Убийство на станции

Сотрудники станции не паниковали. Каждый на своём месте выполнил необходимые действия и вскоре Хромову стали поступать отчёты всех служб. Ситуация нормализовалась, но Прометей нашёл трещину на обшивке. Командиру станции было недосуг тщательно анализировать возникшее положение, и он отправил на устранение трещины группу, которую возглавил майор Сенников. А сам принялся изучать видеоматериалы из зоны эксперимента для выяснения причин неконтрольного разгона реактора, и подключил к анализу базовый интеллект станции. При этом заблокировал для доступа площадку для эксперимента.

На КП пришли учёные и тоже приняли участие в анализе. Как заметил Хромов, Наталья и Марина вели себя учтиво друг к другу, без скандалов и истерик, что командира станции удивило. Тут и Сенников доложил, что микротрещина на обшивке ликвидирована.

Полковник отдал команду прекратить все работы, перевести реактор в нормальный режим, а сотрудникам дал время, чтобы отдохнуть и успокоится. За это время он хотел более тщательно посмотреть материалы по возникшей неисправности и, оставив на КП Оболенского, прошёл к себе в каюту. Тут с ним связалась Фролова и предложила отдохнуть вместе. Хромов не смог ей отказать.

— Так, так, — улыбнулся Плотников. — И сколько же времени вы отдыхали?

Хромов подумал и ответил.

— Часа два. Наталья была необыкновенно ласкова, и все уговаривала меня продолжить работу в экспериментальной зоне.

— За эти два часа вы отлучались из каюты?

Полковник сморщился.

— Да. Поступил сигнал для начала связи с Землёй, и мне пришлось пройти на КП. Не мог же я говорить с центром управления ВКС из каюты!

— Как долго вас не было?

— Минут двадцать. На КП пришла Марина и тоже подключилась к беседе. Она настаивала на продолжении эксперимента, обосновывая тем, что в противном случае экспедиция не будет иметь смысла. Руководители технических служб станции не видели препятствий для возобновления работы, но окончательное решение было на мне, как на командире станции. И я решил собрать экипаж в кают-компании, чтобы каждый технический специалист мог открыто высказаться. Учёные и Сенников были за продолжение и напросились, чтобы я впустил их в зону эксперимента для подготовки к повторному запуску — провести диагностику капсул и накопителей энергии для установки Фроловой. Инна и доктор Синичкина оставались в лаборатории для производства дополнительного количества раствора, чтобы не бегать туда во время эксперимента.

— Вы, конечно, согласились, и с этого момента уже не контролировали станцию?

— Да, — огорчённо кивнул Хромов. — Когда я подошёл к кают-компании и не смог туда попасть, неизвестный женский голос сообщил, что станция под её контролем, и я должен делать так, как она скажет.

— Трансляция шла по сети Прометея?

— Да. Базовый интеллект мне уже не подчинялся.

— Понятно, — вдохнул и выдохнул Плотников. — А как получилось, что на станцию вызвали следователя? Для чего?!

— Для меня это тоже было загадкой, — искренне недоумевал полковник. — Прометей иногда странно молчал, когда я задавал вопросы этой женщине. Потом я слышал странный ответ, потом молчание, а потом опять ответ, который противоречил первому. Голос часто искажался необычными тембрами и, иногда мне казалось, что эта женщина явно не понимает о чём говорит.

— То есть, сошла с ума?

— Нет, — мотнул головой Хромов. — Было ощущение, что она хаотично подбирает слова для передачи мысли. Иногда говорила, будто скороговоркой…

— Чёрт! — сжал кулаки Николай Иванович, и взглянул на молчавшего всё это время Стажёра. — Ну, а ты что скажешь?

— Я думаю, — ответил Кеша. — Мне не хватает фактов. Может быть, показать полковнику ту запись с сервера Маши?

— Какой Маши? — не понял Хромов, но Плотников только махнул рукой.

— Показывай.

Стажёр спроецировал запись на голографический экран. Хромов внимательно посмотрел, и попросил повторить.

— Откуда это у вас?! — полковник удивленно глядел на следователя, закончив просмотр.

— А вот этого мы не знаем, Ярослав, — следователь шлепнул губами, издавая звук открываемой бутылки. — Ваша станция полна загадок. Вы лучше скажите, в какое время могла быть сделана запись? И о каком журнале может идти речь?

Хромов сосредоточенно задумался и попросил:

— А можно ещё раз посмотреть запись? Только в медленном воспроизведении.

Плотников величественно кивнул Стажёру, и тот просьбу командира выполнил.

— Мне кажется, что запись сделана как раз после первой попытки эксперимента. И именно той камерой, которой снимали «поражение» Марины Скачковой. Стоп! Так это же близ каюты майора Сенникова! — прокомментировал запись Хромов.

— Однако, — усмехнулся следователь. — Этот ваш майор достаточно часто фигурирует в ключевых событиях. Кеша, анализ! Тебе Прометей скидывал файлы с личными делами участников экспедиции? Выведи личное дело майора на экран.

— Файл на майора Сенникова отсутствует, шеф, — заявил Стажёр.

Плотников матерно выругался, заставив Кешу и Хромова вздрогнуть. Потом полковник осторожно спросил:

— А что вас интересует, Николай Иванович? Я тщательно изучал дела своих заместителей.

— Что-то такое не совсем обычное, Ярослав. Какие-то умения майора, скрытые за банальной формулировкой. Вы же говорили, что таких специалистов, как Сенников в ВКС единицы.

— Хм, — моргнул Хромов. — Может быть, развяжете меня?

— Может быть, — следователь грозно взглянул на него. — После того, как вы мне скажете, кто вам дал поручение меня, так сказать, обезвредить. Только не говорите, что это женщина с механическим голосом.

— Но это действительно она! — выкрикнул полковник. — Она сказала, что жизнь Наташи под угрозой, если я не сделаю этого.

— Ярослав, — спокойно отреагировал на крик командира Плотников. — Я вам не верю. Согласитесь, что кидаться с оружием на следователя по особо важным делам, да ещё имеющего комплекс Стажёр, не совсем разумно. И кто такая Наташа?! Ну, несостоявшийся учёный… ну, дочь влиятельного генерала… Таких Наташ, как грибов в лесу по осени. Или, у вас на неё какие-то серьёзные виды?! Озвучьте мне мотив вашего порыва.

— А что, если я её люблю! — горячечно прокричал Хромов.

— Ну-у-у-у, — нудно затянул следователь и усмехнулся. — Это мотив. Так если? Или любите? И позвольте спросить — за что?! Эта Наташа вас тупо использовала. Причем, в своих корыстных целях. Это и Кеше понятно.

Стажёр утверждающе моргнул фотоэлементом.

— Вы, Николай Иванович, — устало склонил голову командир станции, — просто, никогда не любили женщину. Поэтому вам не понять…

— Да, мне не понятно! — повысил голос Плотников. — Почему офицер ВКС, наделённый ответственностью за судьбы экипажа, не только наделал кучу ошибок, но и ещё пошёл на преступление. И ради кого?! Разве вот из этой записи не понятно, что Скачкова и Фролова были в сговоре? А Наташа на вашу любовь просто наплевала! Уверен, она не просто так заявилась к вам в каюту. Не ради совместного отдыха, а ради той записи, якобы, нападения на неё. И ещё я уверен, что в ваше отсутствие она впустила кого-то, кто воспользовался вашими личными кодами управления базовым интеллектом. У вас в каюте стоит камера?

— Н-нет, — мотнул головой Хромов. — Я её убрал, когда меня назначили руководить экспедицией. Ну… вы же понимаете?

— Я-то понимаю, Ярослав. А вот, вы, думаю, соображаете плохо.

Плотников хотел плюнуть рядом с полковником, но не стал. Он немного помолчал, а потом, отвернувшись, тихо сказал:

— Женщину любят не за ласки и не за умение угождать мужчине. Её любят за преданность в любви к мужчине. Кеша, развяжи этого слепца.

Стажёр подкатился к Хромову и оборвал пластиковые путы. Полковник остался сидеть под терминалом, сжав голову ладонями.