Убитая жизнь

— Твою же мать! — баритон слесаря сорвался в жесткий шёпот.

Он с управляющей стоял перед открытой дверью и недовольно гримасничал. Потом достал из куртки смартфон, включил функцию фонаря и, оглядев свои ноги в ботинках, решительно зашёл в подвал.

Управляющая охнула, прижав ладонь ко рту. Наконец, шум воды стих и в подвале зажегся свет. Таня сошла с крыльца и заглянула внутрь, отстранив плечом Майю Николаевну.

Весь подвал был залит водой. В ней по колено стоял слесарь и уверенными движениями что-то закручивал своим синим ключом. Закрутив, чуть приоткрыл кран. Вода с тихим журчанием ворвалась в трубу.

— Мадам, не соизволите посмотреть на кран в ванной? — попросил слесарь, даже не обернувшись. — Течёт ли из него вода?

Майя Николаевна, услышав просьбу, серой молнией метнулась в дом.

Тут он обернулся. Увидев накрашенную хозяйку в накинутой на халат шубе, стеснительно улыбнулся.

— Кто-то забыл «американку» подтянуть. Вот и сорвало.

Таня не знала, что такое «американка» и почему её сорвало. Сейчас это её, вообще, не интересовало. Она силилась понять, откуда появился этот человек. Из какой галактики занесло в её дом этот экземпляр?!

В нём всё было не так! Причёска, манеры, выражение глаз и лица совсем не подходили типичному слесарю. Голос, интонации, употребляемые слова выдавали совершенно иной вид занятий. Он не был похож на чиновника, на полицейского, да и на военного — Татьяна Сергеевна повидала и тех и других, и не мало. Из него исходила какая-то невидимая сила и дьявольски мужское обаяние. Но, чёрт побери, это был слесарь с синим ключом в руке!

— Всё в порядке — кран работает, — раздался за спиной срывающийся от беготни голос управляющей.

— Вот и ладушки, — слесарь, раздвигая коленями воду, вышел из подвала. — Откачать сможете? Подвал большой, и воды много.

Таня сердито взглянула на Майю Николаевну.

— А где наш рабочий?

Та потупила взор.

— К Джамшуду родня приехала. Он на ночь отпросился…

Тут слесарь сделал шаг к выходу с усадьбы.

— Дамы, я свою работу сделал. Разрешите мне уйти, а то я промок…

Таня махнула рукой интуитивно — ночное безобразие с водой привело её в бешенство. Мужчина усмехнулся и пошёл. Управляющая хотела сказать ему что-то, но Таня не дала.

— Почему я должна не спать, а смотреть на это?! — она ткнула пальцем на подвал. — Я за что вам плачу?! Я всю ночь буду отдыхать над этим болотом?!

— Татьяна Сергеевна, всё будет исправлено, — убеждённо ответила Майя Николаевна.

— Надеюсь, — прошипела Таня, заходя в дом, и уже потом услышала крик управляющей:

— Евгений, подождите!

И тут Таня почувствовала себя неприятно. Ей нравились люди, которые быстро и чётко делают свою работу. А со слесарем вышло нехорошо — какой-бы он не был, но работу свою сделал. Плюс, промочил ноги…

— Жалко мужика, — сказала принимающая шубу Валерия. — По такому холоду в мокрых ботинках шлепать…

— Ваше мнение никто не спрашивал, — повела плечом Таня. — И принесите мне в ванную теплый халат.

— Простите, — склонила голову горничная и присела, чтобы ухватить дутики.

Таня вынула из сапожек ступни и, вздохнув, поднялась к ванне. Усталость не дала ей рассердиться так, как она умела. Ещё и слесарь этот…

Приняв от горничной новый халат и налив ванну, Таня погрузилась в воду. Аромат свечей и поздний час клонил ко сну и она, устало вытершись огромным полотенцем, ушла в спальню.

Сон как-то не приходил, хотя глаза «слипались». Таня почему-то думала о человеке в синей куртке и с ключом. Вспоминала его стеснительную улыбку и взгляд, доводящий до мурашек по коже. Вот и сейчас, переворачиваясь с боку на бок, не могла заснуть. Вот что за человек такой?! Пришёл, растревожил…

Она вдруг осознала, что совсем не думает об Антоне, о работе, хотя перед сном всегда «прокручивала» в голове планы на следующий день и возможность необходимости Антона завтра вечером в её доме, прислушиваясь к своим желаниям внутри себя. Поняла, что Антона вообще никогда не захочет. Ни в каком виде. Вот если бы вместо Антона был бы тот слесарь!

Ну, нет! Что она такое думает?! Где слесарь, а где она?! Хотя…

Таня устала ворочаться в кровати.

Надо выпить что-то успокаивающего, решила она, вставая и накидывая халат. Пятьдесят грамм хорошего виски не помешает.

Выйдя из спальни, Таня услышала тихие голоса внизу. Она нахмурилась. Тусклый свет снизу чуть освещал верхний коридор. Кто это ещё не спит?! Майя Николаевна всегда уходила ночью к себе — в домик для прислуги, и закрывала входную дверь.

Тихо подкравшись к лестнице, Таня осторожно поглядела вниз — на кухню. Так и есть, дверь на кухню открыта, мягкий свет ночника высвечивает узкую полоску пола до прихожей. Голоса раздавались очень тихо, и она решила спуститься. Всё-таки, это её дом!

— Благодарю вас, Майя Николаевна, — вдруг из кухни вышел тот самый слесарь. В руке он держал сумку. — Я завтра вечером обязательно занесу…

Он почувствовал на себе взгляд и резко повернул голову.

— Простите, хозяйка, — смутился слесарь, разглядев в полутьме Таню. — Мы не хотели вас будить…

— Почему вы ещё здесь?!

На суровый голос хозяйки из кухни выбежала управляющая.

— Татьяна Сергеевна, Евгений только что закончил откачивать воду из подвала. Я оплатила его работу и…

— А что у него в сумке?!

Слесарь завел руку с сумкой за спину.

— Не думаю, что осмотр сумки доставит вам удовольствие.

Он сказал это уже не тем баритоном, от которого млела Таня, а стальным тоном, не терпящим возражений. Словно влепил пощёчину. Майя Николаевна вздрогнула.

— Я сама решу, что в моём доме доставит мне удовольствие, — таким же стальным тоном сказала Таня, быстро подходя к нему. — Покажите.

От резкого и требовательного движения руки халат чуть распахнулся. Таня этого не ощутила, но слесарь вдруг поменялся лицом, сменив свой пренебрежительный взгляд на удивленно-насмешливый. Да ниточки морщинок около глаз немного растянулись. Управляющая только открыла рот и выпучила глаза, как он протянул сумку.

— Смотрите.

Внутри, в прозрачном целлофане были завёрнуты ботинки и комочки носков. Пахнуло намокшей дешёвой синтетикой. Таня резко дёрнула головой и встретила ехидный прищур насмешливых глаз. Поняла, что слесарь над ней издевается.

— Что вы себе позволяете?! — она повысила голос. — Вон из моего дома!

— Так вы же сами просили показать. Зачем кричать-то?

— Убирайтесь! — зашипела Таня, превращаясь в стерву.

Он кивнул растерянной Майе Николаевне, и спокойно вышел из дома.