и вечнозеленой листвы, а также чуть талого снега.

Только с хорошим обонянием можно было почувствовать признаки приближающейся весны; у эльфов оно было, но для них в наших землях слишком холодно при любых обстоятельствах, потому они едва заметно ежились, правда, не позволяя себе ни единым словом показать, что их что-то не устраивает. Нет, наши мысли были пусты, слова ничего не значили, а лица членов миссии - как и мое - одинаково бесстрастны и искусственно доброжелательны.

Нас не встречали - посольство не стало уведомлять о времени и месте перехода - но оставался шанс, что за нами могут следить с самого начала. Потому из дворца Правых, что находился близ Ильмариона, в котором я провела последние двое суток, внимательно изучая верительные грамоты и различные источники, которые могли бы помочь мне в поединке, мы шагнули в портал сразу с иллюзией, в полном торжественном дорожном облачении, сидя на великолепных лошадях со сбруей, украшенной драгоценными камнями. Несколько претенциозно для небольшого королевства, но в этом были все эльфы.

Шесть светлых и шесть темных, вместе со мной, - если демоны любили число тринадцать, то жители мира Грез предпочитали четные числа - немного задержались, привыкая к местному окружению, и спокойным шагом направили коней в сторону главных замковых ворот, не глядя по сторонам, но прикрывшись магическими щитами и будучи всегда настороже. Конечно, это было бы полным безумием, оскорбить доброжелательно настроенное посольство какими-то нападениями или подозрениями, но мы были готовы ко всему.

Все представители миссии были мужчинами. Мне также выдали мужской наряд, скрывающий признаки пола, и видоизменили черты лица и уши так, чтобы я была похожа на воина, а не на девицу - глядяв зеркало я вздрагивала, наблюдая там незнакомца. Наши длинные, подбитые мехом плащи - светлые и темные, соответственно, - попонами покрывали крупы лошадей, а пряжки высоких сапог для верховой езды переливались драгоценными камнями на полуденном солнце. Длинные волосы эльфов были распущены в знак мирных намерений. На счет намерений у меня были особые сомнения - мне бы не хотелось оскорблять чужие традиции - но отец Ракуэля уверил меня, что согласно их представлениям, эльфийская доброта и расположенность к другим расам равнялась истине и закону, а они, как известно, могли быть и с мечом за пазухой. И потому не было попранием их обычаев, что, объявив о ненасильственном характере посольства, эльфы привели туда человека, готового в бою отстаивать свои права.

По мере продвижения к дворцовым воротаммы обрастали все большим количеством попутчиков, держащихся на расстоянии, - простых зевак и стражников, что не рисковали ни остановить, ни спросить о чем-то столь важных и благородных лэртов. Я сжимала поводья так, что побелели костяшки, но более не выдавала охватившего меня волнения; напротив, отрешилась от происходящего и будто смотрела со стороны, как посольство преодолевает каменную насыпь и открытые по случаю торжеств массивные врата; ступает на внутренний мощеный двор; единым синхронным жестом благосклонно склоняет головы перед выступившим с приветствием главой внутренних служб - тем еще райцом, судя по его сытому и ничуть не побитому виду - а также молча ссаживается с лошадей и позволяет местным дотащить до выделенных покоев в главном здании сундуки с вещами, которые мы, естественно, не везли с собой, а отправили вперед с двумя охранниками.

По довольно странному обычаю, предполагающему, что эльфы никогда не нуждаются ни в чьей помощи, у нас не было с собой ни оруженосцев, ни собственных слуг. Удивительно, что в своих домах и дворцах мои уже друзья и шагу не делали без горничных, прислужников и камердинеров. В гостях же же, верные своему образу совершенных и неприступных созданий, эльфы почти не переговаривались между собой, занимали каждый свою комнату и переодевались самостоятельно, благо, что расстегивать и застегивать камзолы гораздо легче, нежели это было бы с женским платьем. А распущенные волосы, закрепленные магически, не требовали дополнительных причесок.

Мне нужно было продержаться невидимой всего сутки, до завтрашнего бала, и я очень надеялась, что моя злость и неприятие ситуации не захлестнут с головой и не позволят совершить роковую ошибку. Да, у нас были оговорены самые разные случаи и варианты, к тому же, помимо одиннадцати эльфов, великолепно обученных и сильных воинов и магов, моим прикрытием занимался Иса - известным только ему способом, а также лэрт Кашеро, который должен был за время нашего с Даришем отсутствия не только выявить нелояльных к новой власти военных, но и найти способ создать из них небольшую боевую группу, что в случае неприятностей поможет мне выжить.Ну а если все пойдет совсем хорошо, станет поддержкой в первые дни очередного переворота, который я и переворотом то не считала, а лишь возвращением королевства на верную дорогу.

На торжественный малый обед мы вышли в белоснежных длинных камзолах, которым больше подошло бы определение халата, и в обтягивающих брюках. Смотрелось это с точки зрения закованных в латы или в мундиры военных, которых было преобладающее количество среди людей и приближенных - наместник сам вышел из этой среды - довольно странно и женственно, но благородные семьи Суэлтаро и окрестных государств не обольщались. Они прекрасно знали, насколько эльфы хороши в бою, хоть магическом, хоть обычном, и не позволяли себе ни капли неуважения.

В обеденном зале, который с такой любовью моя мама и сестры украшали собственноручно вышитыми гобеленами, я встретила немало знакомых лиц.

Кто-то явно лебезил перед заполучившими власть самратцами; кто-то чувствовал себя не в своей тарелке или откровенно злился происходящему - этих я отметила прежде всего. Особенно меня удивило, что среди них был брат императораТранкара - мне казалось, что как раз с ними у отца были самые напряженные отношения.

Многим было откровенно плевать, кем является наместник Камилл аль Ромина, на ком он женится и как изменится очередность на престол. Таких я тоже отметила, понимая, что и среди моего народа их будет большинство. Для них собственные интересы и спокойная жизнь были важнее, чем всякие игры престолов; и это не делало их плохими или хорошими. Более того, подобная твердая жизненная позиция, что не предполагала ни подвига, ни подлости, могла быть достойна уважения.