Убийца Шута

Я понятия не имел, где мне начать искать такую служанку, которая сможет справиться с этой нелегкой ролью.

Я ел молча, обдумывая свою дилемму, и также молча встал из за стола. Уже не первый и не последний раз я задумывался над тем своеобразным положением, в которое поставила меня моя жизнь. Для землевладельцев и мелкого дворянства в окрестностях Баккипа мы с Молли не были ни аристократами, ни простым людом, а некими существами, застрявшими где-то посредине. Люди, которые работали в моем поместье и не только, отзывались обо мне хорошо и ценили то, что я не понаслышке знал об их обязанностях, а умел делать все сам, но и другом своим они меня не считали.

И эти дворяне с ближайших мест куда можно было доехать знали нас как Тома Баджерлока и Леди Молли. В их глазах Молли получила это признание за счет заслуг Баррича. Они были достаточно обходительны, когда мы сталкивались с ними, но никто не приглашал нас для общения и Молли мудро удерживалась от усилий в этом направлении. Мы бы были друг для друга ежедневной компанией, а нерегулярные вторжения наших родственников, приносили хаос и веселье в наши жизни. Этого было достаточно для нас обоих.

Но теперь, когда она ушла, я оглядывался вокруг и понимал как одинока моя жизнь в Ивовом лесу была без нее. Наши дети вернулись назад к своим жизням и оставили меня в одиночестве. Все кроме одной. Я посмотрел на нее. Это не было правильным для ребенка - расти в одиночестве.

Маленькие тапочки, которые были на Пчелке, ступали бесшумно, она как призрак следовала за мной по дому. Я оглянулся на нее и сказал:

– Я собираюсь пойти на конюшни. И на улице буря. Пойдем оденем тебя во что-нибудь теплое.

– Я могу сама это сделать, - тихо настаивала она.

– Ты все сможешь достать?
– я нахмурился про себя. Ее старые вещи все еще хранились где-то в сундуке? В пору ли они ей до сих пор?

Она мгновение обдумывала это, а потом рассудительно кивнула. Она приподняла свою голову, и я почувствовал, как ее взгляд скользнул по мне:

– Я не так мала, как выгляжу. Мне девять.

– Отлично. Я буду ждать тебя у себя в кабинете.

Ее коротко стриженная макушка склонилась в подтверждении и я смотрел, как она поспешила вверх по лестнице. Поднимаясь, ей приходилось растягивать каждый шаг. Я пытался представить, каково это быть маленьким в мире взрослых, и не мог.Она была очень способным ребенком, подумалось мне, и задался вопросом, что если я ее недооцениваю. Существовала опасность требовать от ребенка слишком многое, но спросить слишком мало тоже было опасно. Все же, следовало дать ей понять, что она нужна мне и обеспечить ей защиту, когда меня не будет.

Когда она пришла ко мне в кабинет, она была одета в свои ботинки и теплые леггинсы, а ее зимний плащ был перекинут через руку. Ее волосы были неряшливо зачесаны назад. Я мог поручиться, что она сделала это самостоятельно, и поэтому не стал критиковать ее. Она оглядела комнату, очевидно, удивляясь, почему мы тут так рано днем. Эта комната была довольна приятна, хоть и меньше, чем официальный кабинет. Стены из роскошного темного дерева и очаг, сложенный из больших плоских речных камней. Это была уютная комната, место, где можно уединиться, но не поэтому я выбрал ее в качестве моего прибежища. Я раздумывал и колебался. Но ей - девять. Тот же возраст, в котором был я, когда со мной поделились секретом замка Баккип.

– Пожалуйста, закрой за собой дверь, - сказал я, как только она зашла.

Она так и сделала, а затем посмотрела мимо меня, удивляясь моей странной просьбе:

– Я думала мы уйдем отсюда.

– Это так. Но не сразу. Я хочу показать тебе кое-что. И посмотреть, сможешь ли ты сделать это. Но сначала мне надо все объяснить. Садись, пожалуйста.

Она забралась на сидение одного из уютных кресел и уселась там, глядя на меня, но не встречаясь со мной глазами.

– Это секрет, - предостерег ее, - только наш с тобой секрет. Пэйшенс показала это нам с твоей матерью, когда мы впервые приехали сюда. Пэйшенс больше нет, и Молли - тоже.
– я промедлил, сглотнув, и затем продолжил, - Поэтому сейчас только я знаю об этом. И ты скоро тоже узнаешь. Это нигде не записано, и не должно когда-либо быть предано бумаге. Ты не сможешь показать это кому бы то ни было, понимаешь ?

Некоторое время она была очень тиха. Затем медленно кивнула.

Я поднялся с моего места за столом, прошел к двери, и убедился в том, что она заперта.

– Эта дверь должна быть полностью затворена.
– сказал я ей и коснулся петель массивной двери.
– Смотри сюда. У этой двери четыре петли. Две наверху, и две - ближе к низу. Они все выглядят одинаково.

Я подождал и снова она медленно кивнула.

– Эта, не нижняя, а та, что сверху - фальшивая. Когда ты выдергиваешь штырь сверху из этой петли, она превращается в рукоятку. Видишь? Тогда ты сможешь сделать это.
– я вытащил латунный штырь, взялся за ложную петлю и потянул ее на себя. Высокая узкая дверь, замаскированная под деревянные настенные панели, распахнулась. Паутинки натянулись и разорвались, когда я раскрыл ее. Дохнуло темнотой. Я оглянулся на Пчелку. Ее внимание было полностью захвачено, а нижняя губа была прикушена ее маленькими идеальными зубками.

– Это потайной ход.

– Да?
– с сомнением спросила она, и я понял, что говорил ей об очевидном. Я почесал свою щеку и почувствовал, как сильно отросла моя борода. Я все еще не подравнял ее, осознал я неожиданно, а Молли не выговорила мне за это. Эти мысли на мгновение захлестнули мой разум волной потери , пропитывавшей и топившей меня.

– Папа?
– Пчелка дернула меня за манжету рубашки.

– Мне очень жаль, - сказал я и снова набрал в легкие воздуха.

– Мне тоже очень жаль, - сказала она. Она не взяла меня за руку, но держалась за мой манжет. Я даже не знал, что она поднялась с кресла и пересекла комнату, чтобы подойти ко мне. Она прочистила свое горлышко, а я обнаружил блестящие следы на ее щеках. Я поднял стены своего Скилла, и она кивнула мне в знак молчаливой благодарности.Тихим голосом она спросила меня:

– Куда он ведет?

Так, вместе, мы достигли вершины этой волны скорби и продвинулись вперед.

– Он ведет к маленькой комнате пониже и слева от очага. Там есть крошечный глазок для того, чтобы кто-нибудь мой сесть и наблюдать за приходящими и уходящими людьми, а также за разговорами в этой комнате.
– я протер свои глаза.
– И в этой маленькой комнате есть узкая лестница, которая ведет к низкому проходу. И он уходит к другим маленьким шпионским комнаткам в других частях этого дома.
– я сглотнул и мой голос стал почти что нормальным, когда я добавил:

– Думаю, это навязчивая идея Видящих. Нам, кажется, нравятся глазки и секретные места в наших домах.

Она кивнула, глядя мимо меня, на дверь. Прорванные паутинки легонько шевелились. Улыбка осенила ее лицо и она даже сложила свои маленькие ручки под подбородком:

– Мне нравится! Это для меня ?

Это была последняя реакция, которую я бы ожидал от нее услышать. Я обнаружил, что улыбаюсь, отвечая ей:

– Теперь да, - сказал я ей.
– Существуют два иных пути, по которым можно попасть туда. Один в моей спальне. И другой - из кладовой. Оба они открываются с трудом, в основном, потому что не использовались в течение очень, очень долгого времени. Этот полегче. Но он тоже давно не использовался. Так что, он будет полон паутины и пыли, а также мышей и пауков.

Она придвинулась к краю прохода. Она смахнула рукой свисающие паутины и затем встряхнула пальцами, чтобы освободиться от обрывков, не страшась маленьких существ с большим количеством ног. Взгляд назад в моем направлении.

– Могу я зайти ? Можно ли мне взять светильник?

– Я полагаю, да.
– ее энтузиазм застал меня врасплох. Я думал только о том, чтобы подать ей идею сегодня, показать убежище, если она окажется в опасности, а меня не будет рядом, чтобы защитить ее. Я снял скрытые болты на двери кабинета так, чтобы никто не мог войти. Взял светильник со стола. Потом я захлопнул дверь в проход и опустил петли обратно на место: