Убийство под аккомпанемент

— Спасибо. Не стоит беспокоиться. Какая я растяпа, — задыхаясь, произнесла она.

Смяв листок в кулачке, она свободной рукой подобрала содержимое сумочки. Один из официантов, подобно автомату, двинулся ей на помощь.

— Совсем близко к краю сцены, — повторил Аллейн. — Поэтому давайте предположим, что вы, мисс де Суз, или мисс Уэйн, или мистер Мэнкс могли сунуть руку под сомбреро. По сути, пока пары танцевали, любой оставшийся за столом мог бы это проделать. Вы все согласны?

Карлайл остро сознавала движение мышц своего лица. Она ощущала на себе взгляд Аллейна, равнодушный и пристальный, как он останавливается по очереди на ее глазах, губах, руках… Она вспомнила, что заметила его — сколько часов назад это было? — за соседним столиком. Она услышала, как Эдвард потихоньку шевельнулся в кресле. Листок в кулачке Фелиситэ зашуршал. Раздался резкий щелчок, и Карлайл непроизвольно дернулась. Леди Пастерн открыла лорнет и теперь смотрела через него на Аллейна.

— Вы ведь были возле нашего стола, так ведь, Аллейн? — спросил Мэнкс.

— По чистой случайности, — любезно откликнулся Аллейн.

— Думаю, нам лучше повременить с ответами.

— Правда? — весело переспросил Аллейн. — Почему?

— По всей очевидности, вопрос о том, могли ли мы коснуться какой-то там шляпы или того, что лежало под ней…

— Тебе прекрасно известно, что это за шляпа, Нед, — вмешался лорд Пастерн. — Это мое сомбреро, а под ним лежал револьвер. Мы это уже проходили.

— …этого сомбреро, — поправился Эдвард, — как раз из тех, которые могут иметь опасные последствия для всех нас. Мне бы хотелось сказать, что помимо самой возможности — которой мы не признаем — того, что кто-то его касался, никто не сумел бы достать из-под него револьвер, затолкать в дуло часть трубки от зонта и вернуть револьвер на место так, чтобы никто этого не заметил. Если никого не обижу моим заявлением, сама мысль о таком маневре представляется мне нелепой.

— Ну, не знаю, — протянул с беспристрастностью судьи лорд Пастерн. — То и дело гас свет, качалась стрелка, и все, разумеется, смотрели на меня — знаете ли, если исходить из фактов, такое вполне возможно. За себя ручаюсь, что ничего бы не заметил.

— Джордж! — отчаянно прошептала Фелиситэ. — Ты хочешь нас подставить?

— Я хочу истины! — раздраженно крикнул ее отчим. — Некогда я был теософом, — добавил он уже тише.

— Ты был и остаешься полоумным, — сказала его жена, закрывая лорнет.

— Так-так, — произнес Аллейн, и внимание оркестрантов, служащих ресторана и его гостей, отвлекшееся было на семейную перепалку, снова сосредоточилось на нем. — Нелепый или нет, а я этот вопрос задам. Разумеется, вас ничто не заставляет на него отвечать. Кто-либо из вас трогал сомбреро лорда Пастерна?

Все молчали. Официант, собравший осколки стекла, распрямился с нервной улыбкой.

— Прошу прощения, сэр, — сказал он.

— Да?

— Молодая леди, — официант поклонился в сторону Фелиситэ, — запускала руку под шляпу. Я обслуживал их столик, сэр, и случайно заметил. Надеюсь, вы простите, мисс, но я действительно случайно заметил.

Карандаш Фокса шелестел по бумаге.

— Спасибо, — сказал Аллейн.

— Ну, это уж абсолютно слишком! — вскричала Фелиситэ. — Что, если я скажу, что это неправда?

— Не стоит, — посоветовал Аллейн. — Как указал мистер Мэнкс, я сидел рядом с вашим столиком.

— Тогда зачем спрашивать?

— Чтобы проверить, признаетесь ли вы открыто в том, что действительно запускали руку под сомбреро.

— Люди, — сказала вдруг Карлайл, — неохотно делают откровенные заявления там, где было совершено уголовное преступление.

Подняв глаза на Аллейна, она обнаружила, что он ей улыбается.

— Как же вы правы, — сказал он. — Вот почему расследование убийств так утомительно.

— Мы проторчим тут всю ночь, — вскинулся лорд Пастерн, — пока вы тут сплетничаете? В жизни не видел такого дилетантства. Просто тошнит.

— Разумеется, сэр, продолжим. Осталось совсем немного. Боюсь, будет необходимо обыскать всех вас, прежде чем отпустить.

— Всех нас? — быстро переспросила Фелиситэ.

С чем-то сродни благоговению они посмотрели на леди Пастерн.

— В дамской гардеробной ждет надзирательница, — пояснил Аллейн, — и сержант полиции в мужской. Кроме того, если будете так добры, нам понадобятся ваши отпечатки пальцев. Сержант Бейли этим займется. Начнем? Возможно, вы, леди Пастерн, пойдете первой?

Леди Пастерн встала. Ее фигура, туго затянутая в корсет, как будто увеличилась в размерах. Все тайком бросали на нее беспокойные взгляды. Она повернулась к мужу:

— Из множества унижений, которым ты меня подверг, — изрекла она, — это самое невыносимое. Этого я тебе никогда не прощу.

— Боже ты мой, Си, — отозвался он, — да что такого в обыске? Твоя беда в том, что у тебя грязные мысли. Если бы ты тогда в Кенте слушала мои лекции о Красе Тела…

— Silence! [26] — сказала она и величественно удалилась в дамскую гардеробную.

26

Здесь: тихо (фр.).

Фелиситэ нервно хихикнула.

— Кто угодно может обыскать меня, — щедро предложил лорд Пастерн. — Идем.

Он первым направился в мужскую гардеробную.

— Возможно, мисс де Суз, вам захочется пойти с матушкой. Это вполне допустимо, если вы считаете, что она бы так предпочла.

Фелиситэ сидела, левой рукой сжимая сумочку, правой ее руки не было видно.

— Полагаю, она предпочла бы мученичество в одиночестве, мистер Аллейн.

— Может быть, вам пойти и спросить ее? Тогда вы пройдете свою часть программы, когда она освободится.

Он стоял совсем близко от Фелиситэ, улыбаясь ей сверху вниз.

— О, ладно, — сдалась она. — Если хотите.

Без малейшего энтузиазма и оглянувшись на Мэнкса, она последовала за матерью.

Аллейн тут же сел в ее кресло и обратился к Мэнксу и Карлайл.

— Интересно, — начал он, — не могли бы вы помочь мне с парой вещей, которые надо прояснить? Полагаю, вы оба были на обеде в доме лорда Пастерна — на Дьюкс-Гейт, так ведь? — перед сегодняшним шоу.

— Да, — сказал Эдвард, — мы там были.

— А кто еще? Морено, Ривера и, разумеется, лорд и леди Пастерн. Кто-нибудь еще?

— Нет, — сказала Карлайл и тут же поправилась: — Я забыла. Мисс Хендерсон.

— Мисс Хендерсон?

— Раньше она была гувернанткой Фелиситэ и осталась в роли своего рода подспорья домашним.

— Как ее полное имя?

— Я… честно говоря, не знаю. Нед, ты когда-нибудь слышал, как зовут мисс Хендерсон?

— Нет, — признал Эдвард, — никогда. Она просто Хенди. Кажется, Эдит. Подождите-ка. Знаю! Фэ много лет назад говорила, что как-то видела избирательные списки или навроде того. Петронелла Ксантиппа.