Убийство по-домашнему

Мариан растерянно посмотрела на нее и спросила: — А кто?

— Вот в этом-то и состоит загадка, — заявила Эйприл и, сделав глубокий вдох, начала длинный монолог: — Ты ведь знаешь, что полиция всегда подозревает кого-нибудь в совершении преступления. В этом случае — бедного мистера Сэнфорда. Но всегда оказывается, что подозреваемый невиновен. Кто-то другой должен разоблачить преступника. Не полиция. Кто-то вроде Дона Дрекслера из книг Дж. Дж. Лейна.

На Мариан Карстерс словно неожиданно нашло просветление, и она поняла все, включая кукурузные хлопья и букет роз на столе. Так ей, по крайней мере, казалось.

— Послушайте, дети, — строго и очень решительно сказала она. — Совершенно очевидно, что мистер Сэнфорд застрелил свою жену и теперь пытается скрыться от полиции. Не могу сказать, что я искренне возмущена его поступком, потому что Флора действительно была ужасная женщина. Но это дело полиции, меня оно не касается. — Мариан взглянула на часы. — Пора снова приниматься за работу.

— Мамочка! — простонала Дина. — Умоляю тебя, подумай! Неужели ты не понимаешь, какой это замечательный удобный случай?

— Я понимаю, что должна заработать на жизнь для нас всех, — ответила Мариан Карстерс. — Через неделю я должна сдать рукопись издателю, а написала пока что не больше двух третей. У меня нет времени вмешиваться в чужие дела. Но даже если бы у меня оно было, я бы не хотела вмешиваться в такие истории.

Дина, хотя она и была огорчена, не собиралась сдаваться. Если не помогут весомые аргументы, останется еще одно оружие: Эйприл расплачется. Это, как правило, помогало достичь желаемого результата.

— Мамочка, подумай, какая это реклама! Сколько твоих книг купили бы люди! И тогда…

В этот момент у входной двери раздался звонок. Арчи побежал открыть. Вошел лейтенант Билл Смит в сопровождении сержанта О'Хэйра.

Эйприл молниеносным взглядом окинула мать. Все в порядке: при ее виде расчувствовался бы даже медведь. Роза над ухом прикрывала прядь седых волос. Губная помада еще не стерлась. Голубой халатик выглядел неотразимо.

— Извините за визит, — сказал Билл Смит. — Мы из полиции.

Он назвал свою фамилию и представил сержанта О'Хэйра.

— Чем могу служить? — спросила Мариан Карстерс, тоном ясно давая понять гостям, что они пришли очень не вовремя. Она даже не пригласила их войти и не предложила сесть, а, напротив, выразительно взглянула на часы.

Дина вздохнула. Мать становится невозможной, когда ее охватывает рабочая злость! Изобразив самую очаровательную улыбку, на какую она была способна, Дина сказала:

— Пожалуйста, садитесь.

Лейтенант Смит поблагодарил и сел. Он восхищенно огляделся по комнате.

— Не желаете ли выпить кофе? — защебетала Эйприл.

Прежде чем лейтенант успел раскрыть рот, сержант ответил:

— Спасибо. Нет. Мы здесь по служебному делу.

Билл Смит кашлянул и сказал:

— На соседней вилле сегодня было совершено убийство. Я провожу расследование по этому делу.

— Я узнала обо всей этой истории лишь несколько минут назад из газеты, — сказала Мариан. — Поэтому опасаюсь, что не смогу вам ничем помочь. Весь день я была занята срочной работой. — И она с нажимом добавила: — Я еще не закончила на сегодня.

— Мамочка пишет детективные повести, — поспешно пояснила Дина. — Первоклассные.

— Я не читаю детективные повести, — холодно заявил Билл Смит. — Я не люблю такие книги.

Мариан слегка приподняла брови.

— А чем они вам не нравятся?

— Их пишут люди, не имеющие понятия о криминалистике, — сказал Билл Смит, — и вырабатывающие в широких читательских кругах ошибочные представления о полиции и полицейских.

— Неужели? — ледяным тоном спросила Мариан. — Позвольте заметить, что большинство полицейских, с которыми я сталкивалась в жизни…

Арчи громко чихнул. Дина обратилась к лейтенанту:

— Вы в самом деле не хотите выпить кофе?

Эйприл, со своей стороны, тоже постаралась направить разговор на другую тему, сказав:

— Но не по этому особому делу…

— Это особое дело касается полиции, а не меня, — прервала ее Мариан. — Прошу прощения, джентльмены, но…

— Ваши дети слышали выстрелы, — сказал сержант О'Хэйр. — Они свидетели.

— В свое время они наверняка очень охотно дадут показания, — сказала Мариан. — Даже если бы вам этого не хотелось, сомневаюсь, чтобы какая-то сила заставила моих детей молчать.

Лейтенант Смит вторично кашлянул и, вспомнив, что когда-то один начальник охарактеризовал его в рапорте как «умеющего располагать к себе людей», изобразил на лице самую привлекательную улыбку, на какую только был способен.

— Видите ли, — сказал он, — я понимаю, что для вас это очень неприятная история, однако в связи с такими необычными обстоятельствами уверен, что вы захотите сотрудничать с нами.

— Захочу, — ответила Мариан. — Я куплю моим детям новую одежду, чтобы они выглядели как можно лучше, когда будут давать показания в суде. А теперь, полагаю, мы исчерпали тему.

— Минуточку, — вмешался сержант О'Хэйр, о котором никто никогда не писал, что он умеет располагать к себе людей. — Эти ваши дети единственные свидетели, которые могут точно определить время, когда было совершено преступление. Мы хотим знать, в котором часу раздались выстрелы.

— Я как раз тогда посмотрела на часы, — быстро сказала Эйприл, бросая на мать умоляющий взгляд, — потому что мы размышляли над тем, не пора ли уже варить картошку.

Мариан Карстерс вздохнула.

— Ну, хорошо. Скажи этим джентльменам, сколько тогда было времени, и пусть это наконец закончится.

Арчи внезапно выскочил из-за кресла.

— Было как раз… — начал он, но тут же осекся, взвыл от боли и принялся энергично растирать руку, которую незаметно ущипнула Эйприл.

— Я отутвувечучу, — шепнула Эйприл.

— Гуговуворури, — согласилась Дина.

Мариан сжала губы.

— Пожалуйста, говорите по-человечески, — напомнила она.

У Эйприл была жалобная мина, и казалось, что она немножко нервничает. Она подошла к лейтенанту Смиту и подняла на него красивые глаза, которые уже наполнялись слезами.