Убийца среди нас

– - Ну получай, "зеленый"!
– - крикнул "напарник" и бросился на Красавина, но тот легко увернулся в сторону и нападавший грохнулся о стену. Двумя точными ударами Петр уложил его себе под ноги.

– - Кому еще ботинки нужны?
– - спросил сдержанно.
– - Снимайте, а заодно поучите. Вас вон сколько собралось.

– - Ах так!..
– - Петр не расслышал, что дальше проорал второй "старик". Он, видно, тоже посчитал, что "салажонка" можно запросто сбить, но не тут-то было. Несколькими ударами рук и ног Петр и его уложил рядом с первым. Все свершилось в считанные секунды. Первый нападавший зашевелился, но Петр, придавив его ногой, предупредил:

– - Не дергайся. Кто еще?
– - бросил теперь уже с вызовом оставшимся "старикам". Но тут из-за казармы раздался крик:

– - Разведчика бьют!..

Двое целых бросились наутек. Картина же, когда подбежали разведчики, впечатляла. У ног Красавина лежали два поверженных старослужащих. Они не шевелились -- будто спали.

Но в тот день проблемы Петра еще не закончились. Подошел командир отделения сержант Митюшкин и отругал за драку. Даже слушать не хотел, что не Петр виноват.

"Старики" встали, начали приводить себя в порядок, а заодно лили грязь на Красавина.

И Митюшкин разорялся: почему без разрешения вышел да еще и в драку ввязался? Ах, ботинки пожалел!.. Ну, теперь еще и перед командиром взвода отвечать. "Стариков" Митюшкин отпустил, а Красавина повел в красный уголок и продолжил песочить там. Уже там Петр узнает, почему Митюшкин так себя повел. Оказывается, двое из нападавших были его земляками. И неизвестно, чем бы все закончилось, если б в комнату не вошли старшина роты Пятков и помкомвзвода Хромых. Увидев Красавина, старшина с ходу похвалил:

– - Молодец! Хорошо службу начал!
– - пояснил Хромых: -- Старательный малый. Один утром в казарме уборку сделал. Даже плинтусы тряпкой протер и на "старика", который сачканул, не пожаловался. Да что я говорю, ты же на построении сам слышал.

– - Уж лучше б не поощряли, -- буркнул расстроенно Красавин.

– - Почему?

– - Побить хотели.

– - Кто?

– - Да чепуха, -- перебил Митюшкин.
– - Бить никто не собирался. "Старики" попугать решили, а он мордобой устроил.

– - Зачем неправду говорите?

– - Знаю, что говорю. Молод еще!..

В общем, со слов Митюшкина выходило, что не четверо пришельцев затеяли драку, а он, Красавин, за что и должен отвечать.

Но Хромых и Пятков Митюшкина не поддержали. Красавин рассказал все как было, в том числе и про ботинки, что хотели снять.

– - Мне о тебе говорил майор Гуров, -- кивнул Хромых, -- но я, извини, не сразу придал значения. Значит, двух уложил, а двое удрали?

– - Так точно.

– - Молодец! Такие нам и нужны. Иди отдыхай, завтра лично доложу командиру.

Хотя Хромых и сам был крут с солдатами, но Красавин ему понравился. О помощнике командира взвода в первый же день порассказывали немало небылиц. Хромых по-своему требовал соблюдения порядка и чистоты. Он мог, к примеру, поднять ночью взвод по тревоге и совершить марш-бросок на десяток километров, чтобы "похоронить" на лесной полянке окурок, найденный у кого-нибудь в тумбочке. Вот и тащит бедолага-разведчик на горбу тумбочку с окурком. Остальные брали с собой лопаты, чтобы выкопать для окурка могилку и похоронить его, а на холмике поставить крест. Прямо настоящие похороны, только ночью, чтобы потом помнили и блюли порядок. Один раз за такую пробежку, глубокой ночью, в ненастную погоду, разведчики хотели его как следует проучить, да пожалели: сам с ними переносил все "тяготы и лишения".

А вот командира отделения Митюшкина Хромых терпеть не мог. Не любил за барство по отношению к солдатам, особенно молодым. Тот провинившихся заставлял копать и закапывать ямы, а сам сидел рядом и спокойно наблюдал. Издевался до тех пор, пока уставший солдат не выдерживал или самому не надоедало. А его знаменитые пробежки по кругу! Как таковой физзарядки не было -- взвод бегал по кругу, причем до изнеможения. Круг -- восемьсот метров. Митюшкин становился посреди круга, чтобы видеть, как бегут подчиненные, и давал команду: "Шире шаг! Быстрей!.." Вот за это солдаты его ненавидели.

...Утром Хромых встретил командира взвода Дворкина. Лейтенант молод, подтянут, силен. Красавин узнал, что он отлично владеет приемами самбо и каратэ, командиром взвода назначен недавно, после окончания военного училища. Отец Дворкина -- командир воздушно-десантной дивизии, но сын генерала службу познавал безо всяких скидок.

Красавин стоял неподалеку от помкомвзвода Хромых и видел, как он докладывает командиру взвода Дворкину.

За ночь Петр все передумал: как вести себя, что говорить, а о чем умолчать, готовился, если понадобится, показать приемы, которым обучал учитель. Жаль, что долго не тренировался. А возможно, и показывать не придется. Поймет ли его командир взвода? Что, если вообще слушать не станет? Он сынок генерала, мало ли что в голову взбредет. Нет, только не унижаться, он же ни в чем не виноват. Переживал -- решалась судьба. Услышал, как после доклада Хромых лейтенант Дворкин неторопливо сказал:

– - Ну показывай бузотера! Надо же, только прибыл, а сколько наделал шума!

– - Он не виноват. "Старики" решили над ним потешиться, да не вышло. Отбился. Но как? Класс! Двоих уложил, а двое драпанули.

– - Четверо на одного? А командир роты расписал так, будто им ни за что влетело. Ладно, давай его сюда.

Хромых обернулся и махнул рукой Красавину. Лейтенант Дворкин к мнению своего помощника прислушивался и нередко с ним соглашался. Хотя на Хромых и жаловались, что палку перегибает: с солдатами груб, замучил "экспериментами". Лейтенант в таких случаях обычно отвечал, что у него не просто солдаты, а разведчики, и они должны быть готовы к любым нагрузкам и неожиданностям. Спорить никто не решался. Попробуй, поспорь, когда у него папаша комдив.

Подойдя к командиру взвода, Красавин, как положено, представился. Тот долго и внимательно разглядывал его со всех сторон, потом глаза лейтенанта вдруг потеплели, и в них появились веселые, озорные искорки.

– - Говоришь, вчетвером окружили?

– - Так точно.

– - Не сдрейфил?

– - Даже в мыслях не было.

– - Почему?

– - В себе уверен.

– - Каким приемам обучен?

– - Восточные единоборства... Там много всего...

– - А кто обучал?

– - Мастер спорта по борьбе, учителем у нас работал.

– - Отлично. Сегодня же покажешь, на что способен.
– - Повернувшись к Хромых, сказал: -- Помоги парню подготовиться: подбери спарринг-партнеров и все, что надо.

– - Слушаюсь, -- кивнул Хромых.
– - Можете идти, Красавин.

– - Есть идти, -- ответил повеселевшим голосом Петр. По глазам лейтенанта понял, что гроза миновала, он его заинтересовал. Теперь надо постараться, показать все, что умеет.

В армии Красавин, пожалуй, впервые почувствовал свою полезность и нужность, и это его воодушевляло. Видел результаты работы, радовался им. Уволились в запас командир отделения Митюшкин и обидчик-старослужащий, и Красавин сразу же был назначен на должность командира отделения. Этой новостью поспешил поделиться с матерью. В ее ответном письме было столько материнской радости! Безграмотной матери писать письма помогала Алена Снежкова, соседская девчонка. Она была моложе Петра на три года, и он на нее внимания на гражданке не обращал. Та девушка, что ему нравилась, поступила в институт, но переписываться с ним не пожелала. Долго переживал, но что тут поделаешь. Писем от матери ждал с нетерпением. Постоянно вспоминал и об учителе. Хотя бы одна весточка! Что случилось? Почему не пишет? Из писем матери узнавал, что Григорий Иванович в Полянск больше не приезжал. Получил и письмо, в котором Алена писала о школьных делах, а еще, что его фотографию недавно поместили на стенд в военкомате. Ребята в школе об этом знают и им гордятся. Это все лейтенант Дворкин. Он подготовил на Петра служебную характеристику и заставил сфотографироваться. Еще одна приятная новость -- остался на сверхсрочную службу Хромых. Это хорошо, с таким в разведку идти можно.