Убийство после сдачи номера в печать
Шрифт:
Подобные типы знакомы были Альберу, с такими нелегко сладить. Пробежав строки с подробным перечислением татуировок Пепе на руках, груди и на бедрах, он перешел к описанию места происшествия. Ну и жилье — кошмар какой-то! Ведь Пепе, должно быть, зашибал немалую деньгу. Мог бы снять себе приличную квартиру, позаботиться об обстановке или на худший случай об уборке. Но Пепе подобные мелочи не волновали. Домой он приходил только спать, ну и разве что переодеться. По утрам просиживал в прихожей лаборатории или в ближайшей пивной, взимая поборы с «подопытных». Бог весть в каких еще темных делишках он был замешан. Альбер не сомневался: стоит копнуть поглубже, и наверняка
По вечерам для Пепе начиналась веселая жизнь: поужинать, перекинуться в карты, пообщаться с такими же мошенниками, как он сам, подцепить бабенку, — словом, почувствовать себя хозяином жизни. А на рассвете плестись домой — в свою грязную конуру — отсыпаться.
Денег при нем не было обнаружено — первая ошибка, допущенная убийцей. Второй просчет — это большущий кровоподтек на спине Пепе. Словно от удара ногой. Сыщик, расследовавший дело о самоубийстве, заподозрил неладное и переслал документы Корентэну, а тот, узнав, что покойный был подсобным рабочим на заводе «Фармацит», положил папку на стол Лелака. Суть происшедшего ясна как божий день. Все было именно так, как заподозрил сыщик окружного полицейского участка, спихнувший на них дело. Кто-то сзади набросил удавку на шею Пепе и с силой рванул, упершись ногой в спину жертвы. Но кто? Горилла? Судя по всему, именно он занял место Пепе. Но Пепе был тертый калач, как же он мог доверчиво повернуться спиной к сопернику? И уж вовсе не понятно, каким образом ввалился в квартиру Пепе квадратноголовый с толстой веревкой в руках, заканчивающейся петлей. Полный абсурд, да и только!
Откинувшись на стуле, Лелак зацепился мысками ботинок за нижнюю перекладину письменного стола, чтобы сохранить равновесие, закрыл глаза и попытался образно воссоздать картину преступления. Соперники, схватившиеся друг с другом не на жизнь, а на смерть, чередовались перед его мысленным взором, Альбер не обратил внимания, что кто-то вошел в комнату и все разговоры смолкли, до его сознания не дошло, что совсем рядом знакомый голос шефа произнес: «Когда проснется, пришлите его ко мне».
Альбер очнулся от дружеских встряхиваний, его поставили на ноги, вытолкали в коридор и, едва успев опомниться, он уже стоял перед Корентэном. Шеф постригся и сейчас своей благородной проседью больше всего напоминал изысканную модель элегантных парикмахерских салонов.
— Что нового? — поинтересовался он.
Велик был соблазн ответить: мол, ничего. Но Альбер был уверен, что как минимум человек пять уже успели проинформировать шефа.
— Я доставил арестованного.
— Напрасно трудился. Мог бы прямиком везти его в больницу.
Самым скверным в юмористических замечаниях шефа была невозможность ответить ему в том же тоне. Альбер погрузился в изучение ковра под ногами, пытаясь разобраться в хитросплетениях орнамента.
— Надеюсь, он напал на тебя первым? — Корентэн извлек кисет, не спеша набил и раскурил трубку. Приятный аромат табака смешался с запахом шампуня и мужского одеколона.
— Да, шеф. Я не успел даже спустить предохранитель, как он на меня навалился. Ну, а я…
Корентэн дирижерским взмахом призвал его к тишине.
— Изложи письменно. В четырех экземплярах, на мое имя. Буасси в это дело не впутывай. Ты просто надумал поговорить с этим типом. Кстати, о чем?
— Э-э… об убийстве Пепе, то есть Жюля Пеперелли. Убитый систематически вымогал у временных работников завода «Фармацит» отчисления от платы за роль подопытных объектов. Эту функцию теперь перенял… этот, как его… — Альбер совсем расстроился: раз в кои-то веки
решился заговорить официальным языком протокола, и вот вам…— Жак Фремон. — Корентэн досадливо махнул рукой, рассыпав по полу табачные крошки. — Ступай, и напиши все, как положено!
Когда Альбер вернулся к себе, Бришо протянул руку к вешалке, чтобы снять пальто.
— Не пойдешь со мной?
— Куда?
— К Лафронду.
Альбер пожал плечами и достал стопку бумаги.
— На кой черт? Ты все еще не расстался с мыслью, что это он убил Дюамеля из ревности?
— Почему бы нет? Но мы могли бы собрать кое-какой материал и для твоей версии.
— Какой именно? Ведь он сказал, что понятия не имеет, над чем работал Дюамель.
— Скажем, мы могли бы выяснить, сколько Дюамель получал за каждую свою статью, сколько платил за информацию. Ведь если действительно замахнулся на серьезную тему, то Лафронд должен был знать об этом.
— Ну что же… — Беда в том, что Альберу страшно не хотелось приниматься за докладную записку. Он понимал, что это необходимо, ведь Корентэн старается его выгородить, однако соблазн улизнуть был слишком велик.
— Обожди немного!
Шарль сбросил с себя пальто и подсел к телефону. Альбер взял четыре листка бумаги и копирку, насилу справился, ровно подогнав их, затем сунул листки под валик и отчаянно затарахтел на машинке.
«Комиссару Корентэну.
Уважаемый господин комиссар!..»
Чушь какая, ведь это же не личное письмо. Всем известно, что официальная докладная записка начинается с даты. Смяв начатое, он вставил новую закладку.
«Из окружного полицейского участка в отдел по расследованию убийств тогда-то и тогда-то поступило дело за номером… — он бросил взгляд на папку — таким-то и таким-то, в связи с чем…»
Пальцы его летали по клавишам пишущей машинки. Невелика премудрость строчить донесения, умственной работы здесь не требуется.
— Пойдем пешком, ладно?
— Ладно, — согласился Альбер.
Самая подходящая погода для прогулки, если не обращать внимания на дождь и холодный ветер. Бришо повернул к бульвару Сен-Мишель, и Лелак после нескольких минут ходьбы — уныло понурясь, руки в карманах — сообразил, что они идут не в редакцию, а на квартиру к Лафронду. Шляпу он с собой не захватил, а у подбитой сукном куртки капюшон отсутствовал. Мокрые волосы липли ко лбу, и неприятный холод сразу оповестил о том, что его кроссовки не отличаются водостойкостью.
— Пожалуй, мне следует сначала переодеться…
— Некогда. — Разумеется, сам Шарль был в длинном, приталенном плаще с утепленной подкладкой, а над головой держал старомодный зонт на длинной ручке.
— Необходимо переодеться. В четыре у меня свидание с Луизой.
— Придется отменить. Через пару часов очухается этот тип, которого ты исколошматил до полусмерти, и ты обязан допросить его. По всей форме, с составлением протокола. Затем следует еще раз потрясти твоего приятеля Делькура. Ну, и по возможности сегодня ты должен выяснить, кто задушил Пеперелли.
Альбер терпеть не мог, когда Шарль строил из себя начальника. Раздает советы, выспрашивает и вообще весь преисполнен чувства ответственности. Забыл, как сам ходил допрашивать Ласочку за спиной у ее муженька, тогда в его служебные действия никто не вмешивался…
— Шеф здорово на тебя взъелся. Говорит, он заметил, как ты вчера вечером из неосвещенного окна подсматривал за ним.
Альбер взглянул на часы.
— Много времени это у нас займет?
— Насколько я знаю Лафронда, минут за десять управимся.