Убийца Войн

Служанки попятились от нее, оставив наполовину погруженной в мыльную воду. Одна посмотрела на Синепалого и одобрительно кивнула.

– Итак, мы закончили? – спросил тот. – Превосходно. Ты и твои помощницы, Джлан, как обычно, на высоте. Тогда едем дальше.

– Они говорить-то могут? – спросила Сири.

– Разумеется, – ответил Синепалый. – Но они преданные служанки его бессмертного величества. В часы служения их долг – быть максимально полезными и не отвлекаться. Теперь, если вы собираетесь продолжать…

Она осталась в воде, даже когда молчаливые женщины попытались ее извлечь. Синепалый со вздохом повернулся спиной. Взяв за плечо мальца, он развернул и его.

Сири наконец позволила вывести себя из ванны. Промокшие женщины удалились в соседнюю комнату – наверно, переодеться, а несколько других подвели Сири к ванне поменьше – ополоснуться. Она ступила в воду и ахнула, поскольку та была намного холоднее. Женщины вознамерились ее окунуть, и она съежилась, но подчинилась, смывая большую часть мыла. Затем настал черед третьей, последней ванны. Приблизившись, дрожащая Сири учуяла крепкий цветочный дух.

– Что это? – спросила она.

– Ароматическая ванна, – объяснил Синепалый, так и стоявший спиной. – Или, если желаете, вам вотрет благовония придворный массажист. Но я не советую с учетом нехватки времени…

Сири вспыхнула, представив, как кто-то – мужчина или женщина – натирает ее тело духами.

– Меня все устраивает, – заявила она, залезая в воду.

Та была тепловатой, цветочный же запах – настолько силен, что дышать пришлось ртом.

Женщины двинулись вниз, и Сири со вздохом погрузилась в надушенную воду. Затем она вышла, и несколько служанок приблизились наконец с пышными полотенцами. Они принялись поглаживать Сири, и их прикосновения были столь же нежны, сколь мытье – грубым. Это ослабило ряд сильных запахов, чему Сири порадовалась. Другие подошли с темно-синим балахоном, который Сири, воздевши руки, дала на себя надеть. Затем его туго подпоясали.

– Можете повернуться, – сказала она эконому.

– Великолепно, – оценил Синепалый. Он махнул ей и направился к двери в боковой части комнаты. – Теперь поживее. У нас еще много дел.

Сири с прислужницами последовали за ним, и багровая комната сменилась ярко-желтой. В ней было куда больше мебели и никаких купален, а посреди – большое роскошное кресло.

– Его величеству не соответствует ни один оттенок, – поведал Синепалый, обведя жестом ярко раскрашенное помещение; женщины усадили Сири в кресло. – Он воплощает все цвета и Радужные тона, поэтому каждая комната окрашена в свой.

Сири уселась, и женщины принялись обрабатывать ее ногти. Еще одна попыталась расчесать колтуны, образовавшиеся после усердного мытья. Сири нахмурилась.

– Срежьте их, – велела она.

Служанки замялись.

– Сосуд? – спросила одна.

– Обрежьте волосы, – повторила она.

Синепалый дал добро, и после нескольких взмахов ножницами ее волосы грудой улеглись на полу. Тогда Сири закрыла глаза и сосредоточилась.

Она не понимала, как делала это. Королевские локоны всегда были частью ее жизни; изменить их – все равно что напрячь мышцу. Труднее, конечно, но через несколько минут она заново отрастит всю копну.

Женщины тихо ахнули, когда волосы вновь поползли к плечам. Их рост вызвал чувство голода и усталости, но это было лучше, чем поединок служанок с колтунами. Закончив, она открыла глаза.

Синепалый пытливо взирал на нее, еле удерживая гроссбух.

– Это… захватывающе, – проговорил он. – Королевские локоны. Дворец давно ждал этой чести, Сосуд. Вы можете по желанию менять окраску?

– Да, – подтвердила Сири. «По крайней мере, на какое-то время». – Они не очень длинны?

– Миледи, длинные волосы считаются в Халландрене признаком красоты, – ответил Синепалый. – Я знаю, что в Идрисе вы их убирали, но здесь многие женщины ценят такие, особенно богини.

Сири чисто из вредности захотелось оставить волосы короткими, но до нее начало доходить, что в Халландрене подобное отношение могло ее погубить. Взамен она смежила веки и снова задумалась. Волосы были по плечи, но Сири нарастила их еще немного, и, когда встала, они рассыпались по спине.

Сири открыла глаза.

– Как красиво, – шепнула молоденькая служанка, зарделась и быстро вновь занялась пальцами ног.

– Очень, – согласился Синепалый. – Я оставлю вас здесь, у меня есть кое-какие дела, но скоро вернусь.

Сири кивнула. Когда он вышел, несколько женщин принялись ее разукрашивать. Сири в печали страдала, пока другие обрабатывали ее ногти и волосы. Свадьбу она представляла иначе. Бракосочетание всегда мнилось ей чем-то далеким – должным случиться не раньше, чем подберут себе пары сестры и брат. Вообще-то, совсем еще маленькой, она говорила, что хочет разводить лошадей, а не выходить замуж.

Она выросла, но все равно тосковала по тем простым временам. Она не желала замуж. Не сейчас. Она еще чувствовала себя ребенком в теле зрелой женщины. Она хотела играть на холмах, собирать цветы и дразнить отца. Ей требовалось время для познания жизни до того, как ее принудят к обязанности вынашивать дитя.

Судьба лишила ее этой возможности. Теперь она столкнулась с неизбежной перспективой улечься в постель с мужчиной. С существом, который не заговорит с ней и не позаботится о ее желаниях. Она понимала физический смысл этого дела – спасибо стряпухе Мэб за откровенное обсуждение темы, однако душой словно окаменела. Ей хотелось убежать, спрятаться, умчаться как можно дальше.

Все ли женщины испытывали подобное или только те, которых мыли, прихорашивали и отсылали ублажать божество, способное уничтожать государства?

Синепалый наконец вернулся. За ним маячила еще одна фигура: пожилой человек в серебристо-синей одежде, которую Сири начинала соотносить с теми, кто служил Богу-королю.

«Но… Синепалый носит коричневое, – хмуро подумала Сири. – Почему?»

– А, я вижу, что пришел вовремя, – сказал он, когда женщины завершили работу. Склонив головы, служанки отступили к стенам.

Синепалый кивнул на пожилого:

– Это придворный лекарь, Сосуд. Перед тем как отвести к Богу-королю, вас придется осмотреть и выяснить, действительно ли вы дева, а также исключить некоторые болезни. Поверьте, это простая формальность, но боюсь, я вынужден настоять на ней. Учитывая вашу стыдливость, я не привел уже отобранного молодого лекаря. Полагаю, с престарелым вам будет уютнее?

Сири вздохнула, но кивнула. Синепалый махнул в сторону мягкого стола у стены; он и его мальчик-слуга отвернулись. Сири распустила балахон, подошла к столу и легла в ожидании самого постыдного эпизода в своей жизни.

«Которая станет только хуже», – подумала она, пока лекарь занимался осмотром.

Сьюзброн, Бог-король. Предмет всеобщего преклонения, жуткий, святой, величественный. Он уродился мертвым, но вернулся. Да человек ли он вообще или монстр, ужасный на вид? Говорили, он вечен, но ясно, что его правление завершится, иначе ему бы не понадобился наследник.