Убийца Шута

– Она была просто путешественницей, которой мы помогли. Для тревоги нет причин, Шун.
– Я повернулся к Риддлу и совершил огромный скачок до нормальной жизни.
– Мы просто перекусывали. Риддл, ты голоден?
– Я делал все, чтобы сохранить спокойствие своего голоса. Спотыкаясь об обман, запутавшись в собственной лжи. Ужасное ощущение того, что я тону, было слишком хорошо мне знакомо. Вопрос Шун потряс меня больше, чем я хотел признать. Откуда я знал, что молодая Белая женщина и вправду была посланницей, а не кем-то, кто желал навредить мне и моей семье? То, что она напоминала молодого Шута, заставило меня принести её в дом без малейшей мысли о том, что она может представлять опасность. И затем я положил её в спальню рядом со спальней моей дочери. А теперь Пчёлка сказала, что она пропала. И, скорее всего, блуждает где-то по Ивовому Лесу.

Шун была права. Я определённо потерял хватку. Я слишком долго находился вдали от интриг. Мой мозг работал на полную катушку. Посланница сказала, что за ней охотятся. Её преследователи вошли в Ивовый Лес, захватили её и унесли? В запутанных коридорах Ивового Леса это было возможно. Я видел её раны, казалось маловероятным, что она могла представлять для кого-либо реальную опасность. И столь же маловероятно, что она просто решила сбежать, так и не доставив своё послание.

Тишина повисла в комнате. Я посмотрел на Риддла.

– Я бы поел, - ответил Риддл неуверенно. Его взгляд переместился с Пчёлки на Шун, а затем зафиксировался на мне. В нём царило недоумение.

– Отлично.
– я улыбнулся, как идиот.
– Я пойду дам знать поварам, пока ты составишь компанию Шун. Ей немного некомфортно тут. Я пытался убедить её в том, что она тут в безопасности. И желанный гость.

– Тепло встреченный, - сказала Пчёлка низким и ядовитым голосом.

Я скрыл своё удивление и добавил:

– Я отведу Пчёлку назад в её комнату. Ей, как видите, нехорошо.
– Я потянулся к дочери, но она выскользнула из под моей хватки и пошла к двери.

Как только дверь позади нас закрылась, она развернулась ко мне. Я видел, как вздымается её грудь, и, к моему ужасу, в уголках её голубых глаз появились слёзы, когда она обвинила меня:

– Я просто пришла сказать тебе, что она исчезла, и что я вижу? Ты обнимаешь эту женщину!

– Не здесь. Не сейчас. И ты не права. Сначала на кухню.
– В этот раз мне удалось схватить её за плечо и, несмотря на её попытки вывернуться, я отвёл её на кухню. Я кратко сообщил Тавии о еде для Риддла, и ушёл так же внезапно, как и пришёл, забрав Пчёлку с собой.

– Твоя комната, - сказал я тихим голосом.
– Сейчас. Будь рядом со мной. И не говори, пока мы не будем там.

– Есть какая-то опасность?

– Тс-с-с.

– Как насчет Шун?

– С ней Риддл, и он гораздо более предприимчивый, чем люди привыкли считать. Ты - самая важна из моих забот. Тише!

Мой тон наконец-то заставил её замолчать, и она прижалась ближе ко мне пока мы шли по коридорам вверх по лестнице. Когда мы достигли двери в её комнату, я взял её за плечи и поставил спиной к стене.

– Оставайся здесь, - сказал я тихо.
– Не двигайся, пока не позову. Если я позову, иди тихо и быстро и стой рядом со мной, слева. Понятно?

Её глаза расширились, рот был открыт, когда она коротко кивнула. Я кивнул в ответ.

Я аккуратно открыл дверь в её комнату. Перед тем как войти, я оценил всё, что мог увидеть - кровать, занавески, камин. Все выглядело так, как я оставил это. Я бесшумно ступил внутрь и проверил, если ли кто за дверью перед тем, как идти вглубь комнаты. Там не было ни малейших признаков вторжения. Нетронутый поднос стоял на столике у её кровати. Я подошёл к смежной двери. Она была открыта. Я отступил.

– Пчёлка.

В мгновении ока она оказалась рядом со мной.

– Ты оставила эту дверь открытой?

Она явно была в ужасе и ответила беззвучно:

– Я не помню. Возможно. Нет. Ты оставил, а я её не трогала.

– Оставайся тут.

Я подошёл к двери и открыл её до конца. Маленькая комната была плохо освещена, так как в ней не было собственных окон. Там ничего не было, кроме мятого одеяла на кровати. Я наклонился и посмотрел под кровать. Это было единственное место в этой маленькой комнате, в котором можно было спрятаться. Там никого не было. Не было ни одного знака, что наша гостья побывала тут, кроме кувшина с водой и постельные принадлежности, сваленные в кучу к стене у узенькой кроватки. Я сделал шаг назад и закрыл дверь.

– Она ушла.

– Я тебе это уже сказала!

– И теперь я сам убедился, что её нет в комнате. И это всё, что нам известно.
– Я выстраивал свои мысли.
– Расскажи мне в точности, как ты обнаружила, что она исчезла.

– Я стояла в этой комнате. Тавия принесла поднос с едой, поставила его на маленький столик. Я пошла к девушке после того, как Тавия ушла. Она только что проснулась. Я попыталась дать ей немного бульона, но от него она только сильнее кашляла. Потом она закрыла глаза и снова заснула. Я сидела тут некоторое время. Затем мне понадобилось воспользоваться гардеробом. Я так и сделала. А когда вернулась сюда, то пошла в комнату проверить, там ли она. Но её уже не было.

– Ушла, - подумал я.
– Как должно тебя не было?

– Только несколько минут, - её глаза были очень большими.

– Пчёлка. Весь оставшийся день ты от меня ни на шаг. И если я скажу тебе сделать что-то, неважно насколько странное, ты немедленно сделаешь. Понятно?

Она кивнула. Её губы были красными на фоне её бледного лица, и она дышала через приоткрытый рот. Ужас в её глазах был тем выражением, которое я никогда не хотел увидеть на лице моего ребенка.

– Почему мы должны бояться?
– требовательным голосом спросила она.

– Мы не знаем точно, стоит ли нам быть осторожными. Так что, на данный момент, нам безопаснее бояться.

Глава шестнадцатая. Почетные гости.

Белые, как лед. Глаза того же цвета. Волосы того же цвета. Они приходят, но редко, возможно, один раз на три поколения. Или на четыре. Но мы помним их. Они ходят среди нас, и выбирают одного из нас. Не как слугу или друга, а как инструмент для формирования будущего, того, которое могут видеть только они. Если (нет идеи, как перевести это слово), то они все одного цвета.

Издавна, они размножаются (фраза под пятном) каждый - мужчина или женщина, их собственный ребенок или один из наших. Но их потомки не ограничены тем сроком, которые соответствует нашему собственному. Таким образом они могут уйти и это годы спустя (эта часть свитка настолько повреждена насекомыми, что я могу разобрать только отдельные слова и фразы), пожилые ( большой интервал) бледные (пропуск, оцениваю в последующие семь строк текста), старше своих лет. (Еще один большой пропуск, ограничен, по крайней мере, двумя строками) более милостив, чтобы уничтожить это. (Остальная часть свитка выжжена).