Ученики Берендея

– Сейчас узнаем.
–  Евгений Васильевич спустился к опорам, на подлинность проверил кулаком.
–  На сей раз без обману, всё на месте.

– Кроме стражи, - уточнил я.

Миновали мост (меня так и подмывало оглянуться).

Как обычно, совершенно новый вид открылся взгляду, точно река между реальностями границею служила. Противоположный берег обозреть неуловимая мешает дымка, и если бы только здесь. Покинутый не разглядеть уже, не раз я убеждался, а вот стражу, мчавшуюся на всех парах, не заметить было трудно. «Проспали», - буркнул спутник мой, как показалось, со злорадством.

Поначалу эти трое выглядели нешуточными великанами, и понятным стало: сейчас не поздоровится кому-то. Однако, счастье-везенье от верзил сегодня отвернулось; включились некие законы, и их чем дольше длился бег, тем стаптывались стражники сильнее. Метаморфозам поразившись, смекнули сами, чем новый шаг для каждого чреват. Протест, потерянность на лицах, как у мальчишек, оседлавших скоростные сани, которые собрались дуб столетний протаранить. Уже и во кусточках затаиться были б рады, особенно те двое - с копьём и топором. Чуть сзади, покрикивая на лежебок, ступал величественно третий. При нём был меч, замашки командира да рыжая борода с каймой (салфетка вроде, пообедать не дали). Земля дрожала, - шли они, но поступь становилась тише, удельным весом убывая. И грозные, и смелые - слов нет, да вот не удались росточком, не прошло пяти минут. Вооружены ужасно: на троих - топорик меткий, быстрый меч да шустрое копьё. С оружием у воинов совсем беда, и мы готовы извинения принять, ссылки на последствия масштабного разоружения послушать.

– Старшина с Соломой да с Колючкой, из девятских первые ребята, - учитель предупредил авансом.
–  В какой-то степени, пародия на блюстителей закона. Миролюбивые, если их не злить.

КОЛЬ ПРЕИМУЩЕСТВА НИЧТОЖНЫ, ОБЫЧНО ПЕРЕХОДЯТ К ПРЕНИЯМ СТОРОН. Мы драгоценное не торопили время, пока с экс-великанами не сошлись, лицо к лицу.

– Извольте на правый воротиться берег. Как пост займём, там и поглядим, дозволить вам проход иль завернуть, - поправляя сползший на бок шлем, промолвил Старшина. Напоминали медные его доспехи мультипликацию, до того сработаны потешно, на руку скорую. Он был по пояс нам с учителем, про остальных и говорить не стоит.

– Вообще-то замечал, что любят покомандовать карандаши, хлебом не корми, - заметил я.
–  Да и не всё ль равно? Валюты местной не имеем, единственная драгоценность - наши животы.

– Речь об оплате не идёт пока. Что велено, исполни. Кабы ратники шли в ногу, сейчас бы поглядели, которые тут карандаши. Часом, не в розыске? Больно лицо одного из вас знакомо.

Переглянулись мы: чей облик может быть преступности исполнен, не разобрались; что ни поход, всё новые задачи выпадают. Пусть бы повторилось для закрепления пройденного материала нечто.

– А не подчинимся коль?
–  Евгений-свет Васильевич подмигнул.
–  Торопимся, уж не обессудьте.

– Я настаиваю, вернитесь! Нас больше… до-ре-ми-соль!

Из-под моста, с опаской оный развалить, четвёртый стражник выбирался, но этот оказался настоящим великаном. Шестиметровый исполин напрашивался на комплименты: вот это стать! Однако руководству всё-таки виднее.

Уж как на труса напустился Старшина, как по огромным сапожищам стал кулаками колотить. Тот глупо озирался, виновника ухмылку пряча. Вид говорил его: «Я мухи редкий экземпляр нашёл, хотел обидеть, чтобы зря не говорили, и совсем собрался, да этих принесло тут, подняли тревогу».

– Их почему не задержал, практикант Сикпенин?

Осмелюсь заметить, их же двое. Хоть копье оставить надо было.

– Тебе дай, после - ни копья, ни практиканта. Погодь! Хочешь поди сказать, с копьем не струсил бы?

– Не знаю. Оставить надо было.

Выдающуюся бороду Старшина поскрёб, переводя с Евгения на меня суровый взгляд.

– Не можете по-доброму? Пусть же кровь прольётся!
–  Он дёрнул рукоять меча. Что за напасть? Застрял меч быстрый в ножнах безнадёжно. Затрещины отведал копьеносец тотчас: «Я спрашиваю: не ты ль гусиный жир сожрал? Ступай же, сладкоежка, посражайся за дружину!»

Конечно, медные топор да наконечник копия теоретически наделать могут дырок в платьи. Схватились мы как будто в шутку, опередили стражу на секунды долю, - в обычной жизни за собой подобной прыти не знавал я.

– Вам решать: к консенсусу коль не придём, игрушки конфискуем, - грозил Евгений в половину шутки, удерживая топорик на вытянутой руке. Воин предпринимал отчаянные попытки имущественное право отстоять. Проделывал я с копьеносцем то же самое: и наступал, и поддавался, забавы ради.

– Иначе говоря, кто больше, у того и больше прав; из Нулевого вот какой закон собрались протащить?
–  Старшина не оставлял попыток меч извлечь: и так, и сяк, и по резьбе, и против; уж и заклёпки с ножен отлетели, а лезвие на вершок не показалось.

– Не всегда, - отвечал я.
–  Давайте дело миром порешим. На белом свете множество дорог, дорожек, пусть каждый продолжает двигаться своей, а в виде платы, так и быть, поможем освободить из ножен ножик.

– Сам ты ножик! Ладно, было бы кого послушать. Без сопливых как нибудь.
–  Находя экзерсисы приятелей беспомощными, Старшина сердито зыркнул на своих.
–  Сердцем чую, без бабьих ручек тут не обошлось. Что скажешь ты, Солома? Ты, Колючка?

Так оно и было, - припомнил копьеносец, - вот этими глазами наблюдал, тряпицей протирала пыль служанка.

– Ты-то куда смотрел?

– На ноги… то есть, за копьём присматривал. Редкостное сочетание - красавица и богатырский арсенал, не всякий день генеральная уборка. Да эта лестница межконтинентальная ещё. Копьё она протёрла тоже: как лестницу задрала, как до ступеньки верхней добралась, дух прямо заняло. Тут и припомнил я инструкцию о том, что Ржавчина сторонниками обзавелась, и жидкости вредны зело, когда не соблюсти параграф. Однако, не женившись прежде, красавице растолковать попробуй. Она ж опустит руки и станет пожидать сватов!

Взгляд Старшины искал поддержки; нет, у него команда хоть куда, просто сегодня всё идёт наперекосяк; на будущее вопрос поднять придётся: где плац построить строевой?

– Редкостное сочетание, говоришь? Ну-ну!
–  Тяжко Старшина вздохнул, ко мне повернулся левым боком.
–  Ладно, будь по-твоему.

Я меч обеими руками взялся тащить: куда там!

– Скажи, чтоб инвентарь пожарный не вздумали употребить. Не то ославим так, своим постыдно будет на глаза явиться, - сказал Евгений.

– Чего?
–  Чтоб не затевать дискуссию, рыжебородый грозно цыкнул, и бравые коротышки с облегчением отступили. Мы со всей ответственностью взялись за дело, и как будто стало получаться. Учитель придержал процесс, загадочно полыхнул очами, - синяя дуга ста восьмидесяти ампер пронзила ножны. Подумалось: хороший сварщик туго знает дело.

– Легче репку вытащить напару, - сказал я.
–  Диагноз ясен: либо в музей, либо пилить ножны нужно.

– Я дам «пилить»!
–  Старшина оружие своё выдернул из рук моих.
–  А ещё соискателями зовутся. С чем справиться варяги-коробейники не могут, заклинание тайное свершит.
–  Поднёс оружие к лицу, сущую нелепицу стал наговаривать об огне и ветре, о воде, о матушке-земле и соли-купоросе.