Убийство в музее восковых фигур

Пауза. Полная угрозы тишина затопила комнату. Джина Прево не двигалась. Она прижала трясущиеся руки к лицу, губы со свисающей из них сигаретой дрожали. Глаза Галана как будто стали больше. Их взгляд был наполнен холодной угрозой. Губы напряглись, обнажив оскал зубов.

Его рука метнулась за борт пиджака.

— Там — грязная полицейская ищейка!

— Не двигаться! — приказал я, не узнавая собственного голоса. Инстинктивно я заговорил повелительным, не терпящим возражений тоном. — Не двигаться! Вы у меня на мушке!

Секунды стучали у меня в висках. Блеф! Только блеф, или мне крышка. Он пялился в окружающую меня тень, понимая, что из нее на него может смотреть пистолет. Его огромное тело напряглось, как бы пытаясь разорвать опутывающие его невидимые оковы, глаза округлились, на лбу вздулись жилы. Верхняя губа поднялась еще выше, обнажив два крупных передних зуба. Невозможность решиться на что-то приводила его в ярость.

— Руки за голову! — ревел я. — Выше! Выше!

Кажется, Галан был готов что-то сказать, но вмешалась его знаменитая предусмотрительность. Какое-то мгновение одна рука трепетала в нерешительности, но потом обе медленно поднялись вверх.

— Повернуться!

— Знайте, вам все равно не выбраться отсюда.

Я впал в такое состояние, что вся ситуация казалась мне безумно смешной. Мне хотелось хохотать, хотя, вполне возможно, до конца моего жизненного пути оставалось несколько минут. Я выступил из-за ширмы. Серая комната с золочеными панелями, мебель с голубой обивкой, казалось, обрели яркость. Даже тени стали четкими. Мне навсегда запомнились рисунки на панелях — Афродита, предающаяся любви в различных позах.

Галан стал ко мне спиной, высоко подняв руки. Джина Прево сидела на диване, наклонившись вперед. Она стрельнула глазами в мою сторону, и меня осенило, что маска моя сдвинута на лоб. Джина взмахнула рукой, и длинный столбик пепла свалился с сигареты. В ее взгляде я увидел триумф и поддержку себе. Девушка засмеялась, увидев, что я безоружен.

Надо брать его со спины и поторопиться, пока он не позвал на помощь или не решился извлечь пистолет. Я поднял тяжелое кресло. Неожиданно Галан заговорил по-английски:

— Не беспокойся, Джина. Они появятся через секунду. Я успел нажать кнопку под столом. Славные ребята.

Дверь распахнулась. Я замер так же, как и мое сердце. В коридоре возникли белые маски, на желтом фоне дверного проема четко вырисовывался силуэт Галана с высоко поднятыми руками. Я видел головы над шейными платками, головы, похожие на змеиные, с остекленелыми глазами, поблескивающими в свете ламп. Я насчитал пять таких голов.

— Отлично, ребята, — радостным голосом негромко сказал Галан. — Осторожнее, у него револьвер. Постарайтесь поменьше шуметь.

Он прыжком повернулся лицом ко мне. Нос его был похож на мерзкую шевелящуюся красную гусеницу. Плечи Галана были высоко подняты, руки свободно висели, готовые к захвату, рот расплылся в ухмылке.

Головы начали двигаться вперед, застилая свет из коридора и отбрасывая длинные тени. Их шаги шелестели по поверхности ковра. Джина Прево еще смеялась, крепко сжав кулаки. Не отпуская кресла, я начал отступать к окну.

Тот же шорох, как будто белые маски скользили по-змеиному на брюхе. Ухмылка Галана стала шире. Фигуры, заслоняющие свет, нависали гигантскими тенями. Джина Прево истерически, с подвизгиванием хихикая, выдавила:

— Он выиграл у тебя, Этьен, и показал, что ты…

— Легавый безоружен. Вперед!

Фигуры бросились, чтобы ужалить. Я поднял тяжелое кресло и ударил по окну. Звон разбитого стекла, треск ломающейся деревянной рамы. Шпингалет вылетел из гнезда. Не отпуская свое оружие, я развернулся и с поворота запустил кресло в первую фигуру. Блеснула молния, и нож вонзился в переплет окна над моей головой. Он еще дрожал, когда я оперся одной рукой о подоконник, другую поднял к лицу, защищаясь от осколков, и вывалился в пустоту.

Ледяной воздух, бледный размазанный свет окна, пронесшийся мимо, и страшный, костедробильный удар по голеням. Я упал, поднялся и добрел до кирпичной стены. Там ноги отказали мне, колени подогнулись, к горлу подступила отвратительная тошнота. Подняться во что бы то ни стало! Но я не мог — со мной были боль, отказавшиеся служить ноги и слепота. Я попал в ловушку. Отсюда невозможно выбраться. Рано или поздно кольцо безжалостных масок сомкнется вокруг меня. Что ж, попробуем устроить игру в прятки. Развлечемся немного. Головокружение не проходило. Видимо, я все же слегка ударился головой.

Прихрамывая и приволакивая ногу, я двинулся вдоль двора. Где-то поблизости должна быть дверь в главный зал. Если я сумею туда попасть, не так-то просто будет найти меня среди гостей. Где же эта проклятая дверь? Что-то застилает глаза — наверное, кровь. Вот она, белая маска. Прямо передо мной. Страж бежал, низко пригнувшись, каблуки стучали по кирпичам. Вся моя боль излилась холодной яростью. Во мне вспыхнула ненависть к белым маскам, с их саркастической усмешкой. В полумраке я успел рассмотреть, что на нем был пиджак в крупную клетку. Я резко вздохнул, легкие разорвала боль. Плевать! Он прыгнул, бледная костлявая челюсть вперед, рука метнулась к шейному платку.

Мелькнул нож, большой палец руки вдоль лезвия. Мой левый кулак пришелся бандиту точно в солнечное сплетение, правый — чуть выше, в подбородок. Я сумел вложить в удар весь свой вес. Он выдохнул со свистом, который превратился в хрип. Было слышно, как тело расслабленно шлепнулось на кирпичи. Можно бежать дальше. Позади раздавались чьи-то шаги. Густая, вязкая жидкость залепляла глаза. Вот она, освещенная стеклянная дверь. Видимо, тот, которого я уложил, охранял ее. Я нащупал ручку. Теплая клейкая жидкость текла по лбу, глазам и носу. Я попытался смахнуть ее, но она стала только гуще. В голове гудели колокола. Повернув ручку, я скользнул внутрь и захлопнул за собой дверь.

Откуда-то доносилась музыка. Я был в относительной безопасности в коридоре, рядом с главным залом. Идти дальше я не мог, кровь заливала глаза. Дрожа, я привалился к стене. Пол ходил под ногами, которые, казалось, были сделаны из резины. Я нащупал карман, вытянул платок и принялся яростно протирать глаза.

Увидев проблески света, я выпрямился. Кровотечение продолжалось. Боже! Человеческое тело не может вмещать в себя столько крови. Манишка сорочки являла собой ужасающее зрелище. Меня вдруг осенило: я понял, где нахожусь. За мной лежал переход, не украшенный цветами, где-то вдалеке играл оркестр. Передо мной была ярко освещенная большая комната. Некто (я видел как сквозь туман) стоял на моем пути. Прямо мне в лицо был направлен поблескивающий ствол пистолета. Выходит, я вбежал в помещение администрации и угодил в ловушку. Топот бегущих ног, хотя все еще приглушенный, становился все слышнее. Я отчаянно тер платком глаза и лоб, одновременно пытаясь устоять на ногах. Может быть, попробовать выбить пистолет? Или лучше броситься вниз, сбить с ног?