Убитая жизнь

Таня вернулась в ванную, накинула банный халат и задумалась: чем сбить возникшее раздражение? Кран, конечно, починят, и вода будет… вот только как скоро? В управляющей она не сомневалась — та могла поднять на ноги хоть черта, чтобы хозяйка была довольна, но кожа на груди начала зудеть и чесаться.

— Вам помочь, Татьяна Сергеевна?

Около ванной комнаты стояла горничная и нервно теребила передник. Горничная была из новеньких — милая маленькая женщина, приехавшая в Подмосковье из какого-то поселка Красноярского края.

— Я оставила в спальне телефон, — раздраженно отвернулась хозяйка. — Принесите… он на тумбочке перед телевизором.

Горничную звали Валерия, и Таня сразу запомнила её имя, про себя считая, что оно не подходит этой простой и молчаливой, но исполнительной особе.

Когда принесенный Валерией смартфон привычно лег в ладонь Тани, она излишне неторопливым жестом закрыла дверь ванной, попросив горничную подождать. Таймер на экране показывал час ночи, но Таню это не остановило — она нашла нужный ей номер и ткнула иконку вызова.

— Антон! — просипела она, услышав сонное «алло». — Я жду тебя немедленно!

— Вообще-то я в Москве, и до тебя сто километров, — отозвался мужчина, — к тому же сплю. Ты на время смотрела?!

— Я мало тебе плачу?!

— Тань, дело не в деньгах… извини, но надоело скакать к тебе очертя голову, и потом довольствоваться пятиминутным сексом с бесчувственным бревном. Прости, но не звони мне больше…

Танины ресницы захлопали, как крылья сумасшедшей бабочки. Да как посмел этот мужлан ей перечить?! Она столько для него сделала!

Антон был младше её на пятнадцать лет и выглядел этаким альфа-самцом, которого она подцепила на одной из вечеринок три года назад. Тогда ей не удалось заполучить очень перспективного клиента на обслуживание в своей фирме и Таня, как ни раскручивала его, согласия не получила. Она тогда изрядно выпила, и её взгляд «упал» на крепкого официанта. Пальчик с изящным маникюром согнулся несколько раз в требовательном призыве…

В туалете Таня просто подняла подол платья до груди, предварительно сунув в карман рубашки официанта четыре пятитысячных купюры и поставив одну ногу на край унитаза.

— Давай, работай…

Он начал и минут через пять она почувствовала быстрый мышечный спазм. Ну, слегка приятный. На удивление, эта крохотная конвульсия успокоила её возбуждение, и неудача с перспективным клиентом стала казаться не такой тяжёлой.

Таня отпихнула сопящего официанта.

— Всё. Хватит.

Тот вытаращил глаза и полез, было, ещё, но она, сжав от злости губы, провела длинными ногтями по его лицу.

— Я сказала — хватит! Будешь нужен — позову.

И до сегодняшнего дня он летел к ней по первому зову. Правда, после года таких встреч, начал потихоньку диктовать условия: то денег маловато, то машина сломалась, то ещё какая-то фигня. И Таня пристроила его в администрацию города. И не каким-то там «принеси, подай и пошёл вон», а заместителем начальника департамента. Ей было это несложно — её фирма обслуживала все банки города, и Татьяна числилась финансовым консультантом в большинстве крупных предприятий. Соответственно, имела небольшое влияние и в столице, консультируя пару известных холдингов.

Пока Таня обдумывала, что ей сейчас делать, и как выплеснуть скопившуюся злость, Майя Николаевна поднялась к ванной.

— Татьяна Сергеевна, слесарь прибыл. Он желает осмотреть кран и выяснить причину неисправности.

Управляющая всегда докладывала ей сухим канцелярским языком. Так нравилось Тане.

— Так пусть осматривает и выясняет!

Майя Николаевна с едва заметным кивком отошла в сторону, давая понять, что хозяйке не плохо бы выйти из ванной.

— Я буду в спальне. Когда закончит — сообщите. И пусть поторопиться.

Уходя, Таня не удержалась и взглянула на поднимающегося по деревянным ступенькам слесаря, отозвавшегося на призывный взмах Майи Николаевны.

В синей толстой куртке с куцым воротником, в которой можно было видеть на улицах работников управляющих компаний, к ванне подходил немолодой мужчина. Большие глаза, нос с гордой горбинкой, волевой подбородок с заметной седой щетиной и широкие плечи. Таня даже остановилась. Слесарь не был похож на слесаря — уж в людях она умела разбираться. Длинные пальцы мужчины небрежно сжимали синий большой ключ, как будто хищный орел сжимал в лапах хрупкую добычу. На ходу он снял шапку, показав аккуратную прическу на достаточно длинных волосах с редкой проседью.

— Вот сюда проходите, — распорядилась управляющая.

Слесарь кивнул, но не прошёл, как это делают медведи, задевая косяки двери, а словно перетёк из коридора второго этажа внутрь ванной комнаты. Даже легкое полотенце, болтавшееся на дверном крючке, не шелохнулось. На застывшую в коридоре хозяйку не обратил внимания.

И удивительно, Таню это не разозлило. Пришедший мужчина обдал её дом таинственной аурой, исходившей буквально из каждого его движения. Если уж в женщине должна быть загадка, то слесарь являл собой настолько загадочное явление, что спустившийся сейчас из космоса инопланетянин, на его фоне, был бы простым алкашом из пивнушки.

Вышедшая из её комнаты Валерия, встала, как вкопанная при виде промелькнувшего в ванную слесаря. Глаза её остекленели от восторга, словно она увидела не мужика с разводным ключом, а, по меньшей мере — Пирса Броснана или Дэниела Крейга в смокинге и со здоровущим пистолетом.

— Вот это да! — выдохнула горничная, забыв о хозяйке.

Таня хотела прогнать прислугу заниматься делом, но из ванной вышел он.

— Мадам, — обратился он к Майе Николаевне мягким баритоном. — А не скажете, сегодня были в доме работы с водопроводом? В доме есть свой раздаточный узел?

Экономка напряглась, будто что-то вспомнив. Виновато взглянула на хозяйку.

— Да, работы были. Наш рабочий менял кран в подвале.

— Тогда позволите взглянуть на узел в подвале? — баритон завораживающе лился музыкой флейты, гипнотизирующей змею. — В ванной кран исправен. Осталось посмотреть подачу воды на этаж.

— Да. Конечно. Прошу за мной, — экономка заспешила вниз.

За ней, одарив застывшие мумиями тела хозяйки и горничной, самодовольной усмешкой, двинулся слесарь.

Татьяна Сергеевна забыла про Антона, покрасневшую зудящую грудь и натёртые полоски на бедрах.

— Валерия, шубу и сапоги, — хрипло сорвалось с её языка.

— Ага…

Только и успела произнести горничная, как обе дамы, отмерев от внезапно нахлынувшего столбняка, толкаясь локтями на лестнице, устремились к вешалке в прихожей. Таня чуть поскользнулась на гладкой ступеньке, но Валерия вовремя подставила плечо, сообразив, что не стоит бежать впереди паровоза.

Буквально впрыгнув с последнего пролёта в свои «выходные» сапожки-дутики, Таня не дожидаясь помощи горничной, накинула на плечи шубу и выскочила на крыльцо. Вход в подвал дома был открыт, из подвала слышался шум льющейся воды.