Убийство на станции

— Доктор, я же сказал, что вам не верю. Зачем заново предлагать? Либо вы выкладываете правду, и мы думаем, как её принять, либо…

— Либо? — чуть склонила голову набок Скачкова.

— Либо идите отсюда. Как правильно заметил командир Хромов — вас сюда никто не звал. Идут следственные действия, и посторонним тут нечего делать.

Она долго думала. Очень долго. Несколько раз Сенников пытался что-то сказать, но Скачкова властным жестом его останавливала. Уже и Плотников хотел было её поторопить — раздумья доктора, по его мнению, превысили все временные пределы. Следователь уже устал от молчаливого ожидания.

— Мы ещё долго будем так стоять? — не вытерпел Оболенский.

— Уже нет, — как-то очень спокойно ответила Скачкова. — Капитан, вы с майором можете идти.

Ни слова не говоря, Сенников и Оболенский повернулись и неторопливо пошли по коридору станции — прочь от шлюза. Никто из них не обернулся.

Плотников удивился такому продолжению в развитии событий, но не подал виду, в отличие от Хромова. Командир станции удивленно открыл рот, глядя вслед уходящим офицерам.

— Ярослав Игоревич, вы тоже можете идти, — всё так же спокойно сказала доктор, плавным и изящным жестом руки указав на коридор.

— Благодарю, но я, пожалуй, постою рядом с подполковником.

— Как знаете, — повела плечом Скачкова.

— Что опять за спектакль? — наконец, не выдержал Плотников, толчком пяткой останавливая Стажёра. Кеша удивленно вжикнул колесами, разворачиваясь.

— Это не спектакль, Николай Иванович. Неужели вы подумали, что вот так просто сможете узнать то, о чём даже в руководстве ВКС знают единицы? Вы же кто? Юрист, пусть даже и в должности следователя по особо важным делам. А станция «Союз» — объект особой секретности.

Скачкова взглянула на потолок, царственно взмахнула рукой.

— В эту конструкцию вложены не только огромные деньги, но и уникальные технологии. Соответственно, проводятся уникальные исследования. А, знаете? — доктор нежно улыбнулась. — Нам было невероятно интересно за вами наблюдать! Потрясающе! — она подошла ближе, встав буквально в метре от следователя. Плотников учуял приятный цветочный запах и сумел разглядеть ровный слой нежно-красной помады на губах Скачковой. — Вы довольно быстро сумели понять, что сотрудники станции не говорят вам правды. Но потом!..

Пушистые ресницы женщины грациозно взлетели.

— … что вы только не придумывали! Вариант с инопланетным разумом был настолько реалистичен, что мы сами чуть в него не поверили.

Плотников сдерживался. Слова доктора задели его самолюбие очень сильно. А последующая фраза добила.

— Вас не удерживают здесь, подполковник. Можете открывать шлюз и возвращаться на Землю. Спектакль окончен… Командир станции вас проводит. И, напоследок… Зря вы не приняли моё предложение. Такого больше не будет.

Скачкова мило улыбнулась. Следователю показалось, что в этот момент она сложила красивые губы в прощальный поцелуй.

Глядя на прямую спину доктора, удаляющуюся от него по коридору, Плотников почувствовал себя опустошённым. Будто кто-то умело вытащил из его души все возможные эмоции.

— А что это было, шеф?! — сквозь туман душевной пустоты прорезался голос Стажёра.

— Сдаётся мне, что это была комедия, — тихо ответил Николай Иванович. — Кому-то, мой друг, мы перешли дорогу… Или я выпил на станции все запасы кофебенди.

Он повернулся к Хромову, во время монолога Скачковой простоявшему молчаливым изваянием. Командир станции скрипнул зубами.

— Я нифига не понимаю! — полковник потерянно наблюдал за уходящей Скачковой.

Неожиданно по стенам станции прокатился легкий гул и затих под потолком.

— Это сети Прометея. Базовый интеллект заработал, — усмехнулся Хромов — Значит, сейчас и связь появится.

Будто подтверждая его слова, пискнул вызовом планшет Плотникова. На экране высветился код для подключения гаджета к общей сети станции. Вздохнув, Николай Иванович ввёл цифры. Планшет благодарно мигнул и явил изображение кабинета директора СК и самого директора, сидящего за столом. За его спиной висел портрет президента.

Директор задвигал губами — звук приходил с опозданием.

— Плотников, ты чего там завис на станции? Я о чём тебя просил?! Слетать и быстренько глянуть. Потом вернуться. А ты что?! Развил какую-то бурную деятельность. Кого-то там начал искать… Людей беспокоишь…

— Директор, я…

— Я — последняя буква в алфавите! — стукнул ладонью об стол директор. — Короче, у меня для две новости — хорошая и плохая. С какой начать? Впрочем, я начну с хорошей. Грузись на транспорт и дуй обратно на Землю. Нечего тебе больше делать на станции.

— А плохая? — вопрошал Плотников.

Директор чуть помедлил.

— Ты сейчас достань из Стажёра его внутренний терминал. Я тебе код сброшу…

На экране планшета в углу загорелись шесть красных цифр. Они неторопливо мигали, но в этом было скрыто что-то зловещее.

— Что это за код, директор?

— Подполковник, ты там что, звездной пыли объелся?! Не слышал приказа? Или цифры нечёткие? Выполнить немедленно!

Хромов в этот момент прислонился спиной к стене коридора и судорожно проглотил слюну. Он увидел катящийся к шлюзу кар для внутренних перемещений по станции. Каром управлял Оболенский.

— Командир, вас вызывают на КП для связи с центром управления ВКС, — официально сообщил капитан, подгоняя кар. — Срочно.

Хромов замешкался. Он плохо понимал происходящее и потому вопросительно взглянул на Плотникова, но тот был занят разговором с директором СК. Полковник, было, протянул ему руку для прощания, и тут же одёрнул — Николай Иванович был весь в цифрах, мелькающих в углу планшета. Его глаза были полны слёз…

Хромов знал, что означают эти цифры. Это был код полного отключения Стажёра и форматирования всех его систем. Это была гибель Кеши, как интеллекта.

Ярослав Игоревич, перед тем, как сесть в кар, набрал на панели шлюза код. Створка шлюза мягко открылась. Полковник понял, что на транспорте нет никакого саркофага и сбежавшего от эксперимента «туриста». Транспорт был предназначен только для следователя по особо важным делам Плотникова, который очень мешал кому-то там — на Земле.

И ещё Хромов понял, что следующий транспорт на Землю будет для него самого.

Николай Иванович сидел в уютной небольшой кафешке, приютившейся на углу пересечения Садового кольца и Тверской улицы. Он пил кофебенди маленькими глотками, глядя на фонтаны Манежной площади. А что ещё делать летним вечером одинокому пенсионеру?