Убийство-2

Грю-Эриксен даже встал, чтобы проводить Бука.

Домой. Его дом в Ютландии, а до нее сейчас, казалось, миллионы километров. Зато в кармане Бука лежало приглашение на прием в южнокорейское посольство. Музыка. Искусство. Пиво и рисовое вино. И кимчи.

Плоуг и Карина ждали его на скамье в вестибюле. Судя по их унылым лицам, о судьбе теперь уже бывшего министра они знали.

— Томас, — привстала при виде его Карина.

— Мне нужно побыть одному, — прервал он ее торопливо и без дальнейших объяснений вышел в свежий, пахнущий водой вечер на острове Слотсхольмен.

Бук пытался вспомнить, где он любил проводить время до того, как стал министром. Когда был свободен.

Лунд старалась держаться так близко к операционной, насколько позволял ей медперсонал. Странге уехал в управление, чтобы допросить Торбена Сконинга. Брикс задержался в больнице для разговора с администрацией.

Примерно час спустя Странге позвонил ей.

— Ничего не получается. У Сконинга алиби. В Афганистане с ним случился нервный срыв. Его отправили домой тем же рейсом, что и Рабена и других раненых. Он утверждает, что Рабен видел его в самолете, хоть и не помнит этого.

— Проверь. Я еду.

Она собралась уходить, когда двойные двери в конце коридора распахнулись и вошла Луиза Рабен — бледная и встревоженная.

— Что случилось? — кинулась она к Лунд.

— Его только что прооперировали. Вам лучше поговорить с врачами.

— Я спросила, что случилось!

— Ваш муж захватил в заложники бывшего офицера. У него было оружие. Он хотел убежать, когда мы нашли его. Потом…

Лунд не была готова отвечать на эти вопросы. Она попыталась пройти мимо Луизы, но та перегородила ей дорогу.

— Почему вы в него стреляли?

Лунд и сама хотела бы это понять. Она снова и снова прокручивала в голове события той ночи, но ясная картина так и не выстраивалась.

— Он был вооружен. Было темно. Он вел себя как безумный. Простите…

— Йенс не такой.

— Вас там не было. Он приставил пистолет себе под горло. Мы решили, что он выстрелит в себя. Потом он передумал… — Она пожала плечами. — Не знаю, что случилось. Только он отказывался опустить пистолет. Мы не знали…

— Йенс не мог…

— Но все так и было, — настаивала Лунд.

Она вытащила из кармана пакет с уликами.

— У него с собой были эти вещи. Можете взять, нам ничего из этого не понадобится.

Пара перчаток и игрушечный солдатик с поднятым мечом. Луиза взяла их, глядя на маленькую пластмассовую фигурку.

В конце коридора появился Брикс.

— Извините, мне пора, — сказала Лунд и пошла ему навстречу.

— Какие новости от Странге? — спросил он первым делом.

— Сконинга уже допросили.

— Да, знаю. Его алиби подтвердилось.

— Это должен быть он. Мы проверили всех остальных офицеров «Эгира». Они все чисты.

— Если он из «Эгира»…

— А если нет, то мы в тунике. Что сказал врач?

— Состояние стабильное. Завтра можно будет допросить. — Брикс глубоко вздохнул и оглянулся вокруг. — У нас проблема. Перед тем как наркоз подействовал, Рабен несколько раз повторил, что полицейский, который в него стрелял, — это Перк. То есть Странге.

Лунд молчала.

— Хирург считает, что Рабен бредил, — продолжил Брикс. — Но мы не можем игнорировать такое заявление. Его слова придется приобщить к делу. По поводу выстрела Странге будет расследование, как вам известно.

О да, еще как известно, подумала Лунд.

— Сейчас я хочу все услышать лично от вас, Лунд. Вы все точно указали в рапорте?

— Конечно.

Он пытливо посмотрел на нее. Быстрые односложные ответы всегда вызывали у него подозрение.

— Что сказал хирург? — спросила она.

Брикс ждал. Он все понимал.

— Ладно. Да, что-то здесь не так, — признала она. — Когда Рабен увидел Странге, он назвал его Перком. Я слышала это. Подумала тогда…

— Вы уверены в этом?

— Но он же сумасшедший! За пару минут до того он избил Сконинга до полусмерти и тоже думал, что это Перк. Потом чуть не снес себе башку. Нельзя же верить…

— Все должно быть зафиксировано в деле.

— Да! Да! Я знаю. Но Рабен был на взводе. Он не понимал, что делает… Мне срочно нужно в управление.

Он поймал ее за рукав, когда она уже тронулась с места.

— Дослушайте меня до конца, хорошо? Когда год назад мы принимали Странге на работу, я читал его резюме. Он прослужил в армии довольно долго.

— Да! Я знаю. Он мне рассказывал. Служил рядовым в Вордингборге. Заработал проблемы со спиной, демобилизовался. Вряд ли можно всерьез рассматривать его как подозреваемого.

Брикс нахмурился:

— Он был не только рядовым в Вордингборге. Еще он служил в спецназе. Офицером. К нам попал по программе обмена. Странге — эксперт по стрелковому оружию и… в других вещах, о чем нам, вероятно, не сообщили.

— Нет…

К ним по коридору шел Странге. Приблизившись, он встал рядом с Бриксом, посмотрел на них обоих. Руки в карманах, на унылом лице напряжение.

— Решил заехать за вами, — сказал он. — Никогда раньше ни в кого не стрелял. Как он?

— Жить будет, — сказал Брикс. — Нам нужно поговорить.

Странге сидел на стуле напротив Лунд и Брикса в его кабинете.

— Как долго вы служили в спецназе? — спросил Брикс.

Странге сделал глубокий вдох и по очереди посмотрел на них.

— Вы что, серьезно? Да бросьте…

Брикс недовольно сжал губы:

— А вы думали, мы тут шутки шутим? Вы стреляли в человека. Он назвал вас Перком. Любой инцидент с оружием тщательно расследуется, а уж при таких обстоятельствах… Мы должны все четко для себя прояснить.

— Бред какой-то, — недовольно буркнул Странге. — Я прослужил в армии несколько лет. Потом мне предложили перевестись в спецназ.

— Почему ты мне лгал? — спросила Лунд.

— Потому что нам нельзя об этом рассказывать! Послушайте. Да, я там служил. Потом мне все осточертело. Честно говоря, для этого дерьма я недостаточно крут. Поэтому я ушел из армии и поступил в полицейскую академию.

— Но потом вы вернулись? — уточнил Брикс.

— Да. После событий одиннадцатого сентября ко мне пришли и сказали, что им нужны люди. У меня была нудная работа в отделе по борьбе с наркотиками. Те армейские ребята очень просили. Ну я и решил еще раз попробовать. — Он нахмурился. — Идея была шикарная. Стоила мне брака. Восемнадцать месяцев назад я навсегда распрощался с армией и попал сюда. — Он обвел взглядом комнату. — Здесь мне понравилось гораздо больше. Такая работа мне подходит. Уж не знаю, может, вы и не согласны с этим…