Участковая для нечисти
Шрифт:
– Ты мне ответишь на пару вопросов. Особенно, - Лида, опершись спиной на подставленную подушку, покачала почерневшим медальоном.
– Вот про это. Что это вообще такое.
– Только после…
– Да-да. Я не буду упрямиться. Правда-правда.
От своих же слов девушке отчаянно захотелось отказаться, когда Миша принес то, что ей предстояло пить. Огромную кружку, мужскую такую, на поллитра, которая неизменно ее удивляла, с какой-то зелено-бурой жижей.
– Мамочки, - вырвалось у Лиды горестно.
– Потом даже дам шоколадку все это зажевать, - усмехнулся Михаил.
– Слишком
– Барышня, пей. Иначе принесу ложку, и будет тебе «ложечку за папу», «ложечку за бабушку», «ложечку за брата».
– За тебя будет?
– вскинула серьезный взгляд Лида.
Мужчина замер, потом неуклюже поднялся:
– Кажется, я слышу чьи-то шаги. Пей, барышня.
– Ты не ответил!
– Это не тот разговор, который…
– Сбегаешь.
Мельник повернулся, взглянул сердито.
– Барышня.
– Ты всегда сбегаешь!
– Я никогда не сбегаю. Мы вернемся к этому разговору. Но не сейчас. Сейчас ты должна выпить отвар и прийти в себя. Все остальное может подождать.
– Это не может подождать!
– Барышня.
– Ты не понимаешь, Миш.
– Я все понимаю, барышня. Просто, - могущественный Мельник вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь, а его слова еще метались в ушах Лиды: «Сейчас не время для этого разговора».
Вернулся он через пару минут с бледной Владой Сергеевной. Баба яга северо-западного округа устроилась у кровати с внучкой, посмотрела на нее и покачала головой:
– Ума не приложу, как может работать такая нестабильная система, какую сейчас представляешь ты.
– Что случилось, ба?
– спросила Лида, ощутив, как от недобрых ощущений засосало под ложечкой.
Что-то случилось. Что-то совершенно определенно случилось, иначе не прятала бы Влада Сергеевна взгляд так устало.
– Ба?!
– Дима…
– Что с ним?!
– дернулась девушка и охнула, сгибаясь пополам. Мельник оказался рядом, в который раз, придержал за плечи.
– Ты все выпила?
– Да.
– А… Что ж, Влада Сергеевна, через двадцать минут.
– Да, - баба яга кивнула.
– Пойду пока чай заварю.
Опомниться Лида не успела, как была - в длинной плотной рубашке, так ее Михаил поднял на руки и перенес в ванную. Поставил на ноги, придержал.
– Вода березовая вот в той кадушке. Ополоснешься ей в конце. А сейчас… Барышня.
Девушка кивнула, показывая, что слышит, внимательно слушает и вообще всячески внимает. Говорить она уже не могла. Внутренности скручивало так сильно, словно вся «начинка» организма вознамерилась покинуть его раз и навсегда.
– Если будет нужна помощь - позовешь.
Отрицательно помотав головой, Лида двинулась деревянной походкой к умывальнику. Михаил, взглянув на нее, в очередной раз зацепился взглядом за почерневший медальон на женской шее и вышел из ванной комнаты.
Дверь закрылась, отрезая все звуки.
Мощное очищающее зелье - это, конечно, очень неприятная штука. И могущественный Мельник ничем сейчас Лиде помочь не мог.
Минут через пятнадцать, не просто бледная - серая!, девушка вывалилась из ванной.
– Ужас, - простонала она.
– Если бы
– Потому и не сказали, - Михаил протянул приготовленную длинную юбку.
– Помочь?
– Не-е-ет!
– Лида даже головой помотала.
– Не надо. Я сама…
– Сама так сама, - Михаил придержал девушку под локоть, когда она начала заваливаться. Смерил ее скептическим взглядом.
– Ясно. Раздевать я тебя раздевал, будем совершать операцию обратную - одевать.
– Я сама!
– Стоять не может на ногах, а туда же, сама-сама. Егоза, стой смирно.
– Не!
Сердито надув губы, Лида замолчала. В прикосновениях Мельника никогда ничего не было. Никакого подтекста. Даже в тот раз, когда он раздел ее практически полностью, ничего не изменилось.
Он словно бы… был железным. Или она его не волновала. И не интересовала. И…
«Скворцова, у тебя ПМС?» - всплыл в голове ленивый голос подруги, которая обожала парней катать по татами. Той самой, одной из «трех сестриц». Лида сидела на паре, поджав губы. От Лешки пришло очередное «письмо», снова написанное не им. И больше всего Лиде сейчас хотелось отправиться туда, где он был, и устроить ему от души скандал.
Вот как раз тогда подруга и уточнила радостно: «Скворцова, у тебя ПМС? Ты сейчас перестанешь себя так четко и жестко контролировать, пойдет, разобьешь пару окон и покатаешь по татами пару мужиков?»
– Прекрати!
– засмеялась тогда Лида.
– Ты же знаешь, это не в моем характере.
– Не в твоем то оно, конечно, но иногда хороший скандал - это отличное подспорье делу.
– Я запомню.
– Применить не забудь, Скворцова!
– Барышня?
– голос Михаила вырвал Лиду из воспоминаний. Покачав головой, она вздохнула:
– Извини. Стою. Спокойно.
Мужчина промолчал, застегнул замочек юбки, окинул растрепанную барышню скептическим взглядом, но предлагать свою помощь еще и в причесывании не стал. Как не стал спрашивать, может ли она сама дойти до гостиной. Кухня после того проклятья еще даже отдаленно не была отремонтирована.
На руках отнес до комнаты, усадил на диван, прикрыл ноги пледом и повернулся к вошедшей Владе Сергеевне.
– Итак?
– Дима пропал, - баба яга вручила внучке маленькую кружку с морсом. Поставила готовую банку на стол рядом.
– Не можем найти. Леший и водяной переглядываются и молчат. Что-то знают, но скажут только тебе.
– Хорошо, - кивнула Лида, как китайский болванчик.
– Я поняла, доберусь до них. Миша, со мной съездишь?
– Да.
– Хорошо, - снова повторила девушка и воззрилась на бабушку.
– Если бы все дело было в Димке, ты не была бы такая бледная и замученная. Скорее всего, ты уже и карты успела разложить, и лучше прочих знаешь, что с моим братом. Не поделишься?
– Слишком умная внучка, - всплеснула руками Влада Сергеевна, потом прищурилась.
– Память вернулась?
– В числе прочего. И я вспомнила, сколько ты за картами сидела. Как и то, - прорвалась детская, застарелая обида в голосе Лиды, - что ко мне карты не пошли. Ты сказала, что возможно колода нужна другая. И что если я буду этого хотеть, то ты поможешь мне подходящую колоду найти. И так и не помогла!