Учебное пособие

Я кивнула и выскользнула в дверь на ходу поправляя платье. Честно говоря, я всегда с ней немногословна. Не вижу смысла общаться с человеком, который всё равно никогда тебя не слушает. Даже, когда ты просто отвечаешь на вопрос Авео всегда в своём пьяном мире. Может и понимает что-то, но вряд ли предаст этому хоть какое-то значение, если информация не несёт выгоду или проблемы.

Раннее утро на улицах, как обычно было суетливым. Добравшись до лавки господина Такоды, я с удовольствием нырнула в её теплое помещение и вдохнула свежие ароматы выпечки. У прилавка стояли две знакомые женщины. Я узнала их, потому как считала их первыми сплетницами в вороньей стае.

– Доброе утро, - поздоровалась с ними, проявляя неуместное уважение.

Женщины эмоционально о чём-то перебалтываясь, только кивнули в ответ и вновь сцепили внимание друг на друге, а я махнула рукой тому, кто усмехнулся добродушно в свои усы и уже готовил для меня очередную румяную булочку на завтрак.

– Муж так долго бранился из-за этого, что у меня даже возникало желание вымыть ему рот с мылом!

– Неужели всё настолько серьёзно?

– Ой, знаешь? Мне ничего толком неизвестно. Сказал только, что на месте его бывшего пребывания теперь находится какая-то ломаная точка. Ну, ты знаешь, я в этом не сильна. Но вот самое страшное в том, что он лично ничего не может предпринять. Говорит, что за ночь ноги в кровь стёрли, пока искали.

Женщины развернулись и направились на выход.

– Какой кошмар! А как же теперь быть?

– Боюсь, что никто этого не знает, - пожала плечами сплетница, а после закрыла за собой дверь.

Я не вслушивалась особо в их разговор, не найдя в нём ничего интересного. Улыбнулась господину Такоде и подхватила бумажный пакетик, протягивая один арсан, вместо армеза.

– Без сдачи.

Брови пекаря ползут вверх, делая его лицо немного смешным.

– Это в десять раз больше!

Улыбаюсь и киваю.

– Ближе к обеду за мукой придёт Ниран. Наш повар хочет выпечь пирог для гостей по новому рецепту. Говорят, отмечают сегодня какое-то важное событие.

– Сама-то забежишь после учёбы? Тоже что-нибудь испеку к чаю.

– «Матушка» отправила за специями. Сказала успеть забрать заказ до ужина, - виновато посмотрела я на мужчину.

– А Ниран?

– Ниран будет помогать на кухне.

– Что ж… - вздохнул тот, кого ещё с детства до боли в груди хотелось назвать папой. – Удачного дня, девочка. Учись хорошо, - улыбнулся он.

На улицу я выскочила почти счастливая, так и дошла до школы с улыбкой на лице и поедая румяную булочку. Для приезда Кьяры было ещё рано, поэтому я спокойно поднялась в класс и устроилась на своём месте. Достаточно быстро подтянулись одноклассники, которые в силу своих привычек и мировоззрений старались не замечать моего присутствия, а вот вошедший учитель Киваро просто прожигал меня своим горящим взглядом. Весь день я чувствовала это его неуёмное любопытство, которое ни что бы не сокрыло.

Когда одноклассники стали покидать учебный класс после занятий, я пыталась повторить этот манёвр под шумок, но учитель Киваро одним взглядом пригвоздил меня к месту, со всей очевидностью демонстрируя недовольство моим поведением.

– Я слушаю, - сказал, когда мы остались одни.

Вздохнула, но отмалчиваться не стала. Чем быстрее я всё расскажу, тем быстрее удастся от него сбежать. Киваро слушал очень внимательно, придирался ко всем мелочам, но самое главное, что его заинтересовало – вибрации на губах…

Я долго пыталась объяснить, как это и что, а главное почему оно появилось у меня только сейчас. Информацию о поцелуе я продолжала утаивать, пожимая плечами на все вопросы, чем несказанно раздражала учителя. Да ещё и информация о том, что я не могу полноценно произнести его имя его несказанно удивила.

– Извините, учитель, мне нужно вернутся домой до ужина.

Киваро задумчиво кивнул и проводил взглядом до самой двери, явно не замечая, как сильно меня трясёт от этого разговора.

Честно говоря, данный разговор меня на самом деле порядком задержал, поэтому мчаться до лавки специй мне пришлось чуть ли не во всю свою мощь, да ещё и путь сокращать, через центральную аллею города, где я стараюсь не ходить, чтобы не сломать себе глаза при взгляде на роскошь, которой балуют себя богатенькие детишки нашего общества. О данном маршруте мне пришлось пожалеть уже через несколько минут, когда на моём пути выросли две прогуливающиеся фигуры.

Я встала, как вкопанная, чтобы едва шевелящимися губами произнести имя, которое стараюсь лишний раз не вспоминать из-за жуткой боли и тоски, что каждый раз наполняет грудь.

– Виттэль?

Девушка сильно изменилась с того дня, когда я видела её в последний раз. Она подросла и разрумянилась. Фигура приобрела более пышные формы, глаза стали ярче светить цианом, а в волосах заструился жидкий огонь.

– А кто это у нас тут, м? – Повеселел Тавьен, в глазах которого блеснуло обжигающее безумие. – Неужели наша сладенькая Айрис?

Виттэль пронзила меня взглядом полным ненависти, и я поняла, что с того дня ничего не изменилось. Её кровь до сих закипала от ревности, несмотря на то, что Тавьен уже официально объявил об их отношениях… но она всё ещё смотрит на меня, как на единственно возможную угрозу, которую нужно устранить.

Я тогда не знала, как мне быть. Она по уши влюбилась в этого больного ублюдка, а он, поняв, что Виттэль будет таскаться за ним по пятам, решил воспользоваться этим, после нескольких моих отказов. Он хорошо знал, насколько дорога мне моя подруга, ради которой я в огонь и в воду. Поставил мне ультиматум и сделал всё, чтобы мы виделись с ней, как можно реже. Именно Тавьен нашел ей приёмную семью, с которой был достаточно близок его дядя. Так нас и разлучил.

Зная об её отношении ко мне, я не могу её бросить в этом заблуждении. Она не виновата, что он водит её вокруг пальца, рассказывая бредни о том, что я сама вешаюсь ему на шею. К сожалению, когда я поняла, что он сделал было уже поздно. Поговорить с Виттэль мне не выпадало возможности.

– Что ты здесь делаешь? – цедит она, сквозь зубы, будто её рот полон змеиного яда.

– Мы можем поговорить? – спрашиваю с надеждой в голосе, чувствуя себя побитой бездомной собакой, что встретила своего бывшего хозяина в холодную дождливую ночь.

– Да, Виттэль, поговорите, - улыбается ублюдок. – Может помиритесь и Айрис станет частой гостей в твоём доме?

Откровенная провокация на ревность сработала. Виттэль фыркнула и резко развернулась, не дожидаясь Тавьена, пока этот урод сверкал издёвкой в глазах и склонился ко мне, чтобы тихо прошептать.

– Ты не исправишь положения, моя сладкая Айрис. Это только пока я могу достать тебя через неё. Уже совсем скоро и она мне не понадобится, чтобы иметь тебя каждую ночь.

Он развернулся и отправился в след за Виттэль насвистывая весёлую песенку, а я осознавала сказанное. Он говорит об этом не впервые «Уже скоро…». Я особо не задумывалась раньше, что могут означать эти слова, а сейчас мне в друг со всей очевидностью стало понятно, что семья Тавьена собирается учинить государственный переворот. Ведь именно его дядя, самый страшный человек в империи, имя которого предпочитают не называть, считается двоюродным братом императора Касьена. И именно он, всегда встаёт на защиту этого ублюдка, когда речь заходит о законе, но даже он ничего не сможет сделать, если я обращусь в органы и заявлю об изнасиловании. Причастность его племянника легко докажут целители, и именно поэтому Тавьен не заходит так далеко. А если императора свергнет собственный брат, то и Тавьена уже никто не осмелится тронуть. Этот ублюдок будет бесчинствовать, и никто не найдёт на него управы, потому что никто не захочет на эшафот по приказу нового властителя империи, не отличающегося добротой и справедливостью.