Убийство в Нетенвиле

— Может быть, вы запомнили имя?

— Он не назвал ее имени. Только сказал, что она особенная. Он познакомился с ней во время деловой поездки.

— Куда же?

— В Штаты, кажется. Я уж точно не скажу. Он не очень любил откровенничать.

Ответы Гарольда Алекса совсем не порадовали: он рассчитывал на большее. Разочарование не укрылось от глаз Гарольда.

— Я знаю, о чем вы думаете, Алекс. Мне бы хотелось рассказать больше, но и сам не имею понятия о том, кто мог желать смерти Фостера. Его любили и ненавидели самые разные люди, но о них не говорил. Это похоже на игру: «найди то, не зная, что», но рассказываю, как есть.

Алекс начинал понимать, что расследование он будет строить на поиске недоброжелателя из списка подозреваемых. Сосредоточиться необходимо на деталях исполнения преступления, выбранном способе, месте, времени. Так он сможет выйти на убийцу. Не питая особенных надежд, Алекс, все же задал волнующий его вопрос:

— Завещание. Мистер Фостер распорядился, чтобы его открыли через год, после его смерти. Вы его видели? Может, он делился с вами деталями?

— Единственное, что мне известно — это то, что Стенли хотел включить в завещание меня.

— Вот как.

— Но я отказался.

— Почему же?

Гарольд опустил глаза вниз и, к неожиданности Алекса, потянулся рукой к волосам, отнимая парик из седых волос:

— Потому что это уже не имеет никакого смысла. Деньги я на тот свет никак не унесу. Химиотерапия лишь оттягивает неизбежность.

Гарольд поймал полный сострадания взгляд детектива, однако пересек его желание пожалеть.

— Мне очень жаль, Гарольд, я не хотел давить на больное.

— Ничего. Это вполне естественно искать человека, которому была выгодна смерть Стенли. Но, боюсь, что даже люди, которым посчастливилось оказаться в его завещании, об этом не знают. Стенли всегда любил делать сюрпризы. Даже после смерти.

— Вы виделись с ним в его последний день?

— Нет. Из-за болезни я даже пропустил его прием. Хотя, он меня и не приглашал.

— Из-за вашего состояния?

— Не знаю. Однако, Стенли редко давал приемы и всегда слал мне приглашения, зная, что я не приду. Я в последнее время отдаю предпочтению более спокойному отдыху. Этот раз оказался исключением. Но это к лучшему. Мне бы не хотелось видеть его смерть.

— Вы часто встречались?

— Месяц назад, может, чуть больше. У него дома.

— Что-нибудь необычное в его поведении заметили? Может, он был напряжен, его что-то волновало.

— Вообще-то, он выглядел даже лучше, чем обычно.

— Что это значит?

— Как вам сказать. Когда Стенли всерьез увлекался какой-то идеей, он буквально горел ей. Это сразу видно.

— Он поделился с вами?

— Я спросил его, отчего он такой вдохновленный. «Скоро мне станет известно нечто, способное перевернуть мир» — это его фраза, дословно. Мне было интересно, что такое Стенли придумал на этот раз, но больше он ничего не сказал. «Ты узнаешь совсем скоро».

— Довольно необычно.

— И я так подумал. Но расспрашивать больше не стал. Это было бесполезно.

— Простите, мистер Васкис, — сказал он, — нам пора ехать. Ваши процедуры…

— Эм, спасибо, Льюис, спасибо, через минуту, — бегло ответил Гарольд, растерявшись немного от неожиданного вторжения в разговор.

Развернувшись к Алексу, Гарольд, сказал:

— Жаль, что мы не смогли поговорить больше, но мне не особенно нечего рассказать. Прошу вас, Алекс найдите убийцу моего друга.

В ответ послышалось тихое:

— Сделаю все, что смогу.

ГЛАВА 7. ЛЮДИ МОГУТ ЛГАТЬ, НО ФАКТЫ УПРЯМАЯ ВЕЩЬ

Алекс Стоун расположился у большой белоснежной доски, куда по очереди наклеивал фотографии лиц, которые тем, или иным образом могли оказаться причастными к убийству Стенли Фостера. Изображение виновника событий было помещено в самую середину доски. Под каждой фотографией сыщик делал записи, где отражал информацию, которую сообщил человек.

К примеру, под фотографией Хелен Хордвей было подписано: «С.Ф. вышел из кабинета примерно в половину второго. Перед тем, как пришла Хелен, он разговаривал по телефону». От этого факта тянулась черная стрелка к столбику, куда Алекс Стоун записывал информацию, добытую им, или полицией в результате расследования. Стрелка соединялась с надписью «было зафиксировано два звонка: входящий и исходящий. Разговоры зашифрованы. Личность звонившего не установлена.

Отдельная часть доски была посвящена хронологии последнего дня жизни убитого. В ней было немало пробелов, которые Алекс намеревался устранить, пообщавшись с ближайшим окружением Фостера. Пока доподлинно известно, что в Стенли Фостер прибыл на вечеринку к полуночи (примерное время — без пятнадцати двенадцать), весь вечер находился в поле зрения гостей и отлучался лишь в период с часа до часа тридцати. В два пятнадцать его убили. Учитывая время смерти и анализ действия яда, Алекс особо пометил период с девяти до половины одиннадцатого — критическое время в жизни Стенли Фостера, в течение которого он встретил одного из свои палачей, подавшего ему капсюль с ядом.

Аналогичными записями была устелена вся доска. Слева детектив прикрепил список лиц, знавших о времени и месте проведения приёма задолго до его начала, предоставленный начальником охраны Барри Дотом. Список был коротким и состоял из самого Барри Дота, четырех охранников, дворецкого — Питера Уилсона и помощницы Стнели Фостера — Элеоноры Уотсон. Эти люди, если верить Барри, непосредственно знали о месте и времени проведения приема, остальной же персонал был извещен перед мероприятием. Гости оставались в полном неведении до самого подъезда к Нетенвилю.

Сыщик собирался пообщаться с каждым. Охрана представляла для него особый интерес. Может, кто-нибудь из них заметил что-то подозрительное во время работы и забыл об этом упомянуть в объяснениях для полиции.

Для беседы с охраной Стоуна, Алекс выбрал специфичное место — место убийство Фостера.

Предварительно детектив созвонился с дворецким Питером Уилсоном, который до поступления распоряжений от наследников, обязан был следить за порядком в доме Фостера в Нетенвиле.

Дворецкий встретил детектива у ворот и пригласил войти в дом. Охрана, состоящая из тех четырех осведомленных лиц из списка, до сих пор присутствовала у дома. Алекс понимал, чем вызвана необходимость в защите дома — журналисты не оставляли попыток проникнуть за массивный забор, чтобы сделать несколько фотографий места преступления или выведать какую-нибудь информацию.

Мистер Уилсон выглядел усталым и измученным. Алекс осторожно поинтересовался у дворецкого, чем вызвано такое состояние, хотя ответ на этот вопрос был для него очевиден.

— С тех пор, как полиция покинула этот дом, — уныло протянул мистер Уилсон, — журналисты облепили его со всех концов. Помощница мистера Фостера — мисс Уотсон — отдала распоряжение охране продолжать, так сказать, стоять на защите дома.

— Видимо, охрану решили не менять во избежание возможных шпионов? — предположил детектив, принимая от дворецкого чашку чая.